В этом моменте работа Пашуканиса имеет недочёт, ключевой для аргументации данной главы. Он лишь один раз упомянул «право наций на самоопределение», хотя оно было ядром подхода Ленина к международной политике в период сразу после 1917 г. Фактическое представление об «империалистической узурпации» анализируется только в связи с работой Ленина относительно «империализма, как высшей стадии капитализма». По мнению Пашуканиса в 1935 г., «основной факт мировой истории» после Октябрьской революции — «борьба двух систем»: капитализма и социализма, как он построен в СССР. Самая важная особенность «Декрета о мире» от 8 ноября 1917 г.— отказ от тайных договоров. В этом отношении Пашуканис заявил следующее: «Декларация прав народов России объявила право всех народов на самоопределение вплоть до отделения и образования независимого государства»146. Пашуканис ничего не сказал о каком-либо значении, которое это могло иметь для системы империализма и колониализма.

Пашуканис отметил создание нескольких новых государств на руинах Австро-Венгерской и Османской империй и существование в большинстве из них значительных национальных меньшинств — но не вымолвил ни слова о самоопределении. То же верно в отношении его рассмотрения признания СССР и заключения соглашений с Эстонией (2 февраля 1920 г.), Литвой (12 июля 1920 г.), Латвией (11 августа 1920 г.) и Финляндией (14 октября 1920 г.)147. Весь анализ сосредоточен на СССР и его интересах. Так, Пашуканис рассказывал, что «…симпатии угнетённых народов колоний к Советскому Союзу вызвали гнев империалистов»148. Советский Союз, с другой стороны, «руководствовался интересами поддержки рабочих в этих странах и во всём мире»149.

Пашуканис совершенно явно считал, что многие двусторонние договоры, заключённые СССР с 1932 г., когда Гитлер пришёл к власти, не были направлены против какого-либо третьего государства, а основывались на политике поддержания мирных отношений со всеми государствами «и охраны нашего социалистического строительства от угроз интервенции»150. Так, кульминацией советских дипломатических усилий до 1935 г. было приглашение СССР со стороны 34-х государств 15 сентября 1934 г. присоединиться к Лиге Наций и его вступление 18 сентября 1934 г., при лишь трёх государствах против и семи воздержавшихся151. Согласно Пашуканису, «блестящий успех» советской внешней политики основывался на внутренней политике укрепления диктатуры пролетариата и строительства бесклассового социалистического общества. «Тезис о возможности победы социализма в одной стране» имел определённое значение для решения проблем внешней политики. Список принципов включает, помимо разрыва с политикой царского и Временного правительств, выход из войн, предложение мира всем враждующим странам, публикацию и денонсацию всех тайных договоров, отмену долгов, «…завоевание доверия и симпатий пролетариата и угнетённых народов всего мира, провозглашение принципа самоопределения наций и братской солидарности пролетариата и колониальных народов всего мира»152.

Пашуканис был неспособен признать значение самоопределения для международного права. С моей точки зрения, это было не просто результатом ограничений его эпохи или необходимости подлаживаться под идеологию Сталина, а прямым следствием его собственной теоретической позиции, выработанной в начале 1920-х. Мьевиль, конечно же, заметил эти события, в особенности тот факт, что Устав ООН объявил «равные права и самоопределение народов»153. Однако, признавая, что борьба за деколонизацию после Второй мировой войны представляла собой радикальную перемену в международном праве относительно колонизации, он утверждает, что по содержанию это простое продолжение универсализирующей тенденции в форме. Под этим он имеет в виду, что логика международного права была и осталась «универсализирующей» или, иначе говоря, империалистической. Следуя изданной в 1994 г. «Эпохе крайностей» Эрика Хобсбаума, Мьевиль обращает внимание на тот факт, что волна антиколониальной борьбы поднялась сначала в Азии, затем в Северной Африке и на Ближнем Востоке и, наконец, в Чёрной Африке. В этот момент Генеральная ассамблея ООН, выросшая вдвое с основания организации, приняла водораздельную «Декларацию о предоставлении независимости колониальным странам и народам»154.

Мьевиль не смог заметить следующие бросающиеся в глаза моменты. Во-первых, как я уже обрисовал, «самоопределение наций» было принципиальным положением, последовательно разработанным В. И. Лениным перед Первой мировой войной и осуществлённым им в контексте бывшей Российской империи после Первой мировой войны. Во-вторых, этот принцип был проклятием для западных империалистических держав, которых вполне удовлетворял распад Российской, Австро-Венгерской и Османской империй на новые нации. Самоопределение, ограниченное этими случаями, было вполне приемлемо для главных империалистических держав. В-третьих, Устав ООН включает объявление принципов, включая самоопределение, но не провозглашает право. Это было победой западных союзников над СССР и его партнёрами. В-четвёртых, значительно, что только в контексте побед национально-освободительных движений принцип самоопределения стал правом на международном уровне.

Фактически, и Пашуканис и Мьевиль, кажется, просмотрели значение принципа, а затем права, самоопределения. Акцент Пашуканиса на товарной форме, и его убеждение, что право становится самим собой только в контексте капитализма, ослепили его в отношении важности для международного права политических событий, посреди которых он жил и работал. Это, возможно, было следствием перспективы, которую определяли его время и положение. Но гораздо в большей степени это было неизбежным следствием его теоретической позиции.

Блищенко в 1968 г. триумфально описал распад колониальной системы империализма и широкие национально-освободительные движения в Азии, Африке и Латинской Америке после Второй мировой войны, наполнившие право народов на самоопределение новой силой. Он утверждал, имея на то основание, что СССР сделал всё, чтобы обеспечить превращение этого права в один из фундаментальных принципов современных международных отношений. Отчасти это было обязано работе советской делегации на разработавшей Устав ООН Сан-Францискской конференции155, в результате которой156 статья 1.2 Устава ссылается на «уважение принципа равноправия и самоопределения народов».

Как указывает Морсинк157, в 1914 г. Ленин подсчитал, что более половины мирового населения живёт в колониях, покрывающих три четверти из территории Земли,— в конце 1940-х это было ещё в целом верно. ООНовская Всеобщая декларация прав человека была разработана, когда европейские империи начали распадаться. Два ведущих участника, Малик из Ливана и Ромуло из Филиппин, представляли страны, ставшие независимыми в 1946 г; Сирия, Индия, Бирма и Пакистан получили независимость в 1947 г., а Цейлон — в 1948 г. Индия и Пакистан активно участвовали в процессе составления декларации.

Андрей Жданов, фаворит Сталина, произнёс ключевую речь при основании Коминформа158, объявив, что мир разделён на два лагеря, «империалистический и антидемократический лагерь» во главе с Соединёнными Штатами, и «демократический и антиимпериалистический лагерь» во главе с СССР. Он утверждал, что имеет место «кризис колониализма» и «народы колоний больше не хотят жить по-старому. Господствующие классы стран-метрополий больше не могут управлять колониями по-старому»159. Кассезе рассказывает, что Думбартон-Окские предложения, основа Устава ООН, не содержали никакой ссылки на самоопределение, но это положение было пересмотрено в конце апреля 1945 г., на Конференции ООН по международной организации в Сан-Франциско — по настоянию СССР160. Таким образом, был представлен проект, ссылающийся на «…уважение принципа равноправия и самоопределения народов».