– Ну, допустим, – уклончиво улыбнулся Чернокнижник. – Тем не менее. Ты можешь остаться здесь, под защитой меня и моих моуров. Стригои тоже станут слушать меня, едва я обрету большую мощь. Только представь: что такое Вольфзунд и горстка его нелюдей против Чернокнижника и армии нежити? Неужели ты хочешь вечно быть на побегушках? Такая красивая, такая сообразительная! Обладающая магией кукольников! Ты станешь сильнее, Кемара, и, может, научишься управлять самим Вольфзундом. Твоя семья заживёт, как живут все люди. А всего-то нужно выполнить одну мою просьбу.

Кемара сглотнула ком в горле. Она знала, что не пойдёт против Окэлло. У неё не хватит духа. То, что предлагал Чернокнижник, было дурманяще-заманчиво. Прекрасные картины встали перед её глазами, расцвели красками, будто им суждено было стать явью. Да, она мечтала освободиться. Мечтала, чтобы её сёстры и родители обрели человеческую жизнь. Но она мечтала добиться этого сама, своей верной службой хозяину. Тем не менее она спросила:

– Какую просьбу?

Чернокнижник довольно улыбнулся. Всё равно теперь его лицо было отмечено печатью какой-то внутренней злобы. Рич никогда не смог бы так ядовито улыбаться. Магия изменила его, и Кемара боялась, что больше никогда не увидит его прежним.

– Сделай всего одну куклу. И заставь её прийти сюда. Это просто для тебя, я знаю. Ты даже не пойдёшь против воли Вольфзунда. Может быть, ему это даже понравится. Мне нужна она, чтобы взрастить свою силу.

Тёмный обряд. Кемара всё поняла. Она даже не стала спрашивать, кого именно он хочет заманить в Мёртвый Лес. Этот ритуал древен, как мир. Маг должен убить того, кем дорожит больше всех, и это сделает его истинно могучим, очернит его душу настолько, что его уже нельзя будет спасти. Такое не искупить, и это зло навеки срастается с душой самого колдуна, становится его проклятием.

Ревность кольнула её. Если бы он попытался прямо сейчас убить её саму, ей было бы не так больно. Почему именно Алида? Чем эта странная девчонка стала так дорога ему?

– Так что ты ответишь? Ты приведёшь мне Алиду Фитцевт?

Кемара промолчала. Всё-таки он просил от неё слишком многого.

– Придётся вас оставить. По-другому не получится. – Алида старалась, чтобы её голос звучал жёстко, а взгляд был строгим.

Кот, сова и козодой расселись на кровати и не мигая смотрели на неё тремя парами круглых глаз.

– И не смотрите так на меня! Я уже объясняла. Ты, Мурмяуз, будешь путаться под ногами и подвергать себя опасности. Я буду за тебя переживать. Бабушка, господин Гертарт, я понимаю и ценю вашу заботу, но лучше мне поехать одной. Вряд ли на пути попадётся много гостиниц, вам нужно будет долго лететь… или сидеть в телеге… Не стоит, в общем. – Алида стушевалась. Она поняла, что её доводы никуда не годятся. Три пары глаз моргнули и продолжили смотреть на неё.

– Короче, я не знаю, куда меня занесёт на этот раз. Говорят, в тех краях не очень симпатично. И поэтому я хочу, чтобы вы все остались в замке. Если с вами что-то случится, то получится, что я всё-всё делала напрасно. Давайте договоримся по-хорошему, иначе я попрошу Вольфзунда запереть вас в башне.

Мурмяуз смешно растопырил пальцы на задней лапе и принялся вылизывать их розовым языком. Козодой издал скрипучий звук и отвернулся. Сова пренебрежительно зевнула и стала перебирать клювом пёрышки на своей груди.

– Господин Лаграсс, – с мольбой в голосе Алида обратилась к козодою. – Мы с вами путешествуем уже давно, и бабушку вы, наверное, неплохо узнали. Она пожилая женщина… Точнее, птица… Понимаете, я не могу взять её на север, она устанет и замёрзнет. Поэтому вам лучше остаться и присматривать за ней. Вам, конечно же, очень хочется найти Ричика и помочь ему, но вы же ничего не сможете сделать, вы просто козодой.

Козодой раскрыл клюв и возмущённо застрекотал. Алида услышала его негодующие мысли и смутилась.

– Герт, ну пожалуйста! Я не хочу брать с собой бабушку в эти опасные Земли, вдруг с ней что-то случится! А кто присмотрит за ней лучше, чем вы? Если я не буду переживать за вас, бабушку и Мурмяуза, то ничего не будет отвлекать от главного. Я быстрее найду Ричика, а когда он поймёт, что был неправ и вернётся, Вольфзунд превратит вас обратно. Вы ведь хотите стать снова человеком, господин Гертарт?

Козодой посмотрел на неё так, будто она сморозила величайшую глупость. «Естественно», – услышала Алида, как мелькнула птичья мысль. Юная травница воодушевилась и продолжила уговоры.

– Всего-то дней пять, не больше. Я быстро, туда и обратно, а вернусь уже с Ричем. Так что потерпите совсем чуть-чуть, Вольфзунд же поклялся вернуть вам облик. А может даже, я уговорю его подарить нам по домику где-нибудь недалеко от Биунума. Вы сможете продолжить свои астрономические наблюдения, да и вообще будете жить как раньше, и даже лучше. А у нас с бабушкой будет маленький, уютный дом, окошки с резными наличниками, флюгер-петушок на крыше, печка в изразцах и красивая скатерть из столичной ткани с вышивкой. Мы будем каждое утро печь свежий хлеб с травами и семенами, и больше никто никогда не потребует от нас ничего опасного и сложного. – Алида почувствовала, как глаза начинает щипать, и заморгала. – Только помогите мне, господин Лаграсс, присмотрите за бабушкой, и всё это станет правдой.

Он украдкой промокнула глаза. Неясыть вспорхнула и села ей на плечо, обнимая мягким крылом. Козодой поупрямился ещё немного, но потом всё-таки сдался, и Алида разобрала согласие в его мыслях.

– Спасибо, мои милые, – с благодарностью выдохнула Алида. Ей показалось, будто с её плеч сняли непосильный груз, который давил на неё вот уже несколько дней подряд. Она действительно очень боялась, что с бабушкой и Гертом в Мёртвых Землях может произойти что-то опасное.

Алида сгребла в охапку птиц и сжала их в объятиях. Сова недовольно фыркнула и легонько клюнула её в плечо.

– Сильно сдавила, да? – виновато спросила Алида. – Прости.

Она, тяжело дыша, ворвалась в кабинет Вольфзунда.

– Я опоздала? Простите, простите, – залепетала Алида. – Эти ваши лестницы… Длинные коридоры… Чуть не заблудилась.

Алида быстро прошагала к креслу и бесцеремонно уселась между двумя мягкими подушками. На столе она заметила тарелку с её любимыми маковыми сушками и вазочки с фруктовым желе. Алида ободрилась: по крайней мере, даже неприятный разговор можно скрасить вкусной едой. Вольфзунд изогнул бровь и слегка улыбнулся.

– Надо будет найти тебе преподавателя по этикету, когда вернёшься.

Алида покраснела и выпрямилась в кресле, чинно сложив руки на коленях.

– Ну, хотя бы так.

Альюд придирчиво осмотрел Алиду с головы до ног, и под его тяжёлым взглядом она почувствовала себя ужасно неуютно. Вольфзунд выглядел озабоченным, хотя и старался делать вид, что всё в порядке, – Алида достаточно изучила его, чтобы понять, что его что-то тревожит.

– Ты готова? – спросил он.

Алида сжалась в кресле и жалобно посмотрела на него.

– Если честно, то мне очень страшно.

– Не думаю, что путешествие на север станет опаснее всего, что тебе уже довелось перенести.

– Не в этом дело, – покачала головой Алида. – Я боюсь не опасности. Я боюсь быть одна. Со мной никого не будет, верно? Если бы только… Допустим, если бы вы отправились со мной…

«Что за чушь я несу?» – подумала она и смущённо опустила взгляд.

Вольфзунд грустно усмехнулся.

– Милая храбрая пташка, ты не знаешь и половины того, что знаю я об этих местах. Мне нельзя там появляться. Поверь мне на слово, я бы хотел тебе помочь, но увы…

– Получается, вы посылаете меня туда, куда боитесь сунуться сами? – Алида горько усмехнулась. Ну конечно, снова хитрости и недомолвки – Вольфзунд не умеет иначе. – Знаете, что я вам скажу? Иногда мне кажется, что я ошиблась в выборе. Лучше бы я отнесла страницу в Магистрат. С людьми иметь дела как-то проще.