- Что? – не понял повар. Он даже опустил половник. – Какой капитан?

- Высокий, в белой рубашке! – по щекам девочки катились слезы.

- Капитан Грэм?! – опешил повар. – И что ему нужно?! Ты что-то натворила?! Натворила, да?! – повар снова вцепился ей в руку. – А ну говори! Живо!

Рядом возникла Кабаниха. Она внимательно следила за происходящим, уперев руки в необъятные бока.

- Пусть скажет, - негромко сказала Кабаниха. – Отпусти ее, Грэг.

Повар, услышав голос начальства, мгновенно выпустил руку девочки и отошел от нее на шаг. Сабин, посмотрев на Кабаниху, почувствовала, что приступ ее страха усилился. Уж больно недобро она смотрела на девочку. Поварята рассказывали ей, как однажды кабаниха избила ребенка до смерти просто за то, что он неаккуратно нарезал овощи. Причем забила его скалкой для теста. И на это ей потребовалось всего два удара. Остальные она нанесла уже мёртвому телу.

- Что сказал тебе капитан Грэм? – тихо спросила Кабаниха. Глаза ее мерцали и это было дурным знаком. Сабин начала говорить, но от страха с ее губ не слетело ни единого звука. – Что?

- Капитан… Вино… - пролепетала Сабин.

- Ты украла вино у капитана?! – ахнула Кабаниха. – Или ты разбила?..

- Да нет же! – выкрикнула Сабин. Она вдруг отчетливо почувствовала, что все происходящее напоминает ей страшный сон: рядом страшные монстры, паника, она загнана в угол, от нее чего-то пытаются добиться, а с ее губ не слетает ни единого звука. И кошмарные твари все ближе, вот уже в руках у них скалка и половник, еще миг и ее начнут нещадно бить, убоявшись гнева сурового капитана… А она не может сказать ни сл… - Капитан просил принести ему вина! – выкрикнула девочка. Тонко и визгливо, но внятно и четко. – Он попросил меня принести ему вина, на площадь! Он сказал взять вино и принести ему срочно!

- Вина капитану? – не поняла Кабаниха. Ее мозг был на столько затоплен адреналином, что смысл криков девочки очень медленно просачивался в ее мозг. – Капитану нужно вино? А почему именно ты?

- Я не знаю! – Сабин рыдала и размазывала слезы по щекам. – Он увидел меня на улице и велел принести ему вино! Прямо сейчас!

- Ну… - Кабаниха и повар растерянно переглянулись. – Ну ладно, хорошо… Отнеси ему вина…

Повар взял девочку за руку (уже аккуратнее) и протащил ее через кухню к кладовой. Там он открыл дверцу, достал одну из бутылок и дал девочке.

- Не разбей, - сурово пригрозил повар. – Это вино – бесценно! Отнеси капитану и бегом назад. Поняла? Отдай лично в руки! Ни через кого-то, а прямо ему. Поняла?!

- Да… - пролепетала Сабин. Она прижала к груди тяжелую скользкую бутылку и стала протискиваться к выходу. Мельком глянув вбок, Сабин увидела, как раскрасневшаяся Кабаниха сыплет на стол муку из маленького мешочка. Оглянувшись на нее еще через пару шагов, девочка увидела, что Кабаниха аккуратно втягивает рассыпанную муку носом, а видевшие это повара глядят на нее украдкой, но с завистью.

Видение этой фантасмагорической картины – шум, пар, толкотня, крики, мешанина запахов, грохот посуды, суета, Кабаниха, склонившаяся над столом, брошенные на нее украдкой завистливые взгляды – запомнилось девочке на всю жизнь.

Но вот Сабин вышла на улицу, вдохнула чистый воздух полной грудью и вновь ощутила, как закружилась ее голова после духоты кухни. Рука, сжатая стальными пальцами повара, плечо, отбитое об стену, обновленные синяки на всем теле – все эти точки нестерпимо болели. Но девочка упрямо шла к городским воротам, держа, как младенца на руках, стеклянную бутылку с вином.

Почему она решила пойти? Чего хотел капитан? Сабин было, в общем-то, наплевать. Хуже, чем в этом свинарнике на кухне быть для нее не могло. Она давно никуда не ходила, не гуляла и не была на свежем воздухе. Поэтому она готова была волочить эту бутылку даже просто так, лишь бы в ее жизни сменилось хоть что-то. А иначе вокруг нее так и оставались бы стены, выстроенные из слов: страх, отчаяние, духота.

Так что наплевать. Наплевать, чего надо этому капитану. Наплевать, что будет дальше. Наплевать на синяки. Главное, что она вырвалась из кухни. Вышла. Дышит. Она все еще жива. Крошечный кусочек счастья.

К воротам она подошла вовремя – прошло примерно полчаса после разговора с капитаном. Рядом с воротами толпились люди. Они нестройно пели какие-то песни, держали друг друга за руки и словно чего-то ожидали. Через несколько секунд у нее за спиной раздался голос:

- Ты пришла.

И в тот же миг над городской площадью и с вершин башен начал бить фейерверк! В небеса ударили огненные фонтаны, в воздухе зажглись сотни, тысячи огней! Вспыхивали цветы! С грохотом взрывались мириады огоньков! Со всех сторон, на всё небо!

Люди словно обезумели: они свистели, плясали, улюлюкали и целовались. Кое-кто, изрядно перебравший дармовой выпивки, задирал подолы рядом стоящих женщин, срывал с себя штаны и неистово начинал совокупляться, по-прежнему глядя в небо. А где-то и женщины сами лезли на каких-то мужиков, задирая юбку.

Толпу охватил экстаз. Сабин внезапно стало страшно: она вспомнила свой первый день в этом городе (когда это было? Неделю назад? Месяц? Год? Она знала только то, что волосы ее уже значительно отросли с тех пор), когда такая же обезумевшая толпа задавила ее телами и какой-то человек притащил ее на королевскую кухню.

Что-то коснулось шеи Сабин. Девочка отмахнулась, решив, что это муха, и почувствовала укол в указательный палец. Она озадаченно посмотрела на ладонь – из небольшой ранки в пальце сочилась кровь.

- Пчела что ли? – не поняла девочка.

- Не пчела, - ответил капитан. В руке его был нож, а на кончике виднелось крошечное пятнышко крови. Сабин испугалась. – Не бойся! – улыбнулся капитан. – Шею потрогай.

Сабин рефлекторно потянулась к шее и поняла, что ошейника на ней больше нет. Она посмотрела в глаза капитану – в них отражался взмывающий в небо фейерверк – и спросила:

- А что дальше?

- Быстро! У нас мало времени, – Теодор Грэм схватил ее за запястье и потащил сквозь толпу. Он вышли к распахнутым настежь воротам. Возле них стоял одинокий стражник, державший в руках повод оседланной лошади каштанового цвета. Лицо стражник задрал в небо, на губах его гуляла бессмысленная улыбка. Капитан нагнулся к Сабин и сказал: - Подойди потрогай седло у лошади. Оно такое классное!

Девочка, ничего не понимая, подошла к лошади и осторожно потрогала седло. Обычная выделанная кожа, ничего особенного.

- А что? – начала было она, но тут капитан Грэм подхватил ее руками и закинул на коня. В руках он снова держал нож, но крови на этот раз на лезвии было куда как больше. Через миг капитан уже сидел в седле, а конь мчал их по пустой темной дороге прочь от замка. Вдали постепенно затихал гул праздника, гасли последние огни фейерверка.

- Что произошло? – спросила Сабин.

- Мы успели уйти, пока все смотрели на фейерверк, - негромко ответил капитан Грэм.

- А почему?..

- Потому что просто так меня из города бы не выпустили. И кто-нибудь явно увидел бы, куда я направляюсь.

- А зачем мне нужно было трогать седло?

- Чтобы ты не видела как… - капитан резко замолчал. Потом продолжил: - Как я забрал коня.

- Но…

- Тот солдат не отдал бы мне коня без вопросов. Поэтому я его убил.

Сабин замолчала. Мимо двух одиноких всадников тихо струилась ночь. Воздух заполнял аромат летних трав, отовсюду слышалось стрекотание сверчков, нарушаемое только мерной поступью коня. Сейчас, удалившись на некоторое расстояние от города, капитан замедлил бег коня. Он сказал, что в такой темноте животному лучше не спешить.

- Капитан Грэм, что там случилось? – тихо спросила Сабин. Она чувствовала себя… она не понимала. Она очень устала и хотела спать. Выплеск адреналина, случившийся вечером перед побегом, прошел, и взамен на нее обрушилась усталость и боль от многочисленных свежих синяков после кухни. Сабин очень хотела спать, но она боялась. Поэтому и задавала вопросы.

- Как тебя зовут? Моё имя-то ты знаешь, - с улыбкой ответил вопросом капитан. Сабин посмотрела в глаза и поняла, что ее спутник – не такой уж и страшный. Потому что глаза у него – добрые. Когда он улыбается.