— Что они делают? — вполне отчетливо спросила врачиха полушепотом.

— К обороне готовятся, — пояснил Арсений зевая.

Вторые сутки за баранкой, мужика понять можно. Как он вообще на ногах держится? Непонятно.

Лидия Андреевна что-то уточнила, на этот раз слов не разобрал.

— Могут напасть, — пояснил Арсений, — а могут и не напасть.

По нервам будто током ударило.

Что происходит?

Стивен затаил дыхание, сжал зубы, сквозь боль повернулся к окну. Осторожно выдохнул, вдохнул снова. Приступ кашля удалось сдержать, и для него это уже была маленькая победа.

Прижался лбом к наполовину опущенному стеклу, пальцами аккуратно раздвинул жалюзи. На месте временной стоянки спешным порядком переустраивали лагерь. Несколько штурмовиков таскали металлические контейнеры, выстраивали их полукругом. Рычали движки автоцистерн, политрук затеял рокировку автотранспорта.

Через пару минут замысел Чекиста стал вполне ясен, в центре лагеря наиболее уязвимые автомобили, снаружи те, что покрепче. Или те, которыми можно пожертвовать.

Кстати, КАМАЗ технической службы — единственный грузовик, оставшийся в лагере. А остальные где?

Вновь прижался лбом к стеклу и только теперь сообразил, что в колонне машин поубавилось вдвое. Броневиков и пикапа тоже нет.

И начальства нет…

Ни Эмиссара, ни Пауля, ни даже Шибарина. Один Чекист бегает, руками машет и за троих матерится.

А где же они все?

И тут его пробил холодный пот. Оставить колонну без охраны могли только в одном единственном случае — если предстоят серьезные боевые действия. Есть в многотомной инструкции, вызубренной наизусть, соответствующий пункт — оберегать гражданских во время активных боевых действий.

Тогда все вопросы отпадают сами собой. Конвой разделили надвое, и все, что можно использовать для увеличения боевого потенциала уехало на войну.

Он снова прижался лбом к стеклу и старательно пересчитал деловито снующих по лагерю штурмовиков. Насчитал всего пятерых. Молодежь оставили охранять обоз, а сами экстренным порядком выдвинулись вперед? Вполне правдоподобная версия.

Но что произошло? Городские ворота берут штурмом? Или напоролись на большой отряд дикарей и устроили грандиозное сражение? Как тогда, на побережье сразу после высадки.

Попробовать посчитать?

С морячками и «крысобоями» больше тридцати человек получается. Плюс два броневика и пикап с ДШК, приплюсуем турели на кабинах у четырех фур. Да это просто охренеть, какая силища!

Жаль, конечно, что трактор в болоте застрял, тогда можно было бы смело и танк в актив записать. Хотя при желании УРАЛ-ом тоже вполне реально ворота высадить, какими бы крепкими они не были.

Пока охрана конвоя занята боевыми действиями, обоз наиболее уязвим. Совсем небольшой группы боевиков хватит, чтобы захватить груз и гражданских. Значит, расслабляться нельзя. У политрука сейчас каждый человек на счету, каждая активная боевая единица.

Прибежал посыльный, скороговоркой протараторил приказ политрука — «всем, кроме тяжелораненых немедленно прибыть на построение личного состава».

Лидия Андреевна и Арсений тут же хлопнув дверцами покинули скорую. Внезапно засобирался и Василий.

— Я тоже пойду, послушаю, что скажет.

Стивен невольно занервничал, оставаться одному не хотелось. Но и выбора нет, он просто не до-телепает до места построения. Силенок не хватит. А просить помощи у Василя не хотелось, он и так со мной намучился за эти сутки. Ладно, немножко подожду в одиночестве.

Василий вернулся быстро.

— Что там? — не удержался от вопроса Стивен.

Младший научный сотрудник пожал плечами.

— Пока ничего определенного. Есть ненулевая вероятность нападения на лагерь. Чекист решил перестраховаться и заставил всех рыть окоп.

— Окоп? — нахмурился Стивен.

Впрочем, тактика Чекиста вполне лежит на поверхности, при минимуме бойцов необходимо максимально использовать неровности рельефа. А ежели таковых в природе не наблюдается, придется организовать их собственными силами.

Нападут или нет, пока неизвестно, флегматично рассудил он, значит есть время немного подремать. Чему быть, того не миновать. Закрыл глаза и вошел в уже привычное состояние между сном и явью.

Стивен проснулся от громкого вопля политрука:

— Боевая тревога!

Значит, не повезло, и бандюки все-таки напали. Ух как все плохо, пять человек охраны обоз не удержат, а из водил стрелки никакие, пришлось в этом лично убедится.

— Вась, — безо всякой надежды спросил он, — ты стрелять-то хоть умеешь?

Тот отрицательно помотал головой.

— Даже если бы и умел, — показал руку на перевязи, — пальцы не слушаются.

— Ясно, — помрачнел Стивен, прислушиваясь к грохоту выстрелов, — будь другом, принеси мой автомат.

— Да зачем он тебе? — вдруг возмутился младший научный сотрудник, — только с того света выкарабкался и опять за свое.

— Автомат! — коротко и веско бросил Стивен.

Василий забормотал что-то одними губами, долго копался в задней части микроавтобуса, роняя мелкие предметы, наконец притащил оружие. Стивен отсоединил магазин, заглянул внутрь — полный. Хорошо! Вернул обратно, снял автомат с предохранителя, перевел собачку на стрельбу одиночными.

— Дополнительные магазины в разгрузке были, — с трудом просипел он. Долго разговаривать было все еще очень трудно.

Василий вернулся и на этот раз гремел стеклом и железом в два раза дольше. Разгрузку он так и не нашел, только подсумок, но искомое внезапно обнаружилось именно в нем.

— Помоги выбраться из машины.

— Ты что сдурел? Тебе еще нельзя ходить. Постельный режим.

— По-мо-ги!

Василий открыл дверцу, выскочил наружу, обошел машину по кругу, обхватил Стива под мышки и потянул на себя. Грудь просто взорвалась от боли, но Стивен вытерпел, изо-всех сил сжав зубы.

Нечего страшного, у него высокий болевой порог. Жизнь в гетто многому научила, а пустыня закрепила приобретенные навыки.

С трудом устоял на ногах, придерживаясь за распахнутую настежь дверцу. Голова сразу закружилась, но через пару секунд все пришло в норму.

— А теперь уходи!

— Куда?

— В окоп!

— А ты?

— Как получится.

— Я никуда не пойду без тебя.

Стивен закинул автомат на плечо, очень уж тяжелый, зараза. Осторожно отпустил дверцу и сделал первый неуверенный шаг. Пошатнулся, но устоял на ногах. Развернулся всем корпусом к Василю:

— Уходи! Через пару минут тут будет опасно.

Больше он не оборачивался, если у младшего научного сотрудника есть хоть небольшая капелька мозгов, он безусловно выполнит приказ. Ну а если нет… то на нет и суда нет. Дураки и трусы в перестрелке обычно не выживают.

Собрался с силами, аккуратно сделал еще пару шагов. Вроде бы ноги держат. Боец из него сейчас, конечно, как из попа балерина. Поэтому соваться на первую линию обороны смысла нет. А вот где-нибудь залечь и оттуда время от времени постреливать, он вполне сможет. Нужно только повыше забраться, чтобы видимость была хорошей.

Сейчас самое безопасное место — это бензовоз. Если нападающие не совсем идиоты, то стрелять в сторону горючки не будут. Иначе вообще какой смысл нападать на колонну? Захватив технику, они же без горючего никуда ее отогнать не смогут. А хабар они в таком случае на себе потянут? Нет, конечно! Пожалуй, соляра — самое ценное, что есть в конвое. Значит, цистерны постараются сохранить в целости и сохранности. Чем и можно воспользоваться.

Ну а если не повезет, то не повезет. Факел будет большой и красивый, а для самого Стивена все закончится мгновенно.

Кое-как доплелся до бензовоза, с ужасом посмотрел на крышу кабины — нет, не подняться — слишком высоко. Руки дрожат, в глазах двоится, ноги подкашиваются. Сейчас бы прилечь и пару часиков вздремнуть…

Побрел, цепляясь за бочку к задней части, там лестница. Можно попробовать забраться на площадку наверху цистерны. Достаточно высоко, чтобы получить хороший обзор. Правда, чтобы стрелять лежа на пятнадцати тоннах огнеопасной жидкости нужно либо иметь стальные яйца, либо совсем не иметь мозгов. Для меня больше всего подходит второй вариант.