— Хочешь посмотреть? — довольно усмехнулся Марк. — Отложим ритуал?

— Ну что ты. Вначале дело. Боюсь, зрелище нанесет серьезный урон моей психике. Возвращаться к колдовству не захочется…

— Надеюсь на это, — он накрыл мою руку своей.

— Мы, кажется, хотели подарки магией накачать. Помнишь?

Парень показательно тяжело вздохнул.

— Жень, чем больше контакт, тем лучше, — поглаживая мою руку, повторил Марк.

— Обнять покрепче?

— И это тоже. А еще прижаться своим пузиком к моей твердой и надежной спине.

— У меня не пузико, а живот, — возмущенно сообщила наглецу, предупреждающе почесав его грудь ногтями. — Местами даже подтянутый.

— Нужны доказательства. Покажешь? — чуть повернул он голову.

— Не доверяешь, значит?

— Жизнь такая. Что поделать?..

Немного поспорив, я все же чуть приподняла свою кофту, посоветовав прочувствовать рельеф животика спиной. После секундной задержки меня назвали нежной желейкой, я в ответ пощипала Марка за бока, и мы все же приступили к колдовству.

Сложно сказать, сколько мы простояли так, обнявшись.

Вначале я пыталась разглядеть, что за пассы он делает. Но как только Марк отложил схему и подхватил кулон с прозрачным камушком, я потерялась.

Прижавшись к нему всем телом и машинально поглаживая его живот, я чувствовала невероятное тепло где-то внутри себя. Меня словно волнами затапливало ощущением счастья, нежности и заботы. Хотелось раствориться в этих чувствах, сильнее прильнуть к человеку, благодаря которому испытываю их.

От сильных эмоций кружилась голова. Из последних сил я старалась держать себя в руках. Не обходить Марка, не вставать на цыпочки, чтобы наконец коснуться его мягких губ, не мешать…

Легкая волна осознания была недолгой. Я словно немного протрезвела, успев заметить, как Марк отложил кулон и взял мужской плетеный браслет.

Буквально на секунду он прервался, покрепче прижав мои руки к его груди, и все повторилось.

Опять закружилась голова, а меня волнами накрывали эмоции. Появилось желание заботиться, защищать от всего мира и, кажется, любить… Как странно было ощущать это по отношению к себе.

В какой-то момент он отложил браслет, но в этот раз все ощущения остались, продолжая накатывать волнами и усиливаться.

Осторожно повернувшись в моих объятиях, Марк чуть склонился ко мне, кончиками пальцев обводя контур лица, губ…

Больше не раздумывая, я привстала на цыпочки, чтобы наши лица были ближе. Глаза в глаза. И непонятно чья улыбка отражается в них. Моя? Его?

Когда он зарылся в мои волосы, притягивая ближе и бережно целуя, я забыла обо всем, но ничуть не жалела.

… Кажется, я никогда до этого не была так счастлива…

Спасибо, Марк.

— Кто это нас почтил своим визитом? — ехидство в голосе Мари можно было черпать ложками. Но чего я ожидала?

Встречали нас, как блудного мужа из анекдотов, у порога.

Переместившись, мы оказались прямо перед недовольной ведьмой. Женщина, скрестив руки, прямо перед нами, и явно не горела желанием пускать нас внутрь.

— Я тоже рада тебя видеть, Мари…

Она оглядела меня, напрочь игнорируя Инну, и небрежно произнесла:

— С чего это ты про меня вспомнили? Что-то понадобилось?

Я закатила глаза, призывая все доступное терпение.

— Пришли навестить.

— И проверить еще одну теорию, — добавила Инна, склонив голову. — Нам пройти, или можно со спокойной душой возвращаться домой?

— Мне терпеть очередную бесполезную попытку? — недовольно дернула плечом ведьма, но тут же расплылась в ненатуральной улыбке: — Ну, конечно, проходи и попытайся доказать, что лучше разбираешься в проклятиях, чем пять взрослых, состоявшихся магов.

Невозможно было не почувствовать напряжение между ними. На гране слуха начал раздаваться треск, а волосы, словно электризуясь, стали подниматься, превращая меня в дикобраза. Захотелось оказаться очень далеко отсюда, желательно в бункере.

— Ладно, — внезапно произнесла Инна и решительно двинулась в сторону лестницы, даже не обернувшись.

Помедлив, я повернулась к тут же поскучневшей Мари, и только сейчас заметила небольшие изменения в обстановке.

Все то же: стулья, столы, диваны с пледами. Такое же освещение. Только окна, до этого всегда открытые, закрывали плотные шторы. Может из-за этого кафе казалось чуть припыленным?

В задумчивости я подошла к окну, отодвигая штору в сторону, и взглянула, что творится на улице.

— Ты специально оскорбляла Инну, чтобы она и не пыталась тебе помочь?

— Смысл трепыхаться, если изменить ничего не дано? — голос Мари показался ужасно усталым.

Я обернулась, видя, как она неспешно направляется к любимому дивану у камина, и уточнила:

— Ты знаешь, что погода — индикатор твоего настроения?

В камине ярко вспыхнул до этого отсутствующий огонь.

Пожав плечами, женщина налила себе из графина красный напиток.

Вздохнув, я оставила небольшую щель между штор, чтобы видеть происходящее снаружи, и пошла к дивану.

— Депрессия?

Мне пододвинули второй наполненный бокал.

— Скажи, как реагировать, когда та, кого ты считаешь подругой, пропадает на несколько недель?

Чувствуя за собой вину, я ответила совсем не то:

— Инна говорит, что это место странно на меня влияет. Утром после пьянки, я была уверена, что жизнь снаружи мне привиделась.

— То есть ты не появлялась из-за советов неумехи и испуга от похмелья? — удивилась Мари, откидываясь в кресле.

Я задумчиво покрутила подаренный Марком кулон, прикидывая. Мой ответ не особо убедителен, знаю. Но я еще помнила тот ужас, который испытала тем утром.

— Женя, — с нажимом обратилась ко мне Мари, — Ты уверена, что только из-за этого не прихходила?

Подняв на нее взгляд, заметила, как ее глаза чуть сузились, когда она посмотрела на мой кулон.

— Да. Абсолютно, — кивнула, стараясь непринужденно сделать глоток вина.

— Скажешь, что не встречаешься с тем магом?

— Почему же? Встречаюсь. Но это никак не меняет моего отношения к тебе. Поверь, я вспоминала о тебе каждый день.

— Ну, разумеется.

Она допила содержимое бокала и резко опустила его на стол.

— Мари, я боялась. Боялась, если окажусь здесь снова, то могу все забыть. Мне опять будет казаться, что предыдущие месяцы были сном. Только ты сама видишь, я здесь. Не бросила тебя и, правда, рада видеть.

Теперь она смотрела только в камин, не реагируя на мои слова.

Вздохнув, я обняла пальцами бокал, еще раз оглядываясь и меняя тему:

— А кафе вообще работает?

— Нет. Больше нет.

Недоверчиво посмотрев на нее, я перевела взгляд на окно, где все так же клубился темный туман.

— Кузьма! — крикнула я в никуда. — Кузьма, ты очень нужен!

Дверь со скрипом, чего раньше не было, открылась, и из кухни вынырнул домовой.

Он был в серой одежке и, несмотря на то, что в зале, в основном, были пастельные тона, казалось, сливался с обстановкой.

— Вернулась, Женечка… А мы уж не ждали. Ведьма наша уже начала сокрушаться, что в последний раз тебя освободила з…

— Заговариваешься, — холодно прервала Мари домового.

Кузя выразительно пошевелил бровями, глядя на меня, и, поклонившись, исчез.

Уже в который раз я тяжело вздохнула, опускаясь возле Мари и беря ее за ледяную руку.

— Я очень хочу тебя расколдовать. Но правда боялась сюда перемещаться после последнего случая, — осторожно повторила я.

— После обычного похмелья, — упрямо поправила она. — Не слышала? Не умеешь — не берись.

Проглотив фразу, которая так и рвалась с языка, я продолжила:

— Тогда все казалось реальным. До дрожи, до слез в глазах.

— Будь честна со мной, — Мари покачала головой. — У тебя появилась личная жизнь, и ты забыла обо мне.

— Это не так.

— Докажи! Брось его! Все, кто уходил, отказывались возвращаться. И причина была одна — я переставала быть для них важной. Появлялись какой-то мальчик, парень или мужчина, которые становились для них значимее.