— Ну, устраиваться я пойду не первого и даже не второго. Просто на второе уже куплен билет на самолет. Родителей обещала навестить.

— Правильно, семью забывать не стоит, — согласилась хозяйка, обмениваясь взглядами с Николаем. — Тогда решено. Вопросов не осталось, нюансы улажены. Скрепим договор рукопожатием?

Больше не думая я протянула ей руку, и Мари на удивление крепко, по-мужски, пожала ее.

Комнату мне выделили в этом же доме на втором этаже. Что удивительно, здесь не было слышно ни голосов посетителей, ни музыки. Только слегка поскрипывающие половицы под ногами, когда я обходила свою небольшую коморку. С трудом здесь помещались кровать, платяной шкаф и столик с вазой, откуда, радуя глаз, задорно торчал целый букет из колосьев пшеницы. В воздухе витал неуловимый запах трав, создавая ощущение знойного летнего дня. Стоило только закрыть глаза и принюхаться…

Я тряхнула головой, отгоняя видение поляны, покрытой разнотравьем, даже подошла к окну, чтобы убедиться — на улице действительно зима. Но до чего же яркая картинка возникла перед глазами. На пару секунд я и правда поверила, будто сейчас разгар лета.

Сугробы, окружающие дом, помогли окончательно отогнать видение. Из окна на меня смотрел темный силуэт леса. Вокруг, куда не глянь, лежал чистый нетронутый снег. И хоть мне казалось, что мы приехали с той стороны, дорогу, как и автомобиль, из-за темноты и набежавших облаков, разглядеть не удалось. Но отсутствие фонарей с этой стороны здания даже радовало: спать они точно не будут мешать.

Когда я поднималась по лестнице, думала, что буду маяться от безделья сегодня. В машине я подремала, а телефон все также отказывался принимать какой-либо сигнал. Что-то еще для собственного развлечения взять я не догадалась… Однако стоило зайти в комнату и увидеть кровать, как навалилась усталость. Было ощущение, будто я не спала несколько дней. Либо люди, утверждающие, что после нахождения на свежем воздухе лучше спится, что-то недоговаривали; либо я недооценивала степень усталости, накопленной за эти дни. Казалось, если я хоть немного промедлю, то упаду прямо посреди комнаты.

Оставив разбор вещей на завтра, я переоделась в подаренную родителями прошлой зимой в красную клетчатую пижаму, и выключив свет, легла.

Теплое байковое одеяло, пружинистый мягкий матрас и запах свежего, будто только побывавшего на морозе, белья… Заснула я даже раньше, чем голова коснулась подушки.

— Кушай, дорогая, — с улыбкой поливая оладушки малиновым вареньем, произнесла Мари и пододвинула мне тарелку.

В небольшой кухоньке на втором этаже пахло недавно заваренным имбирным чаем и корицей, которую Мари соединяла по три-четыре палочки и связывала между собой.

— Повесим на елку, — пояснила, заметив мой заинтересованный взгляд. — Николя должен принести ее днем. Сказал, такую красавицу присмотрел!

Женщина аж зажмурилась от удовольствия.

— А чуть позже, как поешь, мы с тобой посмотрим, хорошо ли засушились дольки апельсина, и тоже их свяжем, чтобы все украсить. Как у тебя с чувством прекрасного? — неожиданно спросила она.

Я задумалась, обмакивая оладушек в варенье.

— Пожалуй, оставляет желать лучшего. Хотя от вашего кафе я в восторге, как и от вида возле него.

— Значит, все не так плохо, — улыбнулась Мари.

Первое, что нас встретило, как только мы спустились, была тихая переливчатая музыка без слов.

— Это нам для атмосферы, — произнесла Мари и тут же, чуть нахмурившись, уточнила: — Ты же не против мне помочь? А то я уже все запланировала, тебя заговорила. Может, ты перед трудовым днем хотела отдохнуть или погулять сходить?

— Что вы. Я сегодня впервые за долгое время выспалась, а погулять и позже успею.

Ощущение с самого утра было странным. Будто мне лет десять, и я вроде понимаю, что никакого Деда Мороза нет. Большой дяденька в красном пальто — папин друг, дядя Андрей. Только втайне надеюсь, что ошиблась. Вдруг Дедушка с подарками чем-то сильно занят и просто не успевает приехать поздравить меня. Вот и попросил вручить подарки за него.

Так и сейчас я не понимала, откуда у меня внутри рождалось ощущение, что скоро произойдет что-то чудесное, хоть и понимала: во взрослой жизни чудес, ой, как мало. Душа жаждала радоваться жизни, а прагматичная часть старалась ее осадить. Но стоит ли?

Со вздохом я продолжила:

— Если бы вы не предложили, то сама напросилась бы. Давно не было такого ожидания праздника.

Мы переглянулись, довольные друг другом.

— Я очень рада, Женя, твоему настрою, — улыбнулась она мне. — Проверь тогда коробку с гирляндами. Снаружи мы их и не снимаем, а эти давно не использовались.

Как объяснила Мари, пока мы одну за одной проверяли иллюминацию, кафе открывается только в три часа. Раньше гостей можно не ждать. Я удивилась отсутствию среди отдыхающих «ранних пташек». Хотя женщине, не первый год заведующей этим заведением, явно виднее.

Ближе к полудню, когда на столах были постелены белые скатерти; обычные солонки и сахарницы заменены на маленьких, снимающих шляпы снеговиков; найдены и развешаны еловые ветви, украшенные красными ягодами рябины, вдруг со стуком открылась дубовая дверь, и в зал зашел великан.

Шапка, осыпанная снегом, красное пальто с затейливой вышивкой, белая борода и ясный взгляд голубых глаз. Я замерла с занесенной над украшением рукой.

— Женечка, подай веточку, пожалуйста, — отвлек меня голос Мари.

Сморгнув, с удивлением поняла, что никакой не великан зашел к нам. Это был Николя в своей красной куртке, слегка припорошенной снегом.

Покажется же.

— Самая красивая ель для самой прекрасной хозяйки доставлена, — лукаво произнес мужчина, поглаживая аккуратную бородку.

Мари зарделась, а я улыбнулась, отворачиваясь, чтобы не смущать их своим присутствием. Кажется, это вовсе не «просто знакомая», которой нужна была помощница.

— Добрый день, Женя, — через некоторое время поздоровались со мной. — Трудишься? Молодец! Жених на новом месте не снился?

— Добрый, — кивнула я мужчине. — Кажется, я во сне ела круассаны где-то в Париже, но с кем не помню.

— Вот так девица свое счастье и проглядит, — покачал головой Николя. — Мари, милая, ель снаружи. Нужно попросить работника установить. Вы пока идите, покушайте, а мы займемся делом.

— Ох, и правда! Дорогая, идем наверх, не будем им мешать.

С неохотой я оторвалась от украшения зала. Хотелось посмотреть, как будут вносить и устанавливать живую ель, но отказываться от обеда и капризничать со словами: «Подождите, я хочу на все поглядеть», тоже не следует.

— Молодец, Женечка, — с улыбкой похвалила Мари и, заметив мой удивленный взгляд, пояснила. — Очень хорошо все украсила, говорю. И что бы я без тебя делала?

Ель и правда выбрали чудесную. Высокая, почти касающаяся потолка, ароматная и пушистая. Установили ее на удивление быстро, пока мы обедали. Помнится, в том кафе, где я работала ранее, на это ушло гораздо больше времени.

Мари всплеснула руками и одарила Николая потоком благодарностей. Мы уже втроем приступили к украшению ели. Как образец, мне выдали фотокарточку с изображением, к которому нужно стремиться. Фото было квадратное, чуть пожелтевшее, будто сделанное давным-давно.

Сколько мы этим занимались, сказать сложно. В зале часов не было, а посмотреть на экран мобильного я не догадалась. Прервал нас звук открывшейся двери.

— Мари? Вы уже работаете? — в зал зашла семейная пара с ребенком лет семи.

— Ох, милые, конечно. Совсем счет времени потеряла. Проходите, садитесь.

Хозяйка окинула взглядом результат наших трудов.

— Ну, почти все сделали. Нам бы чуть больше времени, Николя, — покачала она головой.

— Что делать, — пожал тот плечами, распутывая очередную гирлянду. — Люди, как тебе известно, не умеют останавливать время. Мы и так сделали почти все. Последний штрих остался, — кивнул он на огоньки, которые проверял на работоспособность.