Только сегодня. Чтобы я мог поспать.

Если у меня есть хоть какая-то надежда качественно отдохнуть на полу, мне нужно, чтобы я потерял сознание.

Изабелла подносит бокал к губам и делает большой глоток красного вина. Когда она допивает его и тянется за бутылкой, раздается смешок. Она заказала вторую бутылку. Черт, сколько же она уже выпила? Я не только позволил себе побаловать себя, но и не следил за тем, сколько она употребила алкоголя.

За последний месяц, с тех пор как я начал работать на Валентино, я видел ее пьяной только один раз, когда она сбежала из пентхауса на вечеринку Серены. А это значит, что ее терпимость не может быть настолько высокой…

Появляется официант, возвращая мое внимание к настоящему, с охлажденной бутылкой лимончелло в руках. — Комплимент от шеф-повара. — Он улыбается Изабелле, ставит маленький бокал и начинает наполнять его лимонным ликером.

— Grazie. — Она лучезарно улыбается молодому парню, и у меня внутри все сжимается от ревности.

Я накрываю рюмку рукой прежде, чем она успевает ее схватить. — Думаю, на сегодня с тебя хватит, principessa.

— Все, что я выпила, — это немного вина. Я чувствую себя совершенно прекрасно. — Она подмигивает официанту. — Разве я не выгляжу нормально?

— О да, конечно. Sei bellissima³⁸.

— Прошу прощения? — спросил я. — Рычу я, поднимаясь во весь рост и возвышаясь над парнем, у которого хватило наглости назвать мою клиентку красивой.

Он съеживается, делая шаг назад. — Scusi³⁹. Я не хотел проявить неуважение, signor. Я не знал, что вы ее парень.

— Это не так, — выпаливает она. И по какой-то чертовой причине ее слова причиняют боль.

Ты не ее парень, ты stronzo. Ты ее охранник. Я повторяю это снова и снова про себя, надеясь, что это дойдет до моего толстого черепа.

Пока я отвлекаюсь, она осушает бокал с лимончелло, затем облизывает губы, глядя на меня с самодовольной ухмылкой.

— Для вас, signor? — У официанта хватает наглости даже на то, чтобы осмелиться предложить.

— Нет, — рявкаю я.

— Да ладно тебе, Раф. Расслабься немного… — Изабелла подносит прохладный бокал к моим губам, и острый аромат лимона наполняет мои ноздри.

— Это плохая идея.

— Хорошо, тогда я возьму его. — Она выпивает прежде, чем я успеваю ее остановить.

— Изабелла, хватит, — шиплю я.

— Кто ты, мой отец? Мне двадцать два года, Раф. Ты не можешь указывать мне, что делать, или что пить, и, самое главное, с кем встречаться. — Она снова смотрит на молодого человека и хлопает темными ресницами. — Кстати, меня зовут Изабелла, а тебя?

О, черт возьми, нет. Я вскакиваю так быстро, что мое колено ударяется о нижнюю часть стола, и все дребезжит, разбрасывая тарелки и столовые приборы. Это была ошибка. Именно поэтому я придерживаюсь своих правил, своих тщательно просчитанных процедур, чтобы не допустить подобных моментов.

Бросив пачку евро на стол, я поднимаю Изабеллу на ноги.

— Что ты делаешь? — она визжит.

— Мы возвращаемся в отель.

— Но я не готова идти…

— Мы все равно уходим. — Я тащу ее к двери, пока она отбивается, и несколько любопытных взглядов устремляются в нашу сторону. — Ci scusi. Mia moglie ha bevuto troppo⁴⁰, — кричу я через плечо, когда она пытается вывернуться из моих объятий.

— Я не пьяна, и я не его жена! — кричит она.

Как только мы выходим на улицу, она хватается рукой за фонарный столб, останавливая нас, и смотрит на меня снизу вверх, ярко-голубые глаза сверкают в свете лампы. — Я никуда с тобой не пойду. Черт возьми, Раф, я просто немного повеселилась. Мы были в долбаном ресторане, почему я не могу выпить немного долбаного лимончелло?

— Потому что ты уже далеко не навеселе, а еще две порции лимончелло заставят тебя напиться до потери сознания.

— Может быть, это то, чего я хочу. Ты когда-нибудь думал об этом? — Она оборачивается вокруг столба, запрокидывает голову и смотрит в ночное небо. — Это наша первая ночь в Риме! Я просто хочу насладиться этим.

— Наслаждайся этим днем, когда ты трезвая, и у нас есть наша обычная свита охранников.

— Боже мой, Раф! Ты сведешь меня с ума. — Она дергает себя за длинные пряди волос, каскадом ниспадающие на плечи. — Я приехала сюда, чтобы сбежать, наконец-то обрести хоть каплю свободы, а ты делаешь это невозможным.

— Я здесь не для того, чтобы потакать твоим прихотям, principessa. Я здесь, чтобы сохранить тебе жизнь. Ты что, не можешь этого понять?

Она сокращает расстояние между нами и тычет тонким пальчиком мне в грудь. — Что хорошего в том, чтобы быть живой, если ты не можешь жить по-настоящему?

— Все это лучше, чем быть мертвой. — Я подношу руки к ее лицу, обхватываю ее щеки. Я слишком близко к ней, но не могу остановиться. У меня кружится голова, в черепе бешено стучит смесь ярости и теплого винного тумана. — Доверься мне.

Она придвигается на дюйм ближе, ее тело прижато к моему. Ее язык высовывается, проводя по нижней губе, и вспышка похоти расширяет ее зрачки.

Черт.

Мои глаза встречаются с ее глазами, огонь разгорается в этих прозрачных радужках, зажигая что-то глубоко внутри меня. Непреодолимое желание запечатлеть эти пухлые губки прокатывается по всему моему телу. Каждая клеточка моего существа кричит о том, чтобы сократить дистанцию, ощутить обещание ее дыхания, смешанного с моим, в то время как тихие римские улицы вокруг нас растворяются в наэлектризованном пространстве между нами.

Вместо этого я обхватываю ее руками за бедра и перекидываю через плечо.

ГЛАВА 21

Разрушает стены

Раффаэле

— Отпусти меня! — Изабелла продолжает колотить меня по спине, когда мы наконец переступаем порог миниатюрного гостиничного номера.

— С удовольствием, — бормочу я и швыряю ее на кровать. Она приземляется на четвереньки, ее лицо неделикатно падает на подушку. После того, как я был вынужден позвонить Сэлу, чтобы он забрал нас из ресторана, мне пришлось физически удерживать ее от бегства, когда мы добрались до pensione.

— Я просто хочу увидеть Колизей ночью! — скулит она, глядя на меня через плечо. Она все еще стоит на четвереньках, узкие джинсы обтягивают упругую попку, которая просто напрашивается, чтобы ее отшлепали.

Крепко зажмурив глаза, я делаю глубокий вдох, чтобы замедлить бешеный стук своего пульса. Как только шторм утихает, я снова открываю их, и мой взгляд останавливается на резинке для волос, которую она оставила на тумбочке. Перекидываю ее через руку, она как раз подходит к моему запястью. Я хватаю ее, ощущая легкую боль, похожую на укус пчелы. Идеально. Надеюсь, это будет моим ответом на эти проклятые неуместные позывы.

— Мы собираемся пробыть здесь три месяца, — выдавливаю я. — У нас будет достаточно времени, как только я все обдумаю.

— Фу, — ворчит она и переворачивается на спину. Ее пальцы роются в маленьком кармашке джинсов, привлекая мое внимание к небольшой выпуклости.

— Что это? — Рявкаю я.

— Ничего. — Она хлопает рукой по тому месту.

— Изабелла… — Я подхожу ближе, так что мои ноги касаются ее ног, свисающих с матраса. Она крабом ползет назад, пока не упирается в изголовье кровати, и я следую за ней, как гребаный идиот, взбираясь по матрасу, пока не нависаю над ней.

Теперь, когда я прижимаю ее к кровати и эти пылающие голубые радужки смотрят на меня снизу вверх, ярость закипает, и я осознаю свою колоссальную ошибку. Мой член тяжелый, натягивает молнию, когда я прижимаюсь к ней. Зрачки Изабеллы расширяются, ее рот изгибается в соблазнительную букву "О", как будто она тоже внезапно осознала, в какой компрометирующей ситуации мы оказались.

Я пытаюсь оттолкнуться, но ее нога обвивается вокруг моего бедра. — Останься, — шепчет она, аромат лимончелло витает между нами, и мое сердце замирает на полуслове.