Справив малую нужду, Джон всерьез занялся инвентаризацией оставшегося у него хозяйства. Ушиб ребер, вывихнутое плечо, выбитые зубы, множество мелких травм, нанесенных побоями. Правый глаз цел, а вот с левым дела обстоят гораздо хуже — сильная контузия, отек не дает пользоваться им в полной мере. Восстановятся ли функции? Это, увы, неизвестно.

Одним словом, в зеркало пока лучше вообще не смотреться, иначе бессонная ночь от собственного вида гарантирована.

Вправить вывих плеча самостоятельно — задача неимоверно сложная. Но начинать придется именно с нее. Если затянуть на пару дней, то будет совсем плохо. Это он по собственному опыту знает…

Не без труда нашел знакомый камушек, почти не сгибающимися пальцами привязал к нему веревку и попытался зацепить на решетку окна тем же способом, как это проделывал ранее. Боль сильно ограничивала движения, пришлось усесться на пол и начать медитацию.

Чтобы там не плел китаеза о буддизме, а уже через десять минут у Джона вновь появились силы на борьбу с внешним миром. Всю накопившуюся злость он сумел превратить в энергию и направить в нервные центры, частично заглушая их работу. Боль стала казаться немного слабее, и не важно что это — аутотренинг или блокировка чакр с помощью утончённой техники созидательных визуализаций. Главное — полученный результат — снижение уровня болевых ощущений. Полученный эффект Джона вполне устроил. Теперь можно продолжать.

После невероятного количества попыток веревку все-таки удалось закрепить на решетке, второй конец он привязал к запястью и, вывернув руку под неестественным углом, всем весом рухнул на бетонный пол. Хруст в плечевом суставе, адская боль и жесткое падение на бетонную крошку — камушек, гадина, в последнюю секунду выскочил из петли, и веревка выскользнула следом за падающим телом.

С трудом приподнялся, пошевелил рукой — вроде бы слушается, хотя и с большим трудом. Но даже так лучше, чем быть одноруким.

Так, а что дальше?

Джон еще раз ощупал себя и пришел к выводу, что фатальных последствий допроса нет. Вывих вправлен, ушибы и порезы со временем заживут, отек спадет. Ну а глаз человеку потому и дано природой в двух экземплярах, что механизм сложный и легко выводится из строя даже небольшим усилием. Будем надеяться, что все заживет как на собаке, и функции восстановятся. Снял и порвал китайскую рубашку на куски, осторожно перевязал кровоточащие раны. К счастью, таковых обнаружилось всего три.

Нужно признать, он оказался неправ. Китайцы все-таки сумели грамотно провести допрос и добиться собственной цели: пленник все рассказал, жестоко избит, но отнюдь не покалечен. Пара дней на восстановление, и будет в полном порядке.

Ну скажем, не в полном, а в относительном порядке. Передвигаться и отвечать на вопросы сможет. Можно ли рассчитывать на большее? Ну, это Джарвалю решать…

Зубы, конечно, жаль. В Африке центров стоматологии нет. Но если ему повезет найти врата, то возврат на «Ковчег» из несбыточной мечты превратится в реальность. Уж спасителю нации новые зубы точно вставят, даже если перед этим их придется вырвать у ныне действующего президента США. Ну а если суждено сгинуть в пустыне, то не имеет значения, с целыми зубами во рту он сдохнет или с их обломками.

Джон невесело усмехнулся и решил немного поспать. Сон — лучшее лекарство. Очень хотелось пить, но учитывая его теперешнее состояние, это далеко не самая большая проблема. Он вытянулся прямо на полу, перед этим старательно расчистив угол камеры от мусора и крупных камешков.

Долго не мог найти приемлемую для сна позу. На боку ноют ребра, на спине адски ломит позвоночник, на животе пекут отбитые внутренности. В конце концов устроился в позе зародыша, подтянув колени почти к самому подбородку и надолго провалился в липкую розовую полудрему.

Джон пришел в себя, когда за окошком вновь стемнело, а камера плавно погрузилась в полумрак. Боль не только не утихла, но субъективно стала еще сильнее. С огромным трудом ему удалось встать, придерживаясь за шершавую поверхность бетонной стены. Сделал пару шагов вперед по камере, потом обратно. Тело почти не слушалось. Во всяком случае, затраченные усилия никак не компенсировались достигнутыми результатами. Слишком мало времени прошло, регенерация у человека идет медленно. Однако небольшая разминка привела мышцы в тонус и слегка очистила разум от розовой мути.

Нужно выбираться отсюда любой ценой. И чем быстрее, тем лучше. Если для этого нужно рассказать всю свою жизнь до мельчайших подробностей и заключить альянс с самим дьяволом, значит, так тому и быть. Как только вернется безумный шейх, «финита ля комедия» Джона будет объявлена официально. Театральный рабочий задернет занавес, оркестр заиграет финал, а особо нетерпеливые зрители потянутся к выходу, чтобы первыми получить вещи в гардеробе.

Это злопамятная арабская тварь всегда добивается поставленной цели.

Казавшаяся ранее совершенно глупой затея — притвориться мертвецом посреди камеры, а затем напасть охранника, когда он подойдет поближе, таковой больше не выглядела. Внезапно Джон обнаружил, что обдумывает, как ее можно было бы провернуть? Лучше лежать на боку или на спине? Глаза держать открытыми или закрытыми? Сможет ли он вытерпеть боль, если охранник пальнет очередью от дверей ему по ногам? И как заставить измученное пытками тело быстро и беспрекословно повиноваться?

Лезет же в голову всякая ересь!

Единственный выход из создавшегося положения, это звать охрану и униженно молить об аудиенции шейха. Раз он до сих пор еще жив, значит, Джарвалю он зачем-то все еще нужен. Осталось понять — для каких целей? А потом использовать это, как рычаг для оказания давления на проклятого араба. Иного пути нет.

Если узкоглазые по его приказу разыграли красивый спектакль исключительно для того, чтобы выпытать назначение артефакта, значит, эмир уже посвящен в самую главную тайну экспедиции Метрополии. Как привести в действие ключ, и где находятся загадочные врата в иной мир, не знает и сам Джон.

Нет, он конечно догадывается, но большого проку от этих догадок нет.

Отсюда вывод — он сам и его знания совершенно бесполезны для Джарваля. Они никак не помогут шейху с открытием портала. Джон, как второстепенная шахматная фигура, свою роль отыграл, поэтому легко может быть разменян на любую другую фигуру. Даже на пешку.

Тогда почему он до сих пор еще жив?

Неужели эмир желает лично разделать своего американского друга? Арабы вроде бы любят проделывать это с помощью кинжала, плавно отделяя части от общего целого, пока жертва кричит и извивается от невыносимой боли.

Господи, ну и бред лезет в голову.

Очень хотелось хотя бы на секундочку выглянуть на улицу, но он не в его состоянии висеть под самым потолком, ухватившись за решетку окна.

— Хоть бы пожрать принесли, — неожиданно для самого себя произнес он вслух.

Нет, а правда, почему его еще ни разу не покормили, не сводили на оправу и даже не дали воды? Разве так поступают с заключенными? Хоть какие-то нормы морали у этих дикарей сохранились?

Он вновь вернулся к прерванному занятию, то есть улегся на бетонный пол и попытался уснуть. Почему-то вспомнилась заметка о крохотном грызуне, прочитанная в далеком детстве. Если у этрусской мыши закончилась еда, она впадает в летаргический сон — замирает без движения на длительный срок, стараясь экономно расходовать энергию. Придет в себя на несколько минут, быстро осмотрит владения на наличие пищи и, не найдя таковой, вновь впадает в спячку. И так до тех пор, пока или еда не появится, или мышь не издохнет от голода.

Уснуть все никак не удавалось. Джарваль за это время наверняка напал на колонну Метрополии, отнял артефакт и старательно размышляет, что теперь с ним делать дальше? А в далекой бетонной темнице медленно загибается от голода американский гражданин, прилетевший за этим чертовым камнем через половину планеты на самом последнем в мире самолете.