— Видимо, нет, — хмыкнула я. — Ученые с третьего этажа, про которых упоминала Мари, тоже не знали, что отсюда не выйти?

— Верно. Они пришли сюда сами, каждый в свое время. Учились и учили нашу ведьму. Много лет прошло перед тем, как они начали забывать семью и друзей. С тобой, как видишь, дело обстоит иначе.

Я вздохнула, беря очередной блинчик.

— Грустно все это… Они сейчас вообще ничего не помнят?

— Совершенно. Целыми днями они что-то изучают, исследуют, придумывают. Иногда Мари их вытаскивает из норок, и они долго беседуют.

— Но почему она не отпустила их вовремя?

Домовой внимательно глянул на меня и покачал головой.

— Она — не добрая фея из сказок, но и не злая колдунья. Она — эгоистка, при этом почти бессмертная. Мари ведь была такой далеко не всегда. И Николас тоже не сразу с ней попрощался.

— Все же Николас, не Николя?

— Верно. Так его на родине звали. Добрый человек, почти святой, — неожиданно фыркнул домовой. — Только своими же руками создал из нее ведьму. Я не оправдываю ее, но Мари в самом деле скучно. Некоторых она не отпускает, потому что слишком много времени прошло. Своим возвращением и открытиями они могут изменить мир там, в прошлом. И именно из-за этой вероятности они, скорее всего, погибнут, как только вернутся в свое время. Оно, время, не любит тех, кто стремится его переписать.

— А остальные? Зачем ей я? Я тоже могу погибнуть, если вернусь? — я невольно подалась ему навстречу.

— Как много вопросов, — улыбнулся Кузьма, делая глоток чая. — Почему бы не спросить об этом саму Мари?

Я резко обернулась, опасаясь, как в дешевых драмах увидеть предмет разговора за своей спиной.

— Хоть эмоции в тебе остались, — довольно произнес Кузьма, посмеиваясь на мое недовольное сопение. — Это радует. Я уж думал совсем в тебе заморозились. Говорим о страшных вещах, а ты и ухом не повела… Если не хочешь на третий этаж, к увлеченным только своей работой, проявляй эмоции почаще. Бойся Мари. Вспоминай, как хочешь отсюда уйти. Ты была ребенком не так давно и еще не должна была забыть это. Когда тебе становится страшно, ты зовешь родителей. Держись, Женя, за эту мысль.

Я с трудом сделала глоток чая и поставила чашку на место. От подобных советов становилось не по себе.

— Скажи, как я могу разорвать этот договор?

— Не могу ответить, — грустно произнес Кузьма. — У меня клятва о нерасторжении важных сведений и государственных тайн.

Я удивленно посмотрела на него.

— Клятва так и звучит? Если что, тебя покарают, как предателя малой родины? — я постучала согнутым пальцем по столу.

Домовой с улыбкой покачал головой.

— Магические клятвы — это то, что ты не сможешь нарушить даже при сильном желании. И нет, звучала она по-другому. Но я недавно слышал эту фразу на одной из видеокассет. Очень подошла.

— Значит, способ все же есть, — вернулась я к нашему разговору.

Он красноречиво промолчал, улыбнувшись кончиками губ.

— Спасибо тебе большое, — я горячо поблагодарила его. — Больше тебя ни о чем не спрашиваю. Сама все пойму.

— Главное, не терять надежду, девонька.

Я старалась не забывать совет Кузьмы. Но, глядя на жизнерадостно порхающую меж столиков Мари, мне не верилось в рассказанное. Весь вечер я думала, что делать. И, может, это и было глупо, но я решила поговорить с ней.

— Устала, Женечка? — добродушно улыбнулись мне Мари, запирая за последним посетителем дверь.

— Не особо, — отозвалась, поглядывая на просторные диванчики, на которых мы располагались обычно после рабочего дня.

Ждать завтра и оттягивать то, что казалось неизбежным, не было сил. Хотелось решить все здесь и сейчас.

— Мари, посидим у камина, или ты уже хочешь спать?

— Можем и посидеть. Сходишь за какао к Кузьме? — уточнила она, устраиваясь на диванчике и щелчком пальцев приглушая свет.

Я согласно кивнула и направилась на кухню. Домовой будто слышал, о чем просила Мари, и сразу подал поднос с двумя чашками и тарелочкой с печеньем. Встретившись со мной взглядом, он лишь неодобрительно покачал головой, но ничего не сказал.

— Как вы погуляли сегодня, Женечка? — перехватывая свой напиток, поинтересовалась у меня колдунья.

— Хорошо погуляли. Только с погодой не повезло.

Собеседница довольно хмыкнула.

— Бывает, бывает. Что, в следующий раз в такой холод не пойдешь?

— Мари, — я глубоко вздохнула и выпалила: — Я хочу вернуться домой.

Весь подготовленный текст пошел насмарку, но молчать и кружить я не могла.

— Так что тебе мешает? — неожиданно легко отозвалась женщина и, тут же приведя меня в чувство, добавила: — Дождись окончания действия договора и возвращайся.

Она улыбнулась мне, но в отблеске камина эта улыбка показалась недоброй.

— Когда истечет этот договор? — голос слегка дрогнул, но я постаралась вернуть ему твердость.

Собеседница беззаботно пожала плечами.

— Откуда же мне знать? Я не слежу за временем, мне это не нужно.

— Послушай, я здесь уже давно. Прошло уже девять месяцев! — не выдержав ее нарочитого спокойствия, повысила я голос, и тут же в камине вспыхнул огонь.

— Этого не может быть, — чуть прищурившись, ядовито произнесла Мари. — Тут не идет время. Ты находилась здесь ровно один день, а значит, договор не соблюден.

— Но ты же сказала, что время тут идет, хоть и медленно… — уже тише ответила я.

Еще немного таких показательных действий, и совет Кузьмы не понадобится. Я действительно поверю, что она способна причинить мне вред. И почему я не решила поговорить утром, когда вокруг светло и радостно?

— Я соврала, — равнодушно призналась Мари. — Я не хотела слушать твои вопли, истерики и переживания.

— Мне стоит бояться подобного откровения? — сглотнув, спросила я.

— Нет, что ты. Зачем бояться того, чего ты не помнишь? — она улыбнулась почти по-дружески.

Выставив перед собой руки, будто собираясь оттолкнуть ее, я воскликнула:

— Я против! Хватит. Хочу оставаться в трезвом уме и при здравой памяти!

— Зачем тебе это? — ведьма лениво побарабанила по своей чашке. — Лишние знания — лишние беды. Жила себе спокойно, проблем не знала. Только эти паршивцы пришли и растревожили.

— Я хочу помнить все то, что со мной происходило, — упрямо повторила ей.

Как там: «Нет у тебя надо мной власти»? Интересно, поможет, если я скажу ей это?

Чуть прищурившись, она всматривалась в мое лицо, но внезапно улыбнувшись, ласково произнесла:

— Как знаешь. Это может быть даже интересным. Так мы с тобой время еще не проводили.

Усмехнувшись, она салютовала мне чашкой.

— А что по поводу возвращения? — после недолгого молчания, решилась я на уточнение.

— А что с ним? Срок не прошел, ты на работе.

Я поджала губы, не зная, что еще сказать и сделать. Просто сидеть и надеяться на парней?

— Я… я тогда пойду, — встав, я замерла возле кресла, не решаясь идти, будто ожидая разрешения.

— Спокойной ночи, Женечка. Спокойствие тебе, ой как понадобится, — в ее глазах отразился огонек, и она опять ласково мне улыбнулась.

Я быстрым шагом, перешедшим в бег, под легкий смех Мари добралась до своей комнаты, захлопнула дверь и перевела дыхание.

Открыв окно, чтобы проветрить помещение, а заодно мысли, решила подвести итоги. Из плюсов: я еще помню, что сегодня произошло. Из минусов: я совершенно не представляю, что делать. Ждать, когда помогут? Не ощущала себя ни разу «барышней в беде». Может, и стоит отдаться на волю случая, но это моя жизнь, кому еще за нее бороться?

Кузьма сказал, что я могу сама себя вытащить. Нелегкая это работа — из болота тащить бегемота. Но, по крайне мере, теперь я точно поняла, что стоит сматывать удочки и бежать. Надо подумать, что я могу для этого сделать.

Утро оказалось мудренее вечера — сказки не врут. Стоило открыть глаза, я решила, что нужно посетить третий этаж и узнать, что же именно там творится. Общение с коллегами по несчастью должно как-то навести на нужные мысли, даже если они не смогут помочь.