Когда я вхожу в офис Валентино, дверь приоткрыта, а он развалился в своем кожаном кресле, нахмурив брови и уставившись в экран компьютера. На углу его массивного стола стоит ваза, наполненная свежими лилиями кал, нежные белые цветы странно контрастируют с могущественным мужчиной, стоящим за ними.

— Тук-тук.

Его глаза поднимаются на мои, и он жестом приглашает меня войти, затем указывает на стул напротив своего изысканного стола из красного дерева. Это напоминает мне то, что было у моего Papà много лет назад в Италии. Закрыв глаза и устраиваясь поудобнее в мягком кожаном кресле, я отгоняю нежелательные воспоминания о прошлом. Именно поэтому я отказываюсь возвращаться на родину. Слишком много тьмы, слишком много проклятых призраков.

— Раффаэле, я хотел бы поблагодарить тебя за работу, которую ты проделал до сих пор. Это впечатляет.

— Grazie, signore¹⁴. — Я опускаю голову.

Он тяжело вздыхает и сжимает ручку в кулаке. — Как ты знаешь, моя дочь вбила себе в голову поехать на лето в Рим.

— Мгм. — Пожалуйста, не проси меня сопровождать ее.

— Ты изменил свою позицию по этому вопросу?

Я ерзаю на своем сиденье, съезжая на край. — Честно, нет. Хотя я очень счастлив работать у вас, я только что вернулся на Манхэттен и надеялся остаться здесь. Я считаю охрану Изабеллы привилегией, к которой отношусь нелегко. Я не уверен, что смогу сделать это наилучшим образом в Риме.

— Почему ты так говоришь?

Темнота просачивается в уголки моего зрения, и появляется знакомое лицо, затем этот голос.

— Убирайся нахуй из моего города, Раффаэле. Тебе здесь больше не рады.

— Но Papà…

— Ты не мой сын. Ты позоришь имя Феррара.

Я быстро моргаю, стряхивая темные воспоминания с переднего края моего сознания. — Для меня там слишком много истории, signor. И я бы предпочел оставить это мертвым и похороненным.

Он выдыхает еще раз и ставит локти на стол, пронзая меня бездонными полуночными глазами. Прежде чем устроиться на эту работу, я слышал всевозможные истории о печально известном Луке Валентино. Но сейчас, в этот момент, все, что я вижу, — это испуганного отца. — И я ничего не могу сделать, чтобы переубедить тебя?

Я делаю вдох, который задерживаю с тех пор, как вошел. Я уже довольно хорошо представлял, на что иду. — Я так не думаю…

— Я удвою твою зарплату. Cazzo, я утрою сумму, если потребуется.

— Signor…

— Прекрати нести чушь, Раффаэле. Ты не хуже меня знаешь, что я могу принудить тебя к этому. Я не хочу этого делать, потому что я искренне верю, что для того, чтобы ты был эффективен, ты должен хотеть эту должность. Вплоть до поездки в Рим я верил, что ты хочешь. Мне нужен мужчина, которого я встретил на Парк-авеню две недели назад, тот, который был готов выскочить в пробку, чтобы спасти мою дочь. Ты все еще тот человек?

Я прочищаю горло, выигрывая еще несколько секунд на размышление. Думаю ли я, что король мафии сдержит свое обещание и заставит меня взяться за эту работу? Вероятно. Будет ли это связано с угрозами убить всех, кого я знаю и люблю? Вероятно. Хорошо, что у меня их больше не так много. Я очень хорошо знал, во что ввязываюсь, еще до того, как расписался на пунктирной линии.

— Пройдет три месяца, Раффаэле, и ты вернешься на Манхэттен. Я обещаю, что это того стоит, если ты пойдешь добровольно.

— Могу я получить день на размышление?

Он кивает. — Но не более того. Моя дочь сообщила мне, что крайний срок быстро приближается, и я не хочу ее разочаровывать. — Горько-сладкая улыбка растягивает жесткую линию его губ. — Я думал, что размяк, когда встретил ее мать, но рождение дочери меняет тебя так, как ты даже не представляешь.

— Держу пари. — Я медленно поднимаюсь, горя желанием поскорее закончить эту встречу.

— У тебя нет жены или детей на горизонте, Раффаэле?

— Нет, capo. При моей работе это было бы несправедливо. Если я не могу посвятить клиенту сто процентов себя, я не работаю на полную мощность. Я никогда не смог бы сделать этого с семьей.

Он встает, вытягиваясь во весь свой рост, который почти соответствует моему. Он пригвождает меня своим проницательным взглядом. — И именно поэтому я хочу, чтобы ты был в Риме с Изабеллой.

ГЛАВА 11

Самая глупая вещь

Изабелла

Бросив последний взгляд в зеркало, я собираю нервы для, возможно, самого глупого поступка в своей жизни. Это ради благой цели, напоминаю я себе. Пропустить прощальную вечеринку Серены или Buon Viaggio¹⁵, как она рекламировала это в социальных сетях, не получится. Так что к черту последствия, и я уверена, что их будет предостаточно.

Пробегая рукой по своим идеальным пляжным волнам, я пытаюсь замедлить учащенный пульс. Затем разглаживаю слишком большие спортивные штаны Нью-Йоркского университета поверх своего черного мини-платья. Совершенно незаметно. Все будет хорошо. Я убедила своих родителей и властного охранника, что Маттео придет посмотреть фильм, и это было вполне правдоподобно, поскольку мы часто устраиваем вечера кино в нашем домашнем кинотеатре.

Отходя от зеркала, я прохаживаюсь вдоль кровати, прежде чем взяться рукой за один из богато украшенных столбиков кровати, заставляя прекратить свои возбужденные движения. Первый этап плана уже запущен. Серена сделала сообщниками своих родителей, а они и не подозревали об этом. Мой дядя Данте и тетя Роуз уже направляются с моими родителями на бродвейское шоу. Это означает, что половина охраны пентхауса отправилась с ними.

Что сделало мой побег гораздо более осуществимым.

Единственная проблема — это мой неусыпный охранник.

Достав свой мобильный на тумбочке, я открываю приложение безопасности. За нашим домом постоянно следят с помощью серии скрытых камер. Комната Винни пуста, он ушел на ночь со своей охраной в дом друга. Листая видеозапись, я останавливаюсь на знакомой высокой фигуре. Широкие плечи загораживают вход в мою комнату, эти глаза мерцают по обе стороны коридора, как будто какой-то сумасшедший боевик может появиться в любой момент. Последние два часа я пряталась в своей комнате, готовясь к вечеринке, а мужчина так и не отошел от моей двери.

Разве coglione никогда не писает?

Если бы я не спланировала эту диверсию так идеально, я бы и на фут не продвинулась мимо Раффаэле. Несмотря на тщательно продуманный план, я не уверена, что мне удастся сбежать. Но я должна попытаться, потому что Серена убьет меня, если я не сделаю хотя бы попытки.

От резкого визга дверного звонка через приложение безопасности телефон вылетает у меня из рук. — Черт! — Я взвизгиваю, когда мой телефон со стуком падает на пол. Dio, остынь, Белла. Я опускаюсь на четвереньки и тянусь за своим мобильником, затем смотрю, как Джонни открывает входную дверь и входит Маттео. Как и ожидалось, Раф не сдвинулся с места.

Я слежу за своим кузеном в объективах камер, когда он улыбается Джонни и подмигивает, а затем самостоятельно проходит в гостиную. Никто, кроме моего параноидального охранника, не ожидал бы ничего гнусного от одного из моих ближайших кузенов. С бешено бьющимся сердцем я наблюдаю, как Маттео заходит на кухню, открывает микроволновку, засовывает что-то внутрь и аккуратно закрывает.

— Эй, Беллс, — кричит Мэтти, — ты выйдешь поприветствовать своего самого любимого кузена или как?

И это мой намек. Глубоко вздыхая, я засовываю телефон в карман, затем беру свою большую сумку, в которой прячу туфли на шпильках с ремешками, и заворачиваю ее в большое пушистое одеяло. Затем я направляюсь к двери, надевая маску спокойствия. Я не совсем овладела этим, не то что Papà. Моя мама говорит, что я не скрываю своего сердца, но не сегодня вечером.

Распахивая дверь, я полностью ожидаю застать Рафа врасплох и шлепнуть его по заднице, но этот человек похож на кота из джунглей. Он грациозно отскакивает в сторону и даже умудряется придержать для меня дверь.