– Ты заставила меня смазать руну. Так не пойдет.

– Зачем ты это делаешь?

– Зачем, зачем, зачем? – повторил мужчина издевательски высоким голосом. – Они всегда спрашивают об этом. Почему ястреб схватил воробья? Это естественно, что сильные охотятся на слабых.

– В этом нет ничего естественного!

– Естественно избегать смерти. Все существа продлевают свою жизнь за чужой счет. Вы ничем не отличаетесь от них. Полагаю, вы съели свою порцию зайцев.

– Ты собираешься съесть меня? – в ужасе спросила Йим.

– Меня будет поддерживать твой дух, но я не стану тратить твое мясо.

Предвидя реакцию Йим, мужчина поднял иглу и положил руку на горло Йим.

– Прими свою судьбу, и тебе не придется страдать, пока вода не закипит.

– Почему бы не убить меня сейчас и не покончить с этим?

– Чтобы заклинание сработало, ты должна быть живой, когда отправишься в варево.

– Это дурная магия, – сказал Йим. – Посмотри, что она с тобой сделала!

– Ты ничего не понимаешь, мой юный воробей, – сказал мужчина. – Я прожил более трехсот лет. Как ты можешь читать мне нотации? Я слышал больше доводов и мольб, чем ты можешь себе представить. А теперь заткнись и не дергайся, если хочешь насладиться тем, что тебе осталось.

Беспомощность Йим заставила ее подчиниться. Она лежала неподвижно, а мужчина вернулся к своей картине. Все это время она лихорадочно думала о том, как бы ей сбежать. Но ни один план не приходил ей в голову. Несмотря на ужас, по мере того как символы сползали по ее телу, к Йим возвращалась сонливость. Ей становилось все труднее думать, и она запуталась. Ее веки потяжелели и закрылись.

Внезапно вес мужчины исчез, и на ее бедро настойчиво надавила нога в сандалии. Йим услышала голос, кричавший:

– Вставай! Вставай!

Она почувствовала, что веревки вокруг ее лодыжек ослабли. Кто-то начал осторожно пинать ее.

– Йим! – Голос звучал все настойчивее. – Ты должна встать!

Йим потребовалось еще больше усилий, чем раньше, чтобы открыть глаза. Когда ей это удалось, она увидела, что рядом с ней стоит Хонус и держит меч наготове. Перед ним стояла не она, а человек в черной мантии. В голове у Йим был туман, тело казалось свинцовым, а запястья все еще были связаны. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она смогла подняться. От усилий у нее кружилась голова. А мужчина все это время медленно приближался к Хонусу.

– Беги, Йим! – крикнул Хонус, не сводя глаз с противника. – Дверь позади тебя ведет к выходу из убежища.

Йим увидела дверь и двинулась к ней с медлительностью лунатика. Ее разум был все еще вялым, и она могла только шататься. Хонус снова закричал.

– Беги! Беги! Беги!

Когда Йим пересекала комнату, она услышала хриплый голос:

– Если ты хочешь остановить меня, ты должен убить меня.

Йим прошла через дверь и коридор к входу в хранилище. Когда она ступила на холодный ночной воздух, ее сознание немного прояснилось. И тут ее охватил ужас. Она опрометью бросилась через двор замка в темную сторожку. Там она споткнулась о завал и рухнула на поваленные камни. Йим вскрикнула от неожиданности и боли. Левая голень болела так сильно, что она боялась, как бы не было перелома. Тем не менее, она смогла подняться на ноги и добраться до дороги. Не останавливаясь, она побежала по дорожке, не обращая внимания на свои травмы.

Йим не останавливалась, пока не достигла брода. Она вошла в холодную воду и села так, чтобы она обтекала ее обнаженное тело. Река успокаивала боль, но главное – она смывала следы, нарисованные на ее плоти. Когда они растворились, заклятие, затуманившее разум Йим, ослабло, и она смогла ясно мыслить.

Йим отошла от реки и стала ждать, пока Хонус придет и освободит ее запястья. Прошло совсем немного времени, прежде чем она поняла, что он никогда не придет. Он попал в ловушку, как и я. Йим боролась с узами до боли в запястьях, но узлы не поддавались. Мне понадобится мой нож. Возможно, он все еще там, где я его уронила.

Меньше всего Йим хотелось возвращаться в замок, но другого выхода она не видела. С неохотой она пошла к сторожке, чтобы поискать нож. Тротуар был пуст. Йим помнила только вспышку боли между тем моментом, когда она ударила мужчину ножом, и тем, как очнулась в замке. Вспомнив этот толчок, она подумала, что, возможно, дернула рукой и выбросила нож в сорняки, окружавшие дорогу. Йим принялась методично прощупывать их босыми ногами. При этом она не сводила глаз со входа в сторожку. После долгих, тревожных поисков ее пальцы коснулись металла. Она присела на корточки и подняла нож. Он слегка покалывал ее руку.

Йим бежала по темной дороге, пока не добралась до реки. Опустившись на колени на берегу, Йим принялась за неловкое дело – разрезать свои путы. Она не могла ни видеть, что делает, ни правильно держать нож, и казалось, что это займет целую вечность. Когда руки наконец освободились, она счистила ими с тела последние остатки нечестивых знаков.

После этого Йим оставалось только бежать, чтобы обрести свободу. Она могла одеться в запасную одежду Хонуса и добывать пищу, пока не доберется до какого-нибудь города. И кто будет меня винить, если я так поступлю? Никто даже не узнает. Но когда Йим представила себе, что такой поступок взвешивается на весах Карм, она поняла, что не может бросить Хонуса. Он спас ее, и, несмотря на страх и стремление к свободе, она попытается спасти его. Это не было рациональным решением, но оно казалось единственно верным.

Йим надеялась, что колдовство ее противника окажется его слабостью. Она полагала, что если ей удастся освободить плененных духов, которые поддерживали его, то темный человек может быть серьезно ослаблен или даже убит. Чтобы добиться этого, она рассчитывала на неожиданность. Ястребы никогда не думают, что воробей нападет. Как только в небе забрезжил рассвет, Йим срубила крепкое деревце и смастерила копье. Его железные чары могут обмануть меня только один раз. Когда он увидит это, он не скажет, что я должна его убить!

На рассвете Йим направилась к замку, неся с собой деревянное копье и нож. Хотя последний был бесполезен как оружие, он был необходим для разрубания черепов. План Йим был прост: собрать все черепа и уничтожить их одновременно. Она надеялась, что ей удастся сделать это, не привлекая внимания темного человека. Если бы ей это удалось, она бы посмотрела, что будет дальше, и стала бы импровизировать. У Йим не было никакой другой стратегии, кроме как использовать нож против себя и Хонуса, если ситуация покажется безнадежной. Так, по крайней мере, наши духи не будут захвачены. Ей было интересно, что подумает Хонус о таком бессистемном нападении. Полагаю, не одобрит.

Йим вошла в сторожку и оглядела внутренний двор. Древний замок обветрился и разрушился, но в его стенах не было видно ни одного живого существа. Между булыжниками не росло ни травинки. Ни одна виноградная лоза не украшала промозглый двор. Все было смертельно неподвижно, но Йим уже чувствовал мучения плененных духов. Видно было, что темному человеку не нужно было прятать черепа, поскольку два из них были видны из сторожки. Йим стало известно еще о трех. Если включить в картину череп, который она уже разбила, то все черепа были развешаны через равные промежутки вдоль стен замка. Она срубила их и использовала шнуры в качестве ручек для переноски.

После того как Йим собрала пять духов за пределами замка, она обнаружила еще одного, заключенного внутри него. По голосу этот дух напоминал человека, который изо всех сил пытается подавить мучительные рыдания. Йим забеспокоилась, что это может быть Хонус. С нарастающим страхом Йим вошла в хранилище. Дойдя до двери во внутренний зал, она осторожно заглянула за нее.

Хонус неподвижно лежал на полу, связанный и обнаженный. Руны покрывали его тело от шеи до ступней, отчего оно выглядело окровавленным. Огонь в медном котле довел жидкость в нем до кипения, и в воздух поднялся пар. От его гнилостного запаха Йим едва не задохнулась. Под потолком над котлом висело множество веревок и шкивов, и чернокожий мужчина возился с ними. Он спустил на пол веревку с латунным крюком, схватил ее, подтащил к Хонусу и прикрепил крюк к узам на лодыжках Хонуса. Было ясно, что он готовится погрузить Хонуса в котел.