Антонио Кассезе, в качестве первой реакции на американский ответ на 11 сентября, опознал другую вампирскую особенность, воспроизводство вампиров через отравленный укус. «Итак, ответ на ужасную трагедию 11 сентября может привести к приемлемой правовой перемене в международном сообществе только в случае принятия разумных мер, в максимально возможной степени на коллективном основании, которые не входят в противоречие с общепринятыми принципами этого сообщества. Иначе откроется дорога установлению той анархии в международном сообществе, к которой так страстно стремились террористы»201. То есть, говоря более прямо, терроризм породил терроризм; его жертва, его заклятый враг, только и желает, оказывается, повторить цикл смерти и разрушений.

По одному вопросу этот очерк занимает решительно позитивистскую, базовую позицию — революционный консерватизм. Я имею в виду простые слова Устава ООН, взятые вместе с тяжко завоёванной государственной практикой и opinio juris относительно применения силы, «неотъемлемым» правом на самозащиту и особенно скользкой доктриной «упреждающей» самообороны202.

С 1945 г. недвусмысленным принципом международного права было, что Организация Объединённых Наций имеет, за одним строго ограниченным исключением, монополию на применение силы в международных отношениях. Это закреплено в статье 2.4 Устава ООН, которая запрещает «…угрозу силой или её применение как против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с Целями Объединённых Наций».

Все члены ООН строго связаны этой статьёй, ибо Устав ООН — обязательный договор. Действительно, ООН была основана ради предотвращения повторения ужасов Второй мировой войны.

Только Совет безопасности Организации Объединённых Наций, действуя во исполнение главы VII Устава, имеет право «…предпринимать такие действия воздушными, морскими или сухопутными силами, какие окажутся необходимыми для поддержания или восстановления международного мира и безопасности» (статья 42). Совет безопасности, как в случае Войны в Заливе, может делегировать осуществление такого акта государствам или группам государств. Но он должен сделать это явно и остаться ответственным.

Единственное исключение из этого принципа содержится в статье 51 Устава ООН: право на «самооборону, если произойдёт вооружённое нападение на Члена Организации». Обычное международное право, значительно предшествующее ООН203, проясняет, что самооборона уполномочивает только на меры, пропорциональные вооружённому нападению и необходимые для ответа на него. Этот принцип и статус доктрины самообороны как обычного права, независимого от Устава ООН, были подтверждены Международным судом в деле «Никарагуа против США» в 1986 г.204

Кроме того, статья 51 также указывает, что самооборона может осуществляться только «до тех пор пока Совет Безопасности не примет мер, необходимых для поддержания международного мира и безопасности».

При том, что было признано и даже настаивалось, что Совет безопасности, его состав и его роль нуждаются в демократической реформе, и его позиция в отношении существования угрозы или нарушения международного мира и безопасности должна быть подчинена пересмотру со стороны Международного суда, сам Совет безопасности нуждается в защите. Говоря словами профессора Куигли, он рискует стать «беспомощным заложником»205. С существенной обвинительной наглядностью Куигли указывает:

Слова профессора Куигли были пророческими; израильско-палестинский конфликт — неизбежное основание, играющее роль причины и следствия, в пропаганде и в действительности, для событий 11 сентября и войны в Афганистане.

И всё же я бы утверждал, оглядываясь в прошлое, что ООНовская система, сама результат компромисса между Первыми и Вторым мирами, капиталистической и коммунистической системами, приобрела свои важнейшие концепции и юридическое содержание через процесс деколонизации. Не случайно, что принципы государственного суверенитета и невмешательства, проведённые в жизнь тяжко завоёванным юридическим правом народов на самоопределение, стали главным источником законности для Организации Объединённых Наций как центр устремлений новых государств и поднимающихся народов.

Конец 1980-х был поворотным моментом в судьбе не только СССР, но и международного права как потенциального источника защиты от сильных государств. В 1986 г. Соединённые Штаты проиграли дело, инициированное Никарагуа против них в Международном суде207. А 15 апреля 1986 г. Соединённые Штаты атаковали пять целей на ливийской территории, запросив и получив согласие Маргарет Тэтчер на использование Великобритании как промежуточного пункта для своих бомбардировщиков. Не только в рамках этого очерка события 15 апреля 1986 г. служат страшным предупреждением о том, что произошло 11 сентября 2001 г. Как было признано в то время, смерти мирных граждан в Триполи и Бенгази, увеличенные пропорционально соотношению крошечного населения Ливии с огромным населением Соединённых Штатов Америки, представляли бы удар по Нью-Йорку и Вашингтону с по меньшей мере десятками тысяч невинных жертв. Ни международное право, ни правосудие не могут одобрить воздаяние по принципу «око за око», насилие в ответ на насилие. Но действия Соединённых Штатов в апреле 1986 г. были по самой меньшей мере ужасным предвестием, а возможно и одной из причин событий 11 сентября208.

Однако цель этого раздела состоит в том, чтобы вспомнить написанные вскоре после этого пророческие слова профессора Поста209. Сразу нужно отметить, что Пост далеко не стремился осудить Соединённые Штаты. Его заключение было, в сущности, предчувствием Косо́вы и Афганистана: «Если бы государственническая система не признала применение силы допустимым при разумной необходимости защитить фундаментальные права человека, то, конечно же, такое отрицание неумолимо продемонстрировало бы собственную нелегитимность». На первый взгляд, конечно, это — софизм, отсутствие логической связи, но мы это пропустим. Более интересна траектория рассуждения Поста. И предлагаемая им демонстрация железной последовательности политики США в отношении международного права.

Пост начинает с ныне забытой «доктрины Шульца», изложенной 15 января 1986 г., перед бомбёжкой Ливии. Джордж Шульц, тогдашний Госсекретарь США, выступая в Университете национальной обороны, заявил: «Это чепуха, что международное право запрещает нам захватывать террористов в международных водах или воздушном пространстве, нападать на них на территории других стран, даже ради спасения заложников, или применять силу против государств, которые поддерживают, тренируют и укрывают террористов или партизан». И добавил: «Нации, подвергшейся нападению террористов, дозволено применять силу для предотвращения или предупреждения будущих нападений, захвата террористов или спасения своих граждан, когда недоступны иные средства»210.