Он вышел из тин-хауса и вздохнул с облегчением, жилище нагнетало тоску и уныние. Снова огляделся по сторонам. Остатки оборудования, мусор, металлические контейнеры, несколько полуразрушенных примитивных навесов, разгромленная полевая кухня, остатки палаток и покосившийся нужник общего пользования.

И это они назвали Колонией? Типичная времянка для археологических изысканий. А впрочем, вдали от избитых дорог разве должно быть по-другому? Когда весь мир пошел под откос, никому уже нет никакого дела до брошенного на произвол судьбы лагеря археологов.

Как же они здесь выживали все это время? Это же просто театр абсурда. Ни оружия, ни золота, ни валюты. Где-то нужно брать еду и воду, горючее для техники, запчасти. И это в Африке, которую не зря прозвали «мертвый континент». Здесь же ни черта нет. А если даже и есть, то либо запредельно дорого, либо находится в неисправном состоянии. Ни один человек в здравом рассудке не станет оставаться в подобном месте и при сложившихся обстоятельствах ни одной лишней минуты. Даже если он безумно влюблен в свою профессию и помешан на науке.

Джон постепенно продвигался вперед, поочередно проверяя содержимое домиков. Добрался до «конюшни», которая совмещала в себе функции сарая и автомастерской. Содержимое — пара тракторов и экскаватор, по виду и техническому состоянию напоминали кости динозавров. То есть ремонту и восстановлению не подлежали даже при наличии необходимых запчастей. Старый хлам.

После автомастерской Джон почти случайно наткнулся на самодельный каменный колодец, накрытый толстым листом металла. Он бросил внутрь небольшой булыжник и после нескольких секунд тишины раздался едва различимый всплеск. Вода, по крайней мере, в Колонии своя. Невероятная ценность по нынешним временам. Если особо не придираться, неплохое место для организации перевалочной базы при эвакуации. Прибраться, обустроить, завезти технику и оборудование.

Самое необходимое он увидел издалека. На крышке колодца красной краской были грубо намалёваны три числа. Простейший и легко запоминающийся шифр. Послание, оставленное для него Летовски. Придется для виду побродить еще немного по заброшенной Колонии, а потом объявить сержанту, что он соврал. Никакой засады здесь нет и не должно было быть. В действительности его люди погибли при высадке, а он бессовестно блефовал, чтобы выиграть время и выторговать себе преференции.

Затея, конечно, рискованная, поверят или нет — неизвестно, но Евдокимов самостоятельно ничего предпринимать не станет. Слишком безынициативен. А когда подтянется Пауль с конвоем, страсти уже немного улягутся, и всем станет не до него.

Он слегка ошибся в расчетах: прибывший в Колонию Пауль был зол как никогда.

— Мне надоело твое вранье, Джон. Во оно у меня уже где, — он провел ребром ладони по собственной шее, — ты понимаешь, что меня больше ничего не удерживает от того, чтобы шлепнуть тебя прямо сейчас.

Джон равнодушно наблюдал за тем, как бесится Пауль и внутренне улыбался. Вывести из себя этого здоровяка того стоило. Уморительное зрелище.

— Я никогда не говорил, что в Бахр-Даре вас ждет засада. Пауль, это были ваши слова.

Нойманн осекся.

— В каком смысле?

— Это вы мне сообщили на допросе, что в Бахр-Даре нас поджидает засада. А я всего лишь не стал вас разубеждать. Да вы и не дали мне на это времени, приказали арестовать.

Пауль озадаченно почесал лоб.

— Но я подскажу вам, как могла возникнуть подобная мысль в вашей голове, — усмехнулся Джон, — пока я валялся в бессознательном состоянии в кузове грузовика, за мной присматривала докторка. Что-то из моего несвязного бреда ей показалось подозрительным, она вам и донесла. Не так ли?

Пауль не удостоил ответом.

— Но вы, Пауль, даже не додумались уточнить у меня, так это на самом деле, или нет.

— Свободен, — рявкнул Пауль, — уйди с глаз долой, не провоцируй. Ведь не выдержу, грохну к чертовой матери, чтобы не глумился.

Джон вышел из броневика, и немного побродив по окрестностям, нашел резидента. Входить в прямой контакт было рискованно, но у него уже не оставалось другого выхода. Ну заметят их вместе. И что? Мало ли, о чем могут говорить двое? Может быть, один у другого закурить попросил.

— Привет, Эдвард.

— Здравствуй, Джон, — как ни в чем не бывало откликнулся тот, ни мимикой, ни жестами не высказывая удивления встрече.

— Послание на крышке колодца.

— Видел, — пожал тот плечами, — содержание помню.

— Я ухожу сейчас.

— Окей.

— Пауля и Асура ликвидировать. И на всякий случай, докторку — тоже. А вот политрука оставь в живых. У меня на него планы.

— Окей. Сделаю.

— Я ночью вернусь за ученым. Забрать артефакт, пока жив Пауль, не смогу.

— Понял, привезу сам.

— Пока все.

Как только сгустились сумерки, Джон совершил побег. Штурмовики, занятые оборудованием лагеря, прочесыванием местности и уборкой помещений, немного ослабили контроль, и он тут же воспользовался предоставленной возможностью. Благо, местность в долине позволяла двигаться небольшими перебежками по десять — пятнадцать метров. Словно в насмешку над охраной конвоя повсюду были раскиданы большие и маленькие валуны. Будь расстояние между камнями чуть побольше, силенок у него могло не хватить. Сердце выскакивало из груди, а в голове опять зарождался нестройный хор стонущих демонов ада. Как будто объединили в один невыносимо громкий звук скрежет металла по асфальту, хруст ломающихся костей, вой пожарной сирены и гудение высоковольтного трансформатора. С каждой минутой ор становился все громче и увереннее, рос, ширился, постепенно заполняя собой все внутренности черепной коробки. Если так будет продолжаться и дальше, то его череп лопнет, как сгнивший помидор, и мозги разлетятся по долине белыми брызгами птичьего помета.

Все необходимые сведения он извлек из послания на листе металла — направление, расстояние до входа в шахту, контрольное время для безопасного прохода. Отдалившись от лагеря на полмили, явственно разобрал шум и крики позади себя. Колонию было хорошо видно издалека. По ярким мечущимся всполохам света догадался — его ищут. Подозрительно быстро хватились сбежавшего пленника. Надеялся, что будет большая фора по времени. Но и так неплохо. Пока разберутся, что к чему, пока прочешут местность, он уже будет далеко от лагеря.

Сами виноваты. Внимательнее нужно быть. И к собственным обязанностям относиться ответственнее.

К шахте Джон вышел практически в полной темноте. Травмированный глаз в сумраке служить отказывался, и он прикрыл его ладонью, чтобы не мешал. Боль в голове немного притупилась, но полностью не ушла. Что это? Последствия контузии глаза? Или же лихорадка дала такой странный побочный эффект? Впрочем, это все неважно…

— Летовски, это я, Джон, — закричал он, чтобы не нарваться на пулю.

— Господин майор, — навстречу шагнул лейтенант, за ним из сумрака показались еще двое — Ланкастер и Роберт Фиш. Щелкнул фонарь, осветил лицо Джона.

— Слава Богу, добрался!

Он был неимоверно рад встрече, и едва не бросился обнимать подчиненных, но вовремя вспомнил о субординации и оборвал себя. Нельзя проявлять эмоции, иначе сразу растеряешь весь имидж железного руководителя.

— Летовски, отберите пятерых добровольцев, мне нужно вернуться.

— Господин майор, — голос Летовски слегка дрогнул, — вам бы сначала немного отдохнуть. Честно говоря, выглядите вы неважно.

— А чувствую себя еще хуже, — подтвердил Джон, — может у кого-нибудь есть таблетка от головной боли?

Летовски озадачено помотал головой.

— Плохо, — констатировал Джон, — тогда придется терпеть. Нет, Тревор, отдыхать нам пока некогда. Нужно тянуть Бога за усы, пока он позволяет это делать безнаказанно.

— Может, возьмете Хаммер?

— Нет, Летовски, мы пойдем пешком. С собой только легкое стрелковое оружие. Мне нужен ученый. Без него нам портал не открыть…