Я присаживаюсь на краешек стула и кладу локти на блестящее красное дерево. — Ты говоришь, что однажды я должна взять верх над Кингами, но как мне это сделать, если ты не даешь мне ни грамма свободы? Мне двадцать два года, а ты обращаешься со мной как с ребенком. Ты управлял империей, когда был в моем возрасте, Papà. Это несправедливо. — Я проглатываю последнее слово, понимая, что оно не помогает моему делу. — Это неправильно, — поправляю я. — Даже Винни может приходить и уходить, когда ему заблагорассудится.

— Все не так просто, principessa. — По какой-то причине детское прозвище моего отца имеет совершенно другой оттенок, чем когда его произносит мой вспыльчивый телохранитель. — Отправка тебя в другую страну означает отправку с тобой свиты охранников, людей, которым я доверяю защищать тебя, а Раффаэле уже сообщил мне, что не желает уезжать. Мы только что наняли и обучили его, и я считаю, что он прекрасно справляется с работой.

Я фыркаю, не в силах сдержать неподобающий леди звук. — Мы найдем кого-нибудь другого.

— И обучим их за две недели?

— Ты сделал это с Рафом…

— Мне потребовались недели, чтобы проверить четырех мужчин, с которыми вы беседовали, а еще время на обучение, которое, учитывая его безупречный опыт, прошло намного быстрее, чем обычно. — Он качает головой и выдыхает. — Прости, но единственный способ, которым я бы вообще это рассматривал, — это если ты убедишь Раффаэле пойти с тобой.

— Ты что, издеваешься надо мной? — Выкрикиваю я. — Этот человек совершенно невыносим и душит. Он не отходит от меня и слишком серьезно относится к угрозам. Ради всего святого, он напал на моего проклятого профессора!

— Нам это в нем нравится, — с ухмылкой говорит моя мама. — Он просто самоотверженный. И, кроме того, он вырос в Риме. Он уже знаком с планировкой города.

— Фу, это невероятно.

— Дай мне день подумать над этим, Изабелла. Мне нужно посмотреть, возможно ли мобилизовать моих людей по всему миру за такой короткий срок. А пока посмотри, сможешь ли ты убедить Раффаэле встать на твою сторону. Это сотворило бы чудеса для твоего дела.

Я с трудом сдерживаю поток ругательств, вертящихся у меня на кончике языка. Но ругательства в адрес моего отца я бы не потерпела. Вместо этого я медленно поднимаюсь, прекрасно зная, кого найду стоящим прямо за дверью в кабинет моего отца.

Умолять Рафа пойти со мной звучит хуже, чем полоскать горло граненым стеклом. И тут я подумала, что самой сложной частью сегодняшнего дня будет убедить моего охранника отпустить меня завтра вечером на вечеринку к Серене. Теперь мне придется умолять человека, который делает мою жизнь невыносимой, продолжать его неустанные усилия на всем пути через Атлантический океан.

ГЛАВА 10

Мертв и похоронен

Раффаэле

— Пожалуйста.

— Не умоляй, principessa, тебе это не идет. — Ложь. Нет ничего, что доставило бы мне большее удовольствие, чем эта женщина, стоящая на коленях. Я наливаю чашку кофе и небрежно прислоняюсь к стойке.

Изабелла выпячивает нижнюю губу, эта надутая губа так чертовски соблазнительна, когда она смотрит на меня снизу-вверх. Ее руки скрещены на груди, что только подчеркивает ее груди, которые уже вываливаются из-под топа с глубоким вырезом. Почему я снова взялся за эту работу? О, точно, я чертовски жажду наказаний.

— Это небольшая встреча с близкой группой друзей и семьи в доме моего двоюродного брата. Что может пойти не так?

Я делаю размеренный глоток из своей кружки, затем ставлю ее на стойку, пытаясь сохранить самообладание. У меня никогда не было клиента, который выводил бы меня из себя так, как эта женщина. — Это прощальная вечеринка, ты сама сказала. И из того, что я знаю о Серене Валентино, в ней не будет ничего незначительного.

— Я не твоя пленница, — шипит она. — И я пойду на вечеринку к своей лучшей подруге с твоего разрешения или без него.

Я отрывисто смеюсь и сокращаю расстояние между нами, прижимая ее к мраморному острову. — Не дави на меня, principessa, я не твоя нянька и не твой любящий папочка. Ты подчинишься мне или будешь страдать от последствий.

Теперь это она смеется, откидывая голову назад, так что длинные локоны цвета воронова крыла танцуют на ее обнаженных плечах. — Ты работаешь на меня, coglione. — Она тычет идеально наманикюренным ногтем мне в грудь. — Я всего лишь была вежлива и делала все возможное, чтобы придерживаться твоих дурацких правил.

Я хватаю ее за палец и притягиваю ближе, и вздох раздвигает ее пухлые губы. — Давай кое-что проясним. Я не работаю на тебя, я работаю на твоего отца. Он может хотеть, чтобы ты думала иначе, но именно он подписывает мой чек. Так что, если ты думаешь, что можешь мной командовать, тебе лучше поговорить с дорогим папочкой и сказать ему, чтобы он добавил еще несколько нулей к моей зарплате.

— Это мы еще посмотрим, — выдавливает она сквозь зубы. Она пытается отвернуться, но я прижимаю ее тело к острову, а ее палец сжимаю в кулаке. — Отпусти меня. — Ее глаза вспыхивают, морская синева становится все темнее. И cazzo¹³, теперь у меня встает.

Поэтому я делаю шаг назад, отпуская ее. Последнее, что мне нужно, это чтобы моя клиентка почувствовала, как мой член трется о ее живот. — Так ты уже отказалась от поездки в Рим? — Что-нибудь, чтобы сменить тему.

— Вовсе нет. Я просто ищу решение получше, чем брать тебя с собой.

— Удачи, — бормочу я.

— О, мне не нужна удача, Раф. Я всегда получаю то, что хочу. — Она одаривает меня одной из своих порочных улыбок, той, которая предназначена для того, чтобы успокоить меня, и стремительно уходит в свою спальню.

Голова Тони появляется в раздвижных стеклянных дверях балкона, темные глаза поворачиваются ко мне. — Привет, Раф, босс хочет тебя видеть. — Мускулистый итальянец был правой рукой Луки на протяжении десятилетий, что означает, что он руководит всем персоналом службы безопасности. Он порядочный парень, но слишком олдскульный для моих предпочтений.

Взгляд Изабеллы на мгновение поворачивается ко мне, прежде чем она снова утыкается в книгу, которой была поглощена в течение последнего часа. Либо это, либо она игнорирует меня из-за нашей предыдущей ссоры.

Я подхожу к ней и быстро бормочу: — Веди себя прилично, — прежде чем присоединиться к Тони у раздвижных дверей. — Ты присмотришь за ней, пока меня не будет?

Темные брови Тони приподнимаются, встречаясь с линией залысин. — Ты хочешь, чтобы я присмотрел за ней в пентхаусе?

— Видишь, с чем мне приходится мириться, Тони? — бормочет она себе под нос.

— Изабеллы нет в пентхаусе. Она на балконе, совершенно беззащитная. В радиусе пятидесяти ярдов есть по крайней мере десять точек, которые были бы идеальным местом для снайпера. Здесь она абсолютно уязвима. Ты хочешь объяснять signor Валентино, как его дочь застрелили у тебя на глазах?

— Э-э, нет…

— Тогда оставь свою задницу здесь, пока я не вернусь.

Тони смотрит на меня широко раскрытыми глазами, но выражение моего лица спокойное, решительное. Я не отступаю. Никогда. Меня не волнует, что этот парень на десятилетия старше меня. Если я чему-то и научился, так это тому, как сохранить жизнь моей клиентке.

— Прекрасно, — наконец выдавливает он из себя.

На губах Изабеллы появляется намек на улыбку. Он слабый, но я улавливаю его, потому что этому научили меня годы тренировок. Улавливать каждую деталь, какой бы незначительной она ни была.

— Не скучайте по мне слишком сильно, signorina, — бросаю я через плечо и ловлю мелькание ее среднего пальца в воздухе, когда закрываю двери.

Смешок Тони проникает сквозь толстое стекло, и я могу только представить, какой восторженный отзыв, должно быть, дает мне маленькая принцесса. Это ее проблема, не моя. Моя единственная цель — обеспечить ее безопасность. Если она возненавидит меня за это, это в некотором отношении только облегчит мою работу.