Иногда я забываю, что мой член больше, чем у большинства. Когда я был подростком, это было все, о чем я думал, когда оказывался в раздевалке с другими парнями. Хвастался ли я этим тогда? Конечно. Но сейчас я взрослый мужчина и не часто сравниваю свой член с другими мужчинами. Только когда я оказываюсь в подобных ситуациях, это становится очевидным. Некоторые женщины действительно находят это пугающим.

Судя по выражению лица Изабеллы, она одна из них. Ее глаза так широко раскрыты, брови почти достигают линии роста волос, а рот изогнут в виде заглавной буквы O. Нет, это больше, чем запугивание, это выглядит как чистый ужас.

ГЛАВА 30

Глупая и отчаявшаяся

Изабелла

Все мои иллюзии о потере девственности с Рафом улетучиваются, когда его член высвобождается из спортивных штанов, чертовски твердый и огромный. Ни за что на свете. Эта штука проткнула бы мою бедную девственную вагину.

Я делаю глубокий вдох, заставляя свое бешено колотящееся сердце успокоиться после этого умопомрачительного оргазма. И вот я подумала, что готова к большему. Мало того, что это невероятно глупая идея — заняться сексом со своим телохранителем, но и позволить ему претендовать на мою вишенку — идиотизм. И теперь, когда я увидела этот член близко и лично, я понимаю, что это также было бы невероятно болезненно.

— Ты в порядке? — Раф пристально смотрит на меня, и теперь я чувствую себя полной задницей.

Он только что заставил меня кончить, как порнозвезду, и я должна отплатить ему тем же, но эта штука ни за что не поместится во мне. Сначала мне нужно было бы заняться сексом с несколькими парнями нормального размера.

Раф опускается передо мной, и я, наконец, понимаю, что не ответила ему. Полуночные глаза впиваются в мои, нечитаемое выражение омрачает все его лицо. — Что случилось? — он шепчет.

— Ничего. — Я делаю большое шоу, тяжело дыша. — Мне просто нужна была минута, чтобы прийти в себя.

На его лице вспыхивает искренняя улыбка, и, черт возьми, этот редкий проблеск прекрасен. Раффаэле Феррара, как правило, весь такой деловой: темные брови нахмурены, челюсть сжата в жесткую линию, взгляд устремлен на того, кто или что привлекает его внимание, но эта мягкая, неосторожная улыбка совершенно обезоруживает.

— Итак, ты готова к большему? — Эта порочная усмешка заставляет его темные глаза гореть, как тысячи звезд на ночном небе. — Потому что, если от этого у тебя перехватит дыхание, у моего члена остановится твое сердце. — Он обхватывает рукой свою впечатляющую длину, и на кончике блестят капельки спермы.

Мой язык выскальзывает наружу, пробегая по губам, когда я представляю, как пробую его на вкус, и еще одна волна жара проносится ниже. Но я проглатываю желание и ухмыляюсь ему. — Довольно самоуверенный, не так ли?

— Это не высокомерие, если это правда. — Он протягивает руку и поднимает меня с дивана, затем перекидывает через плечо. — А теперь позволь мне доказать тебе это.

Я едва разбираю слова, когда визжу, повисая обнаженной на его широком плече. — Куда ты меня несешь? — Спрашиваю я.

— В свою постель. Мне нужно больше места, если я собираюсь трахнуть тебя как следует. И, как я уже говорил, если у нас есть только одна ночь, мы все сделаем правильно.

Дрожь возбуждения пробегает по моему позвоночнику, на мгновение заглушая ужас от этого чудовищно большого члена. Возможно, я смогу это сделать.… влагалища созданы для растяжения. Это биологический факт. И Раф прав. Это может быть нашим единственным шансом, если мы выполним наше дурацкое обещание об одной ночи.

Какого черта я снова согласилась на это?

Потому что ты глупая, отчаявшаяся и так сильно хочешь Рафа. Мой внутренний голос звучит ужасно похоже на мою кузину Алисию. Так странно. Должно быть, я скучаю по своей семье больше, чем думала.

Секунду спустя мы уже наверху, врываемся в спальню Рафа. Мы движемся так быстро, что кажется, будто он бежит вприпрыжку. Черт возьми, он в хорошей форме. Он бросает меня на матрас и переползает через меня, огня в его глазах достаточно, чтобы сжечь дотла весь Рим. Его член тяжело упирается в мое бедро, когда он устраивает свои бедра между моих ног, и бушующий огненный шторм обрушивается на мою похотливую киску. Не обращая внимания на тот факт, что я все еще кайфую от последнего оргазма, но так или иначе, она готова к большему.

Глупая, жадная вагина. Она понятия не имеет, во что ввязалась.

Его губы захватывают мои, и, как и раньше, я теряюсь в этом моменте, в огне, который пожирает меня от его прикосновений. Сумасшедшее чувство контроля Рафа и стремление к совершенству распространяются на каждую черту его личности. Даже сейчас, когда он целует меня, он вкладывает в это всего себя, точно так же, как он делал, когда пожирал мою киску.

Он прокладывает свой путь от моего рта вниз по челюсти к изгибу горла и чувствительной коже у ключицы. Он везде, его язык, его руки, его член. Он как изголодавшийся мужчина, наслаждающийся каждым дюймом моего тела, и, черт возьми, я никогда не чувствовала себя такой безмерно обожаемой.

Я также чувствую себя отчасти виноватой, потому что вообще не отплатила ему тем же. Помимо того, что я лапала его и наслаждалась твердыми линиями его мускулистой спины, я не отвечала взаимностью на его горячие прикосновения. Поэтому я просовываю руку между нами и нащупываю его твердую длину. Моя маленькая ручка едва может полностью обхватить его. Cazzo, он как чистая сталь, обернутая в шелк. Как что-то может быть таким твердым и мягким одновременно — парадокс, которого я никогда не пойму.

Просто ощущение его в моей руке, его тепла, его пульсирующей головки снова возбуждает меня. Как будто Раф может это почувствовать, он просовывает свой палец сквозь мои влажные складочки, и мои бедра начинают двигаться под ним.

Эти пронзительные полуночные глаза прикованы к моим, прилив желания раздувает его зрачки. — Ты готова для меня, principessa? — Он двигает бедрами, прижимаясь членом к моей ладони. — Потому что я не хочу кончать в твоей руке. Я хочу кончить в эту влажную, тугую маленькую киску.

Ну, черт возьми, хорошо, что Серена предложила мне принять таблетку перед поездкой, и еще лучше, что я действительно прислушалась к ее совету.

Но я все равно не перестаю его гладить.

С его губ срывается стон, глаза все еще прикованы к моим, и, черт возьми, это одна из самых горячих вещей, которые я когда-либо видела. Видеть этого могущественного человека в моей власти опьяняет, это за гранью удовлетворения. Никто не ставит Раффаэле Феррару на колени… кроме меня.

Под его стоны, подстегивающие меня, я переворачиваю его на спину и более чем удивлена, когда он позволяет это. Я ползу вниз по его телу, не сводя с него горящего взгляда. Расплавленная лава извергается из этих бездонных радужек, когда я высовываю язык и слизываю капельку спермы с его кончика.

Оно соленое и сладкое, с мускусным привкусом, это все Раф.

Брать его целиком в рот в одиночку пугающе, но я должна попробовать, своего рода испытание. Я обхватываю губами его густую головку, и шипение эхом отдается между нами. — О, cazzo, Иза, этот рот, — стонет он.

Я обхватываю его яйца, тоже огромные, и пытаюсь вобрать в себя побольше. Я не успеваю пройти и половины пути, как его головка упирается мне в горло.

— Вот и все, principessa. Хорошая девочка, ты почти на месте. Я знаю, что ты можешь взять в рот весь мой член.

Очевидно, у меня склонность к похвалам, потому что жар разливается по моим бедрам при каждом сексуальном слове. Горячие слезы обжигают мои щеки, когда я принимаю его глубже, но, черт возьми, мне нужно доказать, что я могу это сделать. Я даже не понимаю почему. Как только моя челюсть расслабляется, я почти на месте. Я начинаю обводить языком его головку и использую руку на последних нескольких дюймах, которые не могу проглотить.