Разочарованное ворчание обращает мое внимание на маленькую отличницу, которая сидит на чемодане от Гуччи и пытается застегнуть молнию. Не может быть, чтобы эта девушка заслужила все эти награды.

— Нужна помощь, principessa?

Ее верхняя губа изгибается в усмешке, когда я протягиваю руку. Она снова безуспешно пытается застегнуть молнию на крупногабаритном багаже, прежде чем ее плечи опускаются, и она, побежденная, сползает с чемодана. — Да, — бормочет она.

— Что, да? — Я опускаюсь рядом с ней и приподнимаю бровь.

— Будь полезен и закрой мой багаж, — огрызается она в ответ.

— Я не твой дворецкий, principessa. — Я медленно поднимаюсь, но ее рука обвивается вокруг моего предплечья, притягивая меня назад.

— Пожалуйста, — выдавливает она сквозь зубы. — Я не могу его закрыть.

— Очевидно. Потому что он слишком полный.

Она хлопает темными ресницами, глядя на меня, подползая ближе на коленях. — Ты хочешь сказать, что с такими накачанными бицепсами даже ты не сможешь застегнуть молнию?

— Я так взволнован, что ты обратила внимание на мои руки. Я очень много работаю, чтобы достичь этих результатов. — Я бросаю на нее дразнящую улыбку и скрещиваю руки на груди.

— Ну же, Раф, просто помоги мне, пожалуйста.

О, Dio, вид Изабеллы на коленях, тем не менее умоляющей, мгновенно возбуждает меня. Как будто рот женщины находится на прямой линии с моим членом. И теперь я не могу перестать думать об этих пухлых губках, обхватывающих мой член. Merda.

— Ладно. С дороги. — Я обхожу ее и снова опускаюсь на пол, чтобы застегнуть молнию на дорогом чемодане. За то, что она, вероятно, заплатила за эту штуку, лучше бы закрытие было нерушимым. Оказавшись в безопасности, я поднимаюсь и вижу пару сверкающих голубых сфер, неожиданный глянцевый блеск которых затуманивает их обычное сияние. — Что случилось? — Бормочу я.

— Ничего. — Она разворачивается и снова исчезает в шкафу.

Спустя долгую минуту она, наконец, появляется, намек на красноту вокруг ее завораживающих глаз. Она определенно плакала… но почему? Наконец-то она получает именно то, что хочет.

Она стоит ко мне спиной, опустив взгляд на гору багажа. — Мы выезжаем завтра в семь, так что убедитесь, что ты готов отправиться в путь с утра пораньше.

— Я уже собрал вещи. Мне не так много нужно взять с собой, как тебе.

— Отлично.

— Никакого остроумного ответа? Никаких комментариев по поводу моего полностью черного гардероба?

— Дело не всегда только в тебе, Раф. — Не поворачиваясь ко мне лицом, она неторопливо выходит из своей комнаты, оставляя меня в ошеломленном молчании.

ГЛАВА 17

Гарантия безопасности

Изабелла

— Они должны быть здесь, черт возьми. — С моими глазами, все еще полными слез после долгих семейных прощаний в самолетном ангаре, я роюсь в своей огромной сумке в поисках этих благословенных маленьких белых таблеток. Насмешливый рокот реактивного двигателя нарастает. Черт. Черт. Я не могу летать без Ксанакса.

— Что ты ищешь? — спросил Раф.

Роскошный кремовый салон и золотая отделка частного самолета Papà — все это размывается на заднем плане, когда начинается паника. Мое сердце выбивает бешеный барабанный бой, колотится о ребра, как обезумевший заключенный, гремящий прутьями клетки. Мое дыхание становится более поверхностным, а грудь начинает вздыматься от усилий.

— Изабелла, cazzo, что с тобой не так? — Крепкие руки сжимают мои плечи, и сцена на мгновение сотрясается, прежде чем я сосредотачиваюсь на паре настороженных глаз.

Самолет рванулся вперед, и крик застрял у меня в горле, когда я стиснула зубы от нахлынувшего беспокойства. Но каким-то образом я остаюсь на месте, привязанная к мужчине-зверю, развалившемуся в кожаном капитанском кресле рядом со мной.

— Изабелла! — крикнул Раф. Он снова трясет меня, и на этот раз достаточно сильно, чтобы вместо парализующего страха я сосредоточилась на его непоколебимом взгляде.

— Мои таблетки, — бормочу я, покусывая нижнюю губу. — Я не могу летать без них.

Самолет начинает двигаться быстрее, ровный гул становится громче с каждой секундой. — Мне неприятно огорчать тебя, principessa, но я думаю, что для этого уже слишком поздно. Через секунду мы будем в воздухе.

Мои пальцы вцепляются в предплечье Рафа, ногти впиваются в его кожу, когда мы мчимся по взлетно-посадочной полосе. — Нет, я не могу этого сделать…

— Позволь мне прояснить, тебя не смущает стрельба посреди Парк-авеню, но тебе нужны лекарства для перелета?

— Да, — выдавливаю я. — А теперь перестань быть мудаком и найди мои лекарства!

— Изабелла, посмотри на меня. — Его большие пальцы сжимают мой подбородок, заставляя встретиться с ним взглядом, который тверд и обнадеживает перед надвигающейся бурей паники. — Ты в безопасности. Сосредоточься на моем голосе, хорошо? Тебе не нужны таблетки. Мы пройдем через это вместе.

— Я не могу…

— Ты можешь и сделаешь это.

Я киваю, мое дыхание поверхностное и быстрое. Раффаэле продолжает, его голос ровный и успокаивающий. — Давай попробуем замедлить твое дыхание. Сделай глубокий вдох вместе со мной, сейчас. — Он глубоко вдыхает, задерживая дыхание, затем медленно выдыхает. — И выдох. — Его глаза удерживают мои, молчаливое обещание его весомого присутствия.

— Еще раз вдохни. — Я следую за ним, и на этот раз мне становится немного легче, мои первые вздохи начинают плавно переходить в более продолжительные, более контролируемые вдохи. — И выдох. Хорошая девочка. Это моя хорошая девочка. — Злая усмешка приподнимает уголки его губ, но я игнорирую это, потому что впервые за много лет, с тех пор как я была на борту самолета, не принимая сильных лекарств, мне не кажется, что мои легкие сдавливаются. — Каждый вдох проходит спокойно, и каждый выдох избавляет от страха. У тебя все получится, principessa.

Когда самолет выравнивается, Раф продолжает говорить, его слова — спасательный круг, пока мы взлетаем все выше. — Ты намного сильнее, чем думаешь, Изабелла. Я видел, как ты справлялась с ситуациями, которые сломили бы большинство людей. Этот самолет, этот момент — ничем не отличаются. Ты владеешь этим опытом, он не владеет тобой.

Мое дыхание постепенно выравнивается, паника отступает по мере того, как его спокойная уверенность заполняет пространство вокруг нас. Его обычно внушительное и властное поведение теперь действует успокаивающе, превращая тесный самолет в святилище.

Наконец, мне удается выдавить легкую благодарную улыбку, несмотря на то, как странно это ощущается. — Спасибо. Я не знаю, что бы я делала без тебя.

— Всегда. — Нехарактерно нежная улыбка мелькает на этом неряшливом подбородке. — Я всегда рядом, когда ты нуждаешься во мне, независимо от ситуации или твоего мнения обо мне в данный момент. Мой долг — защищать тебя, чего бы это ни стоило. Не забывай об этом. — Его слова окутывают меня, как одеяло безопасности, ослабляя последние остатки моего беспокойства.

Я откидываюсь на спинку кожаного кресла, опираясь на подголовник. Мои пальцы все еще сжимают его предплечье, но уже не так сильно. Я подумываю убрать руку, но самолет на мгновение опускается, и мои пальцы инстинктивно крепче сжимаются вокруг его кожи. Отказываясь поддаваться страху, я вместо этого пытаюсь отвлечься. — Как ты научился это делать?

— Дыхательное упражнение?

Я киваю, когда его глаза встречаются с моими.

— Как ты знаешь, я несколько лет служил в итальянском спецназе, прежде чем перешел в частную охрану. Я оказывался в некоторых напряженных ситуациях со своей командой, и это был механизм преодоления, которому я научился с самого начала.

Я не могу представить, в каких ситуациях ему приходилось бывать. Мои знания о спецназе простираются до того, что я видела по телевизору. Не то чтобы моя жизнь тоже была легкой прогулкой, но, должно быть, это было бесконечно менее напряженно, чем проводить тайные операции в зарубежных странах и ежедневно подвергать свою жизнь риску ради соотечественников, которые даже не знают о твоем существовании.