— Ты получишь его обратно в конце твоего визита.

— Вполне справедливо.

Один из охранников ведет меня в гостиную, в то время как другой следует на шаг позади меня. В большой гостиной ждет еще один страж, стоящий за тяжелыми бархатными портьерами.

Энрико опускается в кожаное кресло с высокой спинкой цвета моего любимого виски. Затем его быстрый взгляд поднимается на меня. — Зачем ты пришел сегодня?

Я остаюсь стоять, потому что по какой-то чертовой причине мне кажется, что я обвиняемый, который пришел изложить свое дело перед судьей. Опять же, эти слова, кажется, намекают на меня, несмотря на то, что я сто раз повторял свою речь за ночь, когда мне следовало бы спать.

— Раффаэле Феррара, у меня нет времени тянуть время…

— Вовсе нет. Я пришел только задать важный вопрос.

— Тогда спрашивай.

Я сцепляю руки вместе, чтобы они не сжимались в кулаки. — Как вам, возможно, известно, я приехала в Рим около месяца назад с клиентом. Она пробудет здесь еще месяц, затем мы вернемся в Штаты. На прошлой неделе кто-то подослал стрелка к ее квартире, и мне нужно знать почему.

Его бровь в серебряную крапинку приподнимается дугой. — Ну, она твоя клиентка. Разве у тебя не должен быть ответ?

— Я поймал стрелка, но имя, которое он мне назвал, было посредником, не более чем албанцем из низов, который заключает контракты по найму. — Я замолкаю, пытаясь действовать осторожно, несмотря на ярость, бурлящую в моих венах. — Ты помнишь Арджана Колу, не так ли?

Тень улыбки тронула морщинистый край его губ. — Имя действительно звучит знакомо… — Его глаза сужаются, когда он смотрит на меня. — Но, насколько я помню, твой отец также использует этого человека. Что заставляет тебя думать, что он не несет ответственности и за это тоже?

— Тоже? — Выпаливаю я.

— Ммм. — Он барабанит пальцами по подлокотнику. — Я слышал, твой отец пытается расширить империю Феррары на Манхэттен. Разве ты не знал?

Я качаю головой, чувствуя, как лед разливается по моим венам. Dio, я помню, как он говорил об этом, когда я был совсем ребенком. Это была мечта дурака…

— На самом деле, я так понимаю, несколько месяцев назад какие-то русские расстреляли популярный бар, принадлежащий Кингам. Возможно, ты слышал об этом? Velvet Vault.

Мой желудок скручивает, кислота разъедает внутренности. Нет. Этого не может быть…

— Кинги предпринимали шаги на территории твоего отца в Риме, Раффа, так что для него было вполне естественно нанести ответный удар. Ты бы знал, если бы не бросил свою семью. Такой решительный шаг… Я часто задаюсь вопросом, что могло его ускорить?

Игнорируя его вопрос, я выплевываю пропитанные ядом слова, вертевшиеся у меня на кончике языка. — Вы хотите сказать, что это мой отец организовал стрельбу в Velvet Vault?

— Это определенно кажется логичным выводом, не так ли?

Мои мысли возвращаются назад, на все те месяцы назад. Атака была на первых полосах всех нью-йоркских газет, как печатных, так и цифровых. И каким-то образом в ту ночь таинственное текстовое сообщение привело меня в ту самую прачечную рядом с эксклюзивным клубом, где я впервые встретил дочь Луки Валентино.

Cazzo, мог Papà это тоже скоординировать?

— Но почему? — спросил я.

— Я никогда не был слишком привязана к тебе, Раффа, особенно после того, как моя Лаура забеременела от тебя, но ты никогда не был глупым человеком. — Он наклоняется вперед, обжигая меня своим мрачным взглядом. Даже сидя, старик пугает. — Тебе не кажется, что это удобно, что ты нашел работу телохранителя королевской principesse?

— Нет… — Я рычу. Выхода нет. Papà ни за что не смог бы так оказать свое влияние, находясь за тысячи миль отсюда. Я получил работу, потому что заслужил ее. Потому что я был лучшим выбором. И снова мои мысли возвращаются в прошлое, к тому счастливому дню, когда я оказался в нужном месте в нужное время, когда те гангстеры пытались расстрелять машину Изабеллы. Cazzo, это тоже устроил мой отец? У меня кружится голова, тошнота подступает к горлу.

Все это не имеет смысла.

Я повторяю эти слова снова и снова.

Но они делают это.… в них есть смысл. Что может быть лучше для того, чтобы поиметь своего врага, чем проникнуть в его внутренний круг? И с совершенно ничего не подозревающим дураком?

Есть только одна часть, которая не сходится.

— Тогда почему Papà пытался убить меня?

— Ах, Раффа, это был не твой отец. Это был я.

ГЛАВА 50

Кофе и паранойя

Изабелла

Я широко зеваю, пока роюсь в шкафчиках в поисках кофейных зерен. Раф обычно измельчает их и готовит мне утренний кофе перед тем, как я встаю с постели. Этим утром я нашла на своей подушке записку от моего непостоянного телохранителя рядом с цветком олеандра, стебель которого был аккуратно завернут в алюминиевую фольгу.

Красивая и смертоносная, совсем как моя principessa.

Мое сердце на мгновение замерло, когда я провела пальцем по темным каракулям. Это было нетипично мило, особенно после того, каким угрюмым он был в последнее время. Но, кроме милых слов, не было никакого объяснения, кроме того, что он уехал на несколько часов и оставил Альберто за главного.

Я отправила несколько сообщений, но ответа не получила, только то, что раздражающий Раффаэле отключил уведомления.

Ну, я думаю, Альберто не умеет готовить кофе.

Раздраженная, я продолжаю рыться в шкафу в поисках этого благословенного жидкого кофеина, а затем шиплю проклятия, когда нахожу его пустым. Черт возьми. По крайней мере, есть Нутелла. Я рывком открываю банку и опускаю палец внутрь. Посасывая кончик пальца, обводя языком сладость, я вспоминаю, что Раф все еще не выполнил своего обещания слизать мое любимое лакомство с моего обнаженного тела.

Мой новый охранник поднимает взгляд со своего места у входной двери, грохот выдвигаемых шкафов привлекает его внимание. В отличие от Рафа, который постоянно лезет мне в задницу, Альби соблюдает профессиональную дистанцию, обращаясь ко мне только тогда, когда я начинаю разговор.

— Кофе нет, — бормочу я.

Он пожимает плечами, прежде чем снова переводит свой настороженный взгляд на окно у двери. Он выходит в тихий внутренний дворик внизу, и я не могу себе представить, что там может быть такого интересного.

— Ты уже получил известия от Рафа?

— Нет, signorina, по-прежнему ничего.

В тот момент, когда я увидела записку, я спросила своего временного охранника, знает ли он, куда отправился Раф, но он был странно молчалив по этому поводу.

Резкий звонок наружного звонка заставляет мое сердце подпрыгнуть к горлу. Альберто встает и направляется к домофону у двери. Он угрюмо рявкает: — Кто там? — по-итальянски, и на линии раздается неожиданный голос.

— Professore Массимо, я пришел проведать Изабеллу.

Я подбегаю, отталкивая Альби, и практически прижимаюсь ртом к громкоговорителю. Идеальный повод сходить выпить кофе. И, конечно, мой новый охранник и вполовину не будет таким строгим, как Раф. Может быть, я наконец смогу попробовать себя в новом месте в городе. — Ciao, Массимо, это Белла. Что случилось?

— Я надеялся, что ты свободна и хочешь прогуляться по центру города, раз у тебя сегодня выходной. Ты еще так многого не видела.

— Я была бы рад этому. Если мы сможем по пути выпить кофе?

Темные брови Альберто хмурятся, когда он смотрит на меня, качая головой. Он убирает мой палец с кнопки интеркома, так что громкоговоритель больше не вещает снаружи. — Раффаэле предельно ясно дал понять, что я не должен позволять тебе покидать квартиру.

— Одной, конечно. Но я была бы с Массимо и тобой, верно? Я уверена, ты не откажешься от небольшой прогулки по piazza⁵⁴.

Он качает головой, но я уже вижу, что его решимость колеблется.