— Да, просто невероятная, — подтвердила я со смешком.

Мужчина обвел меня взглядом и покачал головой.

— Вы, вероятно, тут совсем недавно. Предлагаю перейти на «ты» и пройти на кухню.

— Буду рада.

Карл вышел, чуть нагнувшись, чтобы не задеть дверной косяк, и элегантно предложил мне локоть.

Кухня располагалась также на третьем этаже. Вот и открылась тайна еще одной двери. Значит, остался еще один постоялец.

В комнате обстановка была такой же, даже электрический чайник стоял на своем месте. Любопытно, есть ли здесь жильцы из начала двадцатого века? Как они воспринимают наличие электричества?

— Без лишней скромности замечу, я великолепно готовлю кофе, — собеседник свободно ориентировался на кухне, выставляя турку, бумажный пакет с уже помолотым кофе и различные приправы на стол. Из-за почти официального вида — брюк и белой выглаженной рубашки — он казался чужеродным элементом в крошечной кухне.

— Я попал сюда в восемьдесят шестом. Как пользоваться плитой, мне известно, — ответил на незаданный вопрос Карл, заметив, как я покосилась на чайник.

— Почему вы решили здесь… остаться? — наблюдая за уверенными движениями, поинтересовалась я.

— Сложный вопрос, — мужчина, налив воду в турку, включил газ. — Это было давно, и кое-что стерлось из моей памяти. Вероятно, была какая-то серьезная причина. Кто знает, может я был смертельно болен, а Мари предложила спасение?

Он тряхнул головой, будто отгоняя навязчивую мысль.

— Я был постоянным посетителем этого кафе, сколько себя помню. Ты же знаешь, что места сюда передаются по наследству? Мой пропуск был указан в завещании. Как же все мне завидовали…

Карл усмехнулся и подмигнул мне, засыпая кофе в турку.

— С Мари у нас почти сразу завязались весьма теплые отношения, поэтому я не удивлен, что она меня спасла, — он словно запнулся, посмотрев в окно, но тут же продолжил, регулируя подачу газа на плите. — Точно спасла. А как тут очутилась ты?

Мой рассказ в общих чертах собеседника удивил. По его словам никакого Николая, Николя или Николоса он не знает и не представляет, кому позволено приводить посторонних в кафе к «дорогой Мари».

Проговорили мы с Карлом недолго. Едва приготовив мне кофе, он, извинившись, стремительно ушел искать «хозяйку чудесной кофейни». Кажется, благодаря мне Мари ждет не очень удобная сцена. Самое время сказать: «Упс».

Чтобы не стать невольным свидетелем почти семейной разборок, подхватив лежащий в вазе мандарин, я решила прогуляться. Кажется, это первый раз, когда я выхожу на улицу одна.

Погода была чудесная, теплая. Снег хлопьями падал с небес. Надеюсь, сегодня я не застану момент, как погода, повинуясь желанию Мари, резко изменится.

Путь до поляны, к которой мы постоянно ходили, я помнила отлично. Почему я шла именно туда? В голове всплывала фраза: «Переходить нельзя». Вот я, взбунтовавшись, и хотела попробовать это изменить.

Все принимали за аксиому, что контракт заключен, а значит нерасторжим. Может, в мире магии действительно все так, но мне так и не сказали об ужасных последствиях его нарушения. Интересно, это что-то вроде «и не сносить ему головы»? Подобного вроде не произносилось.

Все тот же заснеженный лес с будто почищенной кем-то тропинкой вывел меня на полянку.

Ладно, что там говорили? Просто не смогу нарушить договор и уйти? Фу-у-ух. Буду верить, что в мир иной путь пока тоже закрыт.

Я вплотную подошла к валунам, рассчитывая, что «контракт» меня просто потянет, словно на резинке, обратно.

— Женя, соберись, на счет три, — тихо сказала себе.

Досчитала до пяти и поняла, что все еще стою на месте. Усмехнулась. Эй, есть тут кто-нибудь, способный меня подтолкнуть?

Больше не медля, я аккуратно забралась на первый камень, чуть пригнувшись, чтобы не упасть. Сделала маленький шажок и закашлялась. Грудь будто что-то сдавливало, а в глазах резко потемнело. Попыталась опереться на руки и поскользнулась, падая вперед на валуны.

Сердце начало суматошно биться, но совсем не от страха. В висках застучало, будто молотками. Не видя ничего, продолжая надрывно кашлять, даже не способная встать, я попятилась обратно. Руки несколько раз соскальзывали, и к моменту, когда я, хрипя, упала с камней, были сильно ободраны.

…Варежки зачем сняла, глупая?

Лежа на снегу и глядя на серое небо, я старалась прийти в себя и понять, чему мне радоваться в первую очередь: возвращению зрения, отсутствию головной боли или тому, что не успела зайти дальше?

На лицо падал снег, который даже не смахивала. Кажется, я поняла, почему по собственной воле не уйду отсюда… Останься у меня хоть капля оптимизма, сейчас бы радовалась, что только что испытала на себе магическое влияние. Только в пень такое колдовство. И Мари с ее якобы дружбой туда же.

Стерев кровь с ободранных ладоней, я с трудом присела. Хорошо. Теперь верю, что все это серьезно… Может, после этого я перестану относиться к ведьме, как к подружке? Ведь она знала, что так будет, когда протягивала мне руку для заключения договора. Знала, что если задержусь тут, то не смогу уйти. Не смогу опять увидеть родителей. Что там эта лицемерка говорила? Семью не стоит забывать? Вот ведь… ведьма.

Не сдержавшись, стукнула кулаком по снегу. Из глаз непроизвольно потекли слезы. Что мне делать, а? Говорила мама, не ходи с незнакомыми дядями. Кто же знал, что этого не нужно делать даже будучи взрослой?…

Всхлипнула. Ужасно хотелось свернуться калачиком и пожалеть себя. Сил на злость уже не осталось.

Ладно. Успокойся, Женя. Прорвемся. Не я сама, так парни вытащат. Все будет хорошо.

Вытерев тыльной стороной ладони слезы и тяжело вздохнув, я заставила себя подняться. Желания пройтись по периметру моей клетки, я больше не испытывала. Во всяком случае сегодня.

__

* Стивен Кинг «Сияние». Посмотрите, если еще не видели😉

В кафе, как и каждый день до этого, играла легкая, ненавязчивая музыка. Только кто сказал, что она должна каким-либо образом меня расслаблять?

Чем ближе я подходила к своей тюрьме, тем злее я становилась. Раздражало абсолютно все. Я просто жаждала взять стул и разнести все вокруг. Смести все со столов, содрать все эти украшения со стен и потолка, уронить елку и разбить окна. И да, я с удовольствием закинула бы всю эту горку красиво упакованных подарков в мирно горящий камин.

Кулаки сжались сами, а дыхание стало сиплым. Меня рвало на части желание совершить какую-нибудь импульсивную глупость. Жаль, что делать я этого не буду. Мари я все-таки опасаюсь не зря.

Я прикрыла глаза, стараясь взять себя в руки. Как там нужно делать вдохи, чтобы успокоиться?

— Женя, ты похожа на побитую собаку, — далеким от деликатности голосом произнесли совсем рядом.

— Спасибо за замечание, — я криво улыбнулась хозяйке, поворачиваясь в ее сторону.

Она сидела возле того самого камина, о котором я недавно думала, и что-то вязала.

Этот недошарф я бы тоже с удовольствием спалила в огне. Мысль мелькнула и пропала. Это явно не то место, где можно позволить себе не то что свободу слова, а свободу мысли.

— Мари, расторгни договор. Я заслужила свободу, — упрямо начала я в который раз.

— Чем же? — лениво произнесла женщина, не отрываясь от вязания.

— Я здесь уже кучу времени! Я вправе уйти! Ты меня обманула, назвав невыполнимые сроки!

Мои аргументы, как и ее ответы, не менялись. На что я вообще надеялась? На справедливость? И от кого? От ведьмы. Ха!

Сегодня что-то изменилось. То ли Мари была не в том настроении, то ли мой тон не подразумевал сомнений, но она медленно отложила вязание и встала.

Спустя миг разгневанная ведьма оказалась передо мной, заставив отшатнуться.

— Не называй меня лгуньей, — угрожающе прошипела она мне в лицо. — Если ты считаешь, что договор выполнен, то почему же ты все еще здесь? — она ткнула пальцем в порез на руке, заставив ойкнуть от боли. — Я вижу, ты уже пробовала нарушить свое слово и получила заслуженное наказание.