— Ну, хорошо, — согласилась Мари. — Женечка, я тебе в комнату отнесла форму, как у меня. Примерь и спускайся.

Одежда пришлась впору, словно на меня и шилась. Что довольно сильно удивило. У Мари имелась целая гардеробная подобных нарядов, или раньше здесь работало больше людей? Красная невероятно мягкая клетчатая рубашка, черные плотные колготки и юбка, до середины икр. Завершал образ белый фартук и убранные в хвост длинные волосы. Этот наряд казался смутно знакомым, но может видела раньше в каком-нибудь фильме.

Казалось, меня не было минут десять, но в зале уже собралось много людей. Все будто ждали за дверью, когда кафе откроется.

Посетители не сильно отличались от привычных мне. Те же семейные пары, те же шумные компании, на чей смех и громкие высказывания иногда оборачивались остальные, те же одиночки. Последние сидели не с привычными смартфонами, а обложившись книгами и тетрадями, то и дело оставляя в них пометки. Мне они напоминали студентов перед решающей сессией. Только место, где они решили «надышаться» перед сдачей, выбрано странное.

За столиками, которые закрепила за мной Мари, в основном, сидели одиночки или семейные пары в возрасте. Когда проходила мимо них к стойке, за которой предстояло сидеть пока не было заказов, мне доброжелательно улыбались и провожали заинтересованными взглядами.

Еще утром Мари показала, где что находится и как что включается. Заказы предстояло записывать в лежащий на стойке небольшой планшет, издалека похожий на обычный блокнот. Писать предстояло стилусом, как на обычной бумаге.

Записи с планшета автоматом попадали на кухню, где готовились необходимые блюда. Как только он начинал вибрировать, оставалось только зайти в небольшую комнатку, дверь в которую как раз находилась за моей спиной, и забрать поднос с заказом. В кухню Мари настоятельно просила не заходить, аргументируя это любовью к чистоте.

Расположившись за стойкой, прислушалась к звучащей мелодии: кажется, я ее знала. Тихо, чтобы не мешать посетителям, рассказывал о своих волшебных моментах бархатным голосом Фрэнк Синатра.

Улыбнувшись, я посмотрела на украшенный зал. Все же, как много мы успели сделать до открытия, даже не верится.

На столиках стояли миниатюрные елки, сделанные из шишек и украшенные сушеными кружками апельсина и палочками корицы, рядом находились солонки в виде снеговиков. Пледы, лежащие на спинках диванов и некоторых стульев, были заменены на красные. Сверху, вдоль высоко расположенных балок, тянулись еловые ветви с приколотыми красными шарами и шишками, в каждую была вплетена гирлянда. На камине, сегодня прикрытым решеткой, были вывешены полосатые носки, а на полку выше Николя поставил фигурку саней, запряженных оленями.

Дети, присутствующие в зале, с интересом посматривали на украшенную ель, под которую, пока меня не было, кто-то положил множество бутафорских подарков разных размеров.

— Хорошо получилось, да, Женечка? — произнесла Мари, останавливаясь возле меня и тоже оглядывая зал.

Я согласно кивнула.

— Напоминаю, твои столики в центре. Заказы у столиков с диванами и возле камина я приму сама. А то знаю этих охальников, — она погрозила кому-то пальцем. Обернувшись, увидела засмеявшуюся от жеста Мари компанию у камина. Парни что-то бурно обсуждали, поглядывая в нашу сторону.

— К ним вообще не подходи. Дуралеи те еще, — покачав головой, посмотрела она на меня. — Если что, меня подождут. Ну а в остальном — публика добрая.

Мари ободряюще сжала мое плечо и пошла забирать готовый заказ.

Время до ужина прошло быстро. Посетители были… милы. Многие спрашивали, как я сюда попала и надолго ли. На удивление, подобные вопросы, а также необходимость снова и снова повторять одно и то же, не утомляли. Уверена, случись подобное на моем прежнем месте работы, я бы распечатала или написала от руки все ответы и показывала эти карточки каждому любопытствующему. Ладно, ладно, конечно, не сделала бы, но точно весь вечер мечтала бы об этом. Здесь же будто сам воздух расслаблял и делал добрее.

На улице уже стемнело, когда Мари предупредила, что ужин ждет меня на кухоньке второго этажа, и у меня есть полчаса, чтобы отдохнуть. Интересно, а как она питалась, когда не было меня и, соответственно, возможности спокойно перекусить?

Поднимаясь наверх по скрытой ото всех лестнице, я отчего-то совсем не чувствовала усталости, может, это потому что угодила в такое любопытное место? Сегодня было совсем не до этого, но завтра с утра стоит посмотреть на курорт. Все окна, которые я видела на первом этаже, выходили на горы. Из окон моей спальни был виден край леса. И, как я поняла, основное место проживания посетителей, скрывался с противоположенной стороны. Странно, что я ничего не видела вчера ночью. Видимо устала, вот и не обратила внимание, но можно будет поинтересоваться насчет аренды лыж или сноуборда. Глупо было бы побывать здесь и не покататься хоть разочек.

Устроившись за столиком и пододвинув к себе тарелку с еще горячей картошкой и грибами, я достала телефон. Мобильный я по привычке носила с собой, убрав в карман белого передника и выключив, чтобы не разрежался. Включив и проверив сеть, я расстроено выдохнула: связи все еще не было, да и батарейка почти села, хотя смартфоном я не пользовалась. Неужели скоро нужно будет покупать новый? Как не вовремя.

В зал я возвращалась, думая о незапланированных тратах. Из-за них же в голову лезли нерадостные мысли, которые я старалась отгонять от себя еще с начала декабря: стоит ли пытаться закрепиться в городе, в котором провела чудесные студенческие годы, или все же вернуться под родительское крыло? Если быстро устроиться по специальности не удастся, то нужно будет либо просить деньги у папы, либо действительно возвращаться. Ни один из вариантов не прельщал. Но и продолжать работать официанткой в кафе после того, как столько лет потратила на обучение, было стыдно. Только хозяйке квартиры было все равно на мои душевные терзания. Она отчего-то считала, что за съемное жилье нужно платить каждый месяц. Вот странная, да?

Я подперла голову рукой и вздохнула. В студенческие годы было проще. Жила в общаге. И хоть стипендия была небольшая, а смены в кафе из-за высокой загруженности приходилось пропускать, совсем откровенно я не голодала. К тому же, наша сложившаяся компания не давала заскучать. Оказалось, что наличие зрелищ иногда перебивает жажду хлеба.

До осени мы еще общались между собой, но сейчас все реже и реже. Всех затянула в водоворот взрослая и серьезная жизнь. Общение в сети не давало прошлой легкости, и потихоньку один за другим люди отваливались. Те, кто остался в городе, с головой ушли в налаживание собственной жизни. Кто-то собственным потом и кровью выгрызал себе путь наверх, кто-то решил, что пора бы образовать новые ячейки общества, и сейчас активно занимался поиском и заманиванием в семейные сети бедолаг, которых упрямо называли «любимыми». Было ощущение, что я оказалась за бортом интересной и бурлящей жизни.

— Я отойду покушать, ты без меня справишься? — подошедшая Мари вывела меня из накатывающей меланхолии.

Оставаться наедине с посетителями было боязно, но я уверенно ответила: «Конечно».

Тряхнув головой, будто это помогло бы избавится от ненужных мыслей, я обвела взглядом зал, чувствуя, как по спине побежали мурашки. Казалось, что каждый посетитель с каким-то странным интересом смотрел на меня.

Замерев и не зная, что делать, я гулко сглотнула. Открыв было рот, чтобы сказать какую-то глупость, привстала, но тут, словно от сильного ветра открылась и тут же закрылась входная дверь.

Отвлекшись на нее и понимая, что никто не зашел, я вновь повернулась к залу.

Ничего. Все сидели, как до этого. Велись неспешные разговоры, все так же читали книги «студенты», только пара человек из компании у камина продолжали поглядывать на меня, но из общей беседы не выпадали.

Я провела рукой по лицу. Кажется, кто-то становится слишком мнительным.

— Кушай, Женечка, — пододвигая политые вареньем оладушки, произнесла Мари, и я благодарно улыбнулась.