— Ты уверен?

Второй кивнул.

— Да, утром на планёрке упоминали. А лицо я видел на фотографии с награждения.

Мартен вошёл в холл, окидывая взглядом колонны, лестницы, высокий потолок. Пол из гранитной плитки, колонны серые, без рисунков, только на вершине гаргульи, будто поддерживающие потолок. Никаких картин, на стенах знамёна родов войск. Дмитрий подошёл к дежурному офицеру, оберст-лейтенанту, представился.

— Вы одни? Без сопровождения? — уточнил оберст-лейтенант.

Мартен лишь кивнул.

— Вас проводят, — сказал офицер и повернулся к одному из подчинённых. — Гауптман, проводите господина герцога к господину Генерал-оберсту фон Герсдорфу.

— Слушаюсь, господин оберст-лейтенант. — отозвался офицер и подошёл к Мартену. — Господин, герцог, прошу за мной.

Они поднялись на третий этаж и вошли в коридор с ковровой дорожкой. Двери не отличались друг от друга и не имели вывесок. По коридору сновали офицеры и гражданские, но больше всё же военных. Занятые своими делами, они обращали мало внимания на посыльного и гостя.

Наконец, гауптман остановился у одной из дверей и указал на неё.

— Вам сюда, господин герцог. Я буду ждать, пока вы не освободитесь.

Мартен окинул взглядом дверь, затем посмотрел на гауптмана.

— А вы не должны зайти и предупредить?

То едва заметно улыбнулся.

— Не беспокойтесь, господин герцог, вас ожидают.

Мартен вошёл. Это не был кабинет, скорее гостевая комната, пара диванов, стол в центре, кресло. Столы по периметру, чистые. В кабинете находилось двое. Генерал-оберст фон Герсдорф, невысокий, на полголовы ниже Дмитрия, жилистый старик лет семидесяти, но бодрый и здоровый, в парадной форме, лысый, с обветренным лицом. Форма сидела на нём так, что было понятно: фон Герсдорф — полевой офицер, дослужившийся до Начальника Генерального штаба. От второго за морскую милю несло гордостью Имперского Военно-Морского флота, высокий брюнет, статный, с прямой осанкой и слегка надменным лицом, адмирал Хоуп. Немец вскинул руку и посмотрел на часы.

— Пунктуально, господин герцог.

Офицеры, до этого сидевшие на кресле и диване и что-то обсуждавшие, поднявшись. Фон Герсдорф первым протянул руку Мартену.

— Вы не военный, но я много хорошего слышал о вас, господин герцог. Рад знакомству.

— Не буду скрывать, ваш послужной список мне известен, господин Генерал-оберст. Я тоже рад с вами познакомиться.

Фон Герсдорф уступил место Хоупу. Британец с секунду смотрел на Мартена, а затем тоже протянул руку.

— Добрый день, господин герцог.

— Добрый день, господин адмирал.

Хоуп не выпустил руки Дмитрия.

— Обычно я не жалую гражданских, быстро поднявшихся по службе. А вы, герцог, не поднялись, а прямо взлетели. Однако люди, которых я уважаю, отзывались о вас положительно, так что я даю вам шанс произвести на меня впечатление, господин герцог. И… — британец, отпуская руку Дмитрия, прошёлся взглядом с головы до ног Дмитрия и обратно.

— Не буду скрывать, господа, я скорее, как у вас говорят, кризис-менеджер, чем руководитель. Руководство и высокие должности не по мне, я больше полевой сотрудник. Именно поэтому я лично прибыл сюда, а не направил официальное письмо или воспользовался иными каналами. Дело важное, знаете ли.

Фон Герсдорф указал на диван.

— Прошу, присаживайтесь. Могу я обращаться к вам по имени?

— Извольте, — подтвердил Дмитрий.

— Хорошо, Дмитрий. Тогда и вы обращайтесь ко мне по имени. Рудольф.

Хоуп промолчал. Они расселись.

— Вы впервые в Берлине, Дмитрий? — спросил фон Герсдорф.

— Да, раньше не доводилось. Впечатление, правда, пока составить не успел, отдыхал с дороги.

— Вы очень молоды, господин герцог, — прямо сказал Хоуп.

— Молодость — недостаток, проходящий со временем, господин адмирал. Куда важнее личная сила и острый ум. С силой у меня всё хорошо, ум оставляю оценить другим.

— Что вас привело к нам, Дмитрий? — спросил Рудольф.

— Если позволите, начну немного издалека. В январе этого года я должен был прибыть на Кюсю и вступить в должность. Однако мой самолёт сбили.

Немец кивнул.

— Да, трагическое событие. И у нас оно, признаться, вызвало некоторые вопросы.

— Да, обстановка на острове была сложной. Некоторая часть населения была настроена радикально. И получала оружие, как считалось, от шогуна. Быстрое расследование позволило найти стрелков, а также всех, кто помог организовать атаку. Вас заинтересует оружие, господа. Это копии ваших новейших переносных зенитно-ракетных комплексов, и новейшие ракеты.

Дмитрий достал свёрнутый отчёт и положил на стол. Рудольф взял бумаги, начал быстро читать.

— Отчёт написан нашими экспертами, но несколько образцов я привёз с собой в разобранном виде. Они в багажнике автомобиля, на котором я приехал.

— Да, нам будет очень интересно их осмотреть, — подтвердил фон Герсдорф. — И узнать, откуда эти образцы появились на Кюсю. Я же правильно понимаю, вы не обвинять нас в поставках оружия приехали? — на всякий случай уточнил немец.

— Ни в коем случае, Рудольф, — подтвердил Дмитрий. — Мы уверены, что изготавливали комплексы не заводы вашего ВПК. Это не украденные образцы, а копии. Копии, которые точно не могли быть изготовлены на японских островах. У шогуна физически нет инфраструктуры, способной на подобное производство.

— И вы предположили контрабанду, — сказал Хоуп.

Мартен кивнул.

— Да. Нашли старую подводную лодку японцев, используемую для прохода под нашими патрулями. Далеко в открытое море она не выходила, встречаясь с грузовым судном. Я проник на подлодку, а затем и на транспорт, привозивший контрабанду.

— Лично? — уточнил британец.

— Да, господин адмирал. Как я и сказал, полевая работа мне ближе.

— И что случилось с судном? — хмуро спросил Хоуп.

Генерал-губернатор достал вторую пачку бумаг.

— То, что я обнаружил на корабле, должно вас заинтересовать, господа. Меня проинформировали о том, как устроен что ваш военный флот, что гражданский. Однако я видел то, что видел, господа. Весь экипаж этого судна состоял из коренных американцев.

— Невозможно, — ожидаемо ответил адмирал.

Мартен отдал ему бумаги.

— Это я нашёл в рубке и капитанской каюте. Забрать смог далеко не всё, мы сняли копии.

Хоуп читал, и чем дальше читал, тем больше хмурился.

— Альберт? — спросил фон Герсдорф адмирала.

— Вынужден признать, офицеры этого корабля не проходили нашу подготовку. Выучить язык и говорить на нём с рождения, годами находясь во флотской среде — это далеко не одно и то же. Нарушены правила оформления бумаг, есть специфические ошибки, заметные только нашим, — Хоуп положил документы на стол. — Что с кораблём и экипажем?

— Они носили на себе проклятия, и все погибли при попытке захвата.

Хоуп сверкнул глазами.

— Все? Вы, при всех ваших заявленных способностях, никого не захватили?

— Я атаковал судно один и изначально планировал убивать всех членов экипажа, планируя захватить только старших офицеров.

— Обоснованно, — признал адмирал.

— Встретив первого американца я немного изменил план, и второго уже захватил. Но тот не знал ни немецкого, ни английского. А на офицерах стояли проклятия. Я искусен, но Жало Деметры…

Адмирал поморщился.

— Понятно. Надо точно знать, с чем имеешь дело, и то не гарантированно, — а затем снова направил требовательный взгляд на Дмитрия. — А корабль?

— А это следующая невероятная новость. На горизонте появился крейсер, господа.

— Это! Точно! Невозможно! — процедил Хоуп.

— Вы уверены, Дмитрий? — спросил Рудольф.

— Габаритами корабль совпадал крейсером. После двух пристрелочных дал залп, который транспорт не пережил. Я в ответ ударил высшей магией. Большая дистанция, меня хватило только на одну атаку. Корабль явно получил повреждения, но точно не критические, прекратил огонь и ушёл своим ходом. С боевого корабля, прежде чем открыть огонь, выходили на связь, когда я уже занял рубку. Первый раз на английском, как и положено. Второй раз я не разобрал языка, но предположу, что это речь американцев.