Джеймс опускается на землю рядом с братом, на его лице застыл ужас. — Что, черт возьми, с ним случилось?

— Он не принял отказ. — Голос Рафа обманчиво спокоен, как поверхность Гудзона перед бурей, скрывающая затаившуюся внизу турбулентность. — А теперь я предлагаю тебе отвезти своего дерьмового братца в больницу и забыть о том, что вообще произошло этой ночью, или я отвезу свою девочку в участок, чтобы выдвинуть обвинения.

Джеймс встает, его бледность приобретает болезненно-зеленый оттенок лайма. — Но он не стал бы…

— Я все видел, — вмешивается Маттео. — Он пытался навязаться ей.

Серена поворачивается к Джеймсу с ядом в голосе. — Забирай своего засранца-братца и убирайся нахуй из моего дома.

— Но…

— Убирайся. — Она отталкивает его так сильно, что он чуть не спотыкается о неподвижное тело Джейсона.

Смертельная смесь смущения и теплоты захлестывает мою грудь. Какой бы хреновой ни была иногда наша семья, я знаю, что они всегда прикроют мою спину. Даже когда это я облажалась. По-крупному.

Джеймс поднимает своего брата с пола, и я не могу даже смотреть, как он практически несет его изломанное тело через толпу. Это все моя вина. Почему я решила, что у меня может быть нормальная ночная прогулка?

— Пойдем. — Толстые пальцы Рафа обхватывают мое предплечье, когда он тащит меня по коридору. — Эта ночь была гребаным шоу дерьма.

— Да, из-за тебя. — Я надеваю каблуки, что довольно сложно на четырехдюймовых шпильках. — Если бы ты просто позволил мне кончить, ничего бы этого не случилось.

— Ты ошибаешься. — Его глаза вспыхивают, и он притягивает меня ближе, так что меня окутывает его мускусным ароматом. — Это все равно случилось бы, если бы я увидел, как этот придурок лапает тебя.

— Значит, теперь никто не может ко мне прикоснуться?

— Нет, если они хотят сохранить свои гребаные руки при себе, principessa. — Он рычит мое ласкательное имя в дюйме от моего уха, так что слышу только я.

— Эй, эй. — Маттео подходит ближе. — Я понимаю, что ты пытаешься защитить ее, но ты также не можешь обращаться с ней грубо.

Раф выдыхает и отпускает меня. Его грудь вздымается, маниакальный подъем и опускание слегка беспокоят. Маска спокойствия опускается на его черты, и сведенное судорогой сухожилие на челюсти застывает. — Ты прав. — Он наклоняет голову в мою сторону и указывает на дверь. — Пожалуйста, signorina, могу я проводить вас домой?

Мой взгляд переключается на Маттео, затем на Серену. По крайней мере, мы повеселились несколько часов, прежде чем все полетело к чертям. — Спокойной ночи, ребята.

— Ты уверена, что с твоим охранником все будет в порядке? — Спрашивает Серена. — Он кажется немного измотанным.

Я с трудом подавляю смешок. "Измотанный" — это мягко сказано. — Да, я могу с ним справиться.

Раф что-то ворчит, прежде чем обнять меня за талию и довольно решительно сопроводить к двери.

ГЛАВА 14

Шантаж

Раффаэле

Cazzo, я сегодня чувствую себя полным дерьмом. И, должно быть, я выгляжу именно так, судя по выражению лица Рики, когда я прохожу через вход в пентхаус Валентино. После того, как прошлой ночью я благополучно доставил маленькую беглянку домой, я решил поспать оставшиеся четыре часа в своей машине вместо того, чтобы ехать до дерьмового мотеля в Квинсе и обратно, что оставило бы мне еще меньше часов на сон.

Больше, чем изнурение после ужасной ночи, проведенной на моем тесном заднем сиденье, я чертовски зол. На того мудака, который посмел поднять руку на мою клиентку, на Изабеллу за попытку побега и больше всего на себя за то, что позволил этому случиться. А потом за то, что я растерялся, когда это произошло.

Я думал, что лучше справлюсь с этим гневом…

Темнота расползается по краям, когда крики рикошетят по моему черепу, как пинбол, отскакивая от каждого угла с нарастающим неистовством. Кровь окрашивает мое зрение, так много крови, что она пачкает мою кожу, въедается под ногти и остается там навечно. Изабелла — это не она…

— Доброе утро, Раффаэле. — миссис Валентино улыбается за чашкой кофе, вырывая меня из моего мрачного прошлого. Спасибо Dio, Лука уже ушел на весь день. Я не думаю, что смогу встретиться с этим человеком лицом к лицу после моего грандиозного провала прошлой ночью.

Если бы что-нибудь случилось с Изабеллой…

— Buongiorno, — отвечаю я, быстро махнув рукой через плечо. Мне не терпится обсудить это с principessa сегодня утром. Учитывая ее состояние опьянения прошлой ночью, я предположил, что любые попытки завязать настоящий разговор будут бесполезны. Теперь я обвиню ее в том невероятно глупом поступке, который она выкинула. Она понятия не имеет, насколько хрупкой может быть жизнь, как быстро ее можно разрушить.

— Изабелла в тренажерном зале, — кричит она у меня за спиной.

— Отлично, спасибо. — Я сворачиваю в другой коридор просторного пентхауса. Несмотря на то, что никогда не был в домашнем фитнес-центре, мои шаги уверенные и быстрые. Я запомнил каждый дюйм этой квартиры. И все же маленькая principessa ускользнула от тебя. Мрачный голос эхом отдается в моей голове, глубокий тембр и сильный акцент заметно похожий на голос моего отца. Он никогда не одобрял ничего из того, что я хотел сделать, ничто никогда не было достаточно хорошим.

И теперь каждый раз, когда я терплю неудачу в чем-либо, этот проклятый голос проникает в мое подсознание, питая сомнения и подталкивая монстра.

К тому времени, как я добираюсь до спортзала, мои ногти впиваются в ладони, и мне требуется вся моя выдержка, чтобы не сорвать дверь с петель. Вместо этого я делаю глубокий вдох и считаю до десяти, прежде чем открыть дверь. Громкая музыка просачивается внутрь, прерывая мои поиски Дзен, и секунду спустя я рывком открываю дверь.

Изабелла стоит перед зеркальной стеной в спортивном бюстгальтере и штанах для йоги, которые не оставляют места для воображения. Я замираю в дверном проеме, когда она наклоняется, касаясь ладонями коврика и открывая мне вид на ее идеальную задницу в первом ряду.

Мои руки подергиваются, когда я делаю шаг вперед, мои ладони умоляют отшлепать эту задницу за то, что она ослушалась меня прошлой ночью. Изабелла так чертовски сосредоточена, что даже не замечает меня, пока я не оказываюсь прямо перед ней.

Она смотрит на меня снизу-вверх, опускаясь в позу нисходящей собаки. — Ты не возражаешь? Я пытаюсь расслабиться.

— Как ты можешь расслабиться, когда так гремит музыка?

— Это успокаивает.

— Как бензопила.

Уголок ее губ подергивается, но она не расплывается в улыбке. Вместо этого она продолжает свою тренировку, полностью игнорируя меня.

Я приседаю перед ней, оказываясь прямо у нее перед лицом, так что у нее нет выбора, кроме как встретиться со мной взглядом. — Нам нужно поработать над твоей осведомленностью, principessa.

— Я в курсе. Прекрасно понимаю, насколько ты раздражающий. Такой нахальный. — Она мило улыбается, прежде чем снова сменить позу. Поза кошки или что-то в этом роде, когда ее спина выгнута дугой, а задница торчит вверх, просто умоляя меня отшлепать ее.

Прочищая горло, я заставляю свои разрозненные мысли сосредоточиться. — Я вошёл к тебе секунду назад, а ты даже не заметила. Что, если бы меня послали напасть на тебя?

Она поворачивает голову в сторону, пронзая меня своим детским взглядом. — Я заметила. Я просто игнорировала тебя.

— Надеюсь, ты не морочишь мне голову ради себя самой.

Изабелла перекатывается на спину и свирепо смотрит на меня, ее голова находится почти между моих ног и в нескольких дюймах от моего твердеющего члена. Затем она поднимает бедра в позу бриджа, и мой взгляд инстинктивно устремляется к ее обтягивающим штанам для йоги и ложбинке между бедер. Merda, я практически вижу очертания ее киски. Она делает это нарочно, чтобы позлить меня, я уверен в этом.