Вскоре все трое сидели за большим обеденным столом. Слава смотрела в сторону, сложив руки в замок под грудью. Виктория смотрела на дочь неодобрительно, но с беспокойством. Григорий был хмур.

— И что ещё помимо этой татуировки ты сделала со своим телом? — спросил отец.

— Пирсинг, — ответила девушка.

Слава сдвинула волосы, показывая кольца в ушах.

— Это… вполне ничего, — осторожно признала Виктория.

— Это не всё, — сказала Слава. — Но в других местах я вам не покажу.

Виктория с ужасом посмотрела на грудь дочери. Григорий сжал кулаки.

— Что ты делаешь, Слава? Зачем тебе всё… это? — спросил мужчина.

Девушка пожала плечами.

— Мне нравится, как я выгляжу. Это красиво.

— В приличном обществе… — начала Виктория.

— Мама! При необходимости я уберу и рисунок, и всё остальное. Да и какое приличное общество? Обо мне знает каждый, кто хоть немного интересуется военными играми.

— Вас всей командой дисквалифицировали, — напомнил Григорий. — С запретом на участие в любых соревнованиях.

Славяна широко улыбнулась.

— Ага, дисквалифицировали. А формулировку вы помните? Маги такой силы почитают за хороший тон не участвовать в подростковых играх. Принцесса Анастасия на всю империю признала, что все участники соревнований против меня не имеют и шанса. Не поняли этого только полные кретины, но тем хуже для них.

Её родители переглянулись.

— Слава… — произнесла Виктория.

Девушка закатила глаза.

— Давай только ты не будешь вот эту интонацию вкладывать. Это уже лет пять как не работает.

— Как ты говоришь с матерью? — включился Григорий.

— Как взрослая девочка, что не заглядывает в рот родителям и не почитает их непререкаемым авторитетом, — ответила Славяна.

— Ах, вот как мы заговорили, — спокойным голосом произнёс Григорий. — Взрослая, значит?

Слава вздохнула.

— Папа. Диму недавно чуть не убили. Он потерял близких ему людей. Пока я здесь, он там один.

Григорий хотел что-то сказать, но Виктория схватила его за руку и посмотрела умоляющим взглядом. Мужчина вздохнул.

— Ты его любишь? — прямо спросил он.

Виктория нахмурилась, глядя на мужа, и хотела что-то сказать, но Григорий жестом её остановил.

— Да, папа. Я люблю Диму.

Сказано было спокойно, без смущения, без сомнений, без волнения. Григорий снова вздохнул.

— Мы с Дмитрием как-то раз разговаривали, — тихо произнёс отец. — О том, что он хочет получить в оплату за предоставляемые знания.

Слава подняла на отца взгляд.

— И?

— Он сказал, что ему ничего не требуется.

Девушка кивнула, промолчав.

— Ты начала часто у него бывать, — взяла слово Виктория. — Дмитрий признался, что тебе предоставлена комната. Ты уже перевезла туда некоторые вещи.

— Мы не слепые и точно не глупые, — продолжил отец. — И отлично понимали ценность информации, предоставляемой Мартеном.

— Мы приехали, чтобы договориться о помолвке, — прямо сказала Виктория.

Славяну признание не удивило.

— Дмитрий ничего не говорил об этом. Хотя в тот момент мы ещё не настолько сблизились. Но помолвка…

— Дмитрий настоял, что ни о чём не будет договариваться за твоей спиной, — сказал Григорий. — Сначала он получит твой ответ, и только после этого будет о чём-либо говорить с нами.

Слава грустно улыбнулась.

— Да, это на него похоже.

— С того времени многое изменилось, — признал мужчина. — Барон Дмитрий Мартен, средней силы маг, был неподходящей партией для тебя.

Слава нахмурилась. Виктория поспешила добавить:

— Мы готовы были прислушаться к твоим желаниям и чувствам, Слава. И приехали к нему, чтобы договориться о помолвке, не забывай.

Девушка кивнула, расслабившись.

— Герцог Мартен, генерал-губернатор колонии Кюсю, высший боевой маг, — Григорий медленно и с некоторой торжественностью произнёс эти слова, — стал ещё более неподходящей партией.

Слава удивилась.

— Что? Но ты же сам говоришь…

— Слава, — Григорий постарался сделать свой голос мягким. — Ты знаешь, что наш род кровью связан с императорским домом. Мы давно и верно служим императорской семье. Не скажу, что мы вхожи в Зимний дворец, но я лично знаком и могу назвать друзьями нескольких Романовых из младших ветвей.

С каждым словом отца Слава становилась всё мрачнее.

— И? — спросила она, когда он замолчал. — Что дальше? Что ты хочешь сказать?

Григорий поднял руки на стол и нервно сцепил пальцы.

— Романовы никогда напрямую не выказывают положительного или отрицательного мнения о тех или иных персонах, или о целых семействах. Должностные лица, вроде принцессы Анастасии, да, могут наказывать и миловать, но младшие члены императорского рода обычно нейтральны.

— Чтобы всякие умники не подлизывались к тому, кому Романовы благоволят, и не пытались наброситься на тех, кто вызвал немилость. Я знаю, отец.

Григорий кивнул.

— Да, всё верно. Но также есть и другой случай. Отдельные фигуры, задействованные в интригах правящего дома. Дмитрий их таких, Слава. Я могу только гадать, какую роль уготовили для Мартена, но очевидно, что это будут… — мужчина сбился, вздохнул. — Это вряд ли будет что-то хорошее и приятное. Слава, Дмитрия преследует опасность…

Слава отвернулась и выглядела так, будто и не слушает отца.

— Слава, — позвала Виктория.

— Да, я слышу, — отозвалась девушка. — И не сказала бы, что его преследует опасность. Скорее наоборот, он сам…

Славяна замолчала.

— Тем более, — продолжил Григорий. — Слава, милая. Мы за тебя очень переживаем. Брат и сестра Дмитрия не первые, кто погибает в его окружении. И точно не последние.

— Я знаю, — согласилась Слава. — И что теперь? Порвать с ним? Оборвать все связи? Забыть всё, что он для меня сделал, и сделать вид, что мы вообще незнакомы?

Родители переглянулись. Григорий кивнул жене, и та заговорила.

— Слава, ты ушла из Лицея…

— И ни разу не пожалела. Благодаря развитию узлов я их программу проглотила за месяц. Немного практики для закрепления — и я сама смогу в этом лицее преподавать, получше половины тех, кто там работает.

— Отлично. Ты едешь в Рязань, — постановил Григорий.

Слава с удивлением посмотрела на отца.

— Что?

— Как бы ты сама к этому ни относилась, Слава, ты наша наследница. И управление Рязанской Оружейной Мануфактурой перейдёт тебе, — ответил отец. — Чем раньше ты начнёшь вникать в дела — тем лучше.

— Сколько себя помню, на заводе всегда присутствовал управляющий, — со скепсисом ответила Слава.

— Конечно. Но ты должна знать достаточно, чтобы контролировать его работу. А раз сейчас ты маешься…

— Если ты всё равно не находишь себе места — займись делом, — перехватила Виктория, пока муж не сказал лишнего. — Вникнешь в дела, может быть, что-то придумаешь, посмотришь свежим взглядом.

Слава с подозрением посмотрела на родителей, положив руки на стол и начав машинально теребить скатерть.

— Вы хотите убрать меня подальше от столицы.

— И это тоже, — не стал скрывать отец. — Мы хотим, чтобы ты некоторое время…

Григорий сбился с мысли. Слава прищурилась.

— Что? Держала дистанцию? Постояла в стороне, наблюдая, вляпается Дима в очередную историю или нет? Так он уже вляпался. О том, что в ближайшее время будет происходить на Кюсю, я уверена, будет судачить весь свет. Ты правильно сказал, папа. Дима теперь под руку с опасностью ходит. И со смертью под другую руку.

Мужчина резко встал из-за стола и отошёл, массируя виски. Виктория наклонилась вперёд и протянула руку к ладони Славы. Девушка одёрнула руку.

— Слава, милая. Мы очень за тебя переживаем. Тебя пока опасность не касалась напрямую…

— Почему же? — криво улыбнулась Славяна. — Касалась, ещё как. Вы думаете, Дима в нас столько сил вкладывал только для того, чтобы выступить на играх? Нет, совсем нет.

Григорий обернулся и резко вернулся к столу, но не сел. Уперев руки в столешницу, он навис над дочерью.