Наемники посовещались между собой. О чем — догадаться несложно — решали судьбу бедного УАЗика, а заодно и его незадачливого водителя. В конце концов машину решили бросить. Ухватив за шкирку, Михаила подтащили к пикапу и пинком забросили в кузов, прямо под ноги пулеметчику.

Взревел движок, джип рывком тронулся с места, развернулся почти на месте и потрясся обратно к лагерю. Из-за железных бортов ничего не было видно, а поднимать голову Мишка не решился.

Очень хотелось пить. Кузов пикапа ощутимо нагрелся, медленно поджаривал живот и грудь. Стоило шевельнуться, «ну жжется же — сил нет терпеть», как нога в грубом старом башмаке чувствительно пнула в бок. Михаил снова замер неподвижно, чтобы лишний раз не провоцировать, но терпеть с каждой минутой становилось все труднее и труднее. Вскоре он придумал немудреный способ, как спастись от ожогов. Незаметным движением подсунул руки под себя и понемногу отжимался, чтобы остудить перегретые участки тела.

Обратно добирались очень долго, то ли шахид-мобиль оказался перегружен, то ли наемники совсем заплутали на солончаке, но к лагерю подъехали вовсе не с той стороны, откуда выезжал Мишка. Когда заглушили двигатель, он наконец-то решился поднять голову, за что немедленно получил сильный удар ногой в ухо. Взвыл не по-детски и завертелся на дне кузова, как уж на раскаленной сковородке. Наемникам его чрезмерная активность не понравилось, и тут же прилетел еще один удар, на этот раз по спине. Очень больно! Пришлось вновь распластаться на дне кузова. Но того мгновения, пока голова находилась выше линии борта, хватило, чтобы разом ухватить самое важное.

Лагерь захвачен бандитами.

Михаил еще не успел осознать весь ужас собственного положения, как навалилась еще более страшная мысль — что теперь будет? Их всех отправят в рабство? Оденут деревянные колодки и заставят трудиться на плантациях? Или наоборот, это белые так поступали? А что делали с пленными африканцы? Неужели съедали?

На этой мысли его размышления грубо прервали. Чья-то загорелая сильная рука больно ухватила за одежду и перекинула через край борта. Мишка с размаху шлепнулся на песок, вскочил на ноги. В спину тут же уперся короткоствольный автомат неизвестной конструкции.

— Тааля!

Михаил повиновался, пошел вперед, стараясь не крутить головой, но глазами то и дело стрелял по сторонам. Его провели через половину лагеря и завели между грузовиков. Он сразу увидел множество людей, стоящих на коленях, в основном водителей и нескольких мужиков из хозвзвода. Непроизвольно перевел дух, слава Богу, почти все живы. Боялся, что всех сразу же расстреляют.

Наемники подвели его к остальным пленникам и тоже поставили на колени, а затем развернулись и ушли. Покрутил головой по сторонам, наконец-то можно сделать это безбоязненно, но так и не увидел ни одного штурмовика.

Неужели все погибли? А Стивен?

Еще раз бегло осмотрел всех, Стивена среди пленников не оказалось. Политрука — тоже. Оставалась еще совсем маленькая надежда, что они в «госпитале», так окрестили небольшой навес, под которым колдовала Лидия Андреевна.

— Там и наших несколько человек есть, — одними губами шептал Серега, помощник водилы Камаза, — говорят, главарь сказал, чтобы она всех раненных лечила без разбора. И своих и чужих.

— Разве так бывает? — зашептал озадаченный Мишка в ответ, — зачем лечить врагов?

— Не знаю, — честно отшептался Сергей, — я тоже думал, что нас всех… того… в расход.

— Тьфу… да ну тебя… точно накаркаешь…

Сама собой вырисовалась задача номер один, — каким-то хитрым способом пробраться к навесу и позырить, нет ли среди раненных Стива?

Подошел араб в клетчатом платке на голове, судя по виду — старшой. Наверное, офицер, по внешнему виду ничего не понять, никаких знаков различия нет. Мишка мысленно окрестил его «сотником» за манеры и повадки. Араб что-то спросил на своем диковинном наречии. Громко и в приказном тоне. Судя по интонации, задал вопрос. Михаил скосил глаза, не ожидая никакой реакции от остальных, арабов среди членов экспедиции сроду не водилось, и внезапно заметил, как один человек приподнялся с колен.

Да это же сам столичный профессор — Аркадий Валерьевич. Глава научного совета. Так он, значит, и арабский знает? Ни фига себе!

Словно в подтверждении его слов, Аркадий Валерьевич затараторил, да еще как складно. Бегло и с придыханием. Что говорит — непонятно, но судя по «клетчатому», вполне достойно общается. Во всяком случае, общий язык нашли. Араб что-то гаркнул по-своему, и Аркадия Валерьевича увели под конвоем. Наверное, на допрос.

А солнце между тем поднималось все выше и выше, пока окончательно не уперлось в зенит. Полдень. Дышать нечем. Пить охота, просто никакого терпежа нет. От невыносимой жажды во рту все пересохло, и губы потрескались.

— Серег, — тихонько позвал Михаил.

— Чего тебе?

— Давай воды попросим?

— Смотри, — хмыкнул он, — пулю не выпроси. У «этих» не заржавеет. Враз отсыпят девять грамм на брата.

— Да ну, к черту все. Пить охота. Пусть или расстреливают, или воды дадут. Все равно сдохнем от жары к вечеру.

— Хотелось бы немного попозже…так что я не рискну.

Мишка обдумывал идею несколько минут, затем решительно поднял руку, привлекая внимание охраны. Те мгновенно насторожились, один даже вскочил, водя стволом автомата.

— Дайте воды, — попросил Мишка.

Наемники молчали, видимо, не понимали пленника.

— Воды, — повторил Мишка и показал жестами, словно пьет воду из невидимого стакана.

Наемники озадаченно переглянулись между собой, один из них, старшой, кивнул головой.

— Тааля иляхуна.

Мишка ничего не понял, но догадался что его зовут. Он решительно поднялся и подошел ближе.

Сейчас ударят, подумал он и закрыл глаза. Ничего не произошло. Мишка осторожно приоткрыл один глаз. Араб кивнул головой:

— Тааля.

Куда-то пойдем, догадался Михаил. Неужели за водой?

Он быстро зашагал вперед, хотя понятия не имел, куда нужно идти. Араб пристроился следом и даже автомат закинул на спину. После того как прошагали пару десятков метров, наемник остановил Мишку, ухватив за плечо, затем указал пальцем направление. Ну да, следовало догадаться сразу. На одном из чужих грузовиков виднелась старая и помятая алюминиевая бочка.

Араб что-то быстро затараторил на своем языке. Видя, что Мишка его не понимает, принялся жестикулировать, описал в воздухе квадрат, а потом опустил руку вниз, сжал в кулак и потряс им.

— Черт! — догадался Михаил, — ну конечно же. Канистра нужна.

Он быстро закивал головой и показал пальцем на скорую.

Канистра есть в любой машине, но ему нужно во чтобы то ни стало попасть под навес. Там должен быть Стив. Ему бы только убедиться, что Стивеном все в порядке, что он жив и здоров. А больше ничего не нужно. Ну кроме канистры, конечно.

Араб согласно кивнул и махнул стволом автомата. Иди, мол. Мишка облегченно вздохнул и, стараясь не подавать виду, изменил направление и зашагал к навесу.

Раненых оказалось очень много, больше десяти человек. Большинство уложено на брезенте. Те, кто чувствовал себя получше, а этих набралось раза в два больше, все равно сидели там же. Единственное место, где можно было укрыться от немилосердно палящих лучей солнца.

Стивена среди раненых Михаил не увидел. Сердце екнуло в груди.

Неужели убит?

— Лидия Андреевна, — громко крикнул Михаил, подходя ближе, — дайте канистру для воды, пожалуйста. Пленные пить хотят, охрана согласилась налить нам воды.

Лидия Андреевна оглянулась, взгляд тяжелый, страшный. Смотрит так, словно Мишка в чем-то провинился.

— Сам возьми в багажнике. Мне некогда.

— Лидия Андреевна, Стивен у вас? — словно ныряя с обрыва, выпалил Михаил. Сердце бешено заколотилось в груди в ожидании ответа.

— Нет его здесь.

Ну вот и все. Последняя надежда рухнула…

На подкашивающихся ногах Михаил дошагал до скорой, открыл багажник и вытащил канистру. Зашагал к чужому грузовику. Наемник брел где-то позади, шаркая ботинками по песку.