Взгляд Эвелин потух, она чуть было не расплакалась, но взяв себя в руки, загорелась новой надеждой.

– А батюшка? – спросила она. – Может быть он по-настоящему за меня переживал?

– Трудно сказать… – задумчиво протянула Изабель. – Сначала он был хмур и молчалив. Долго стоял с твоими братьями у гроба, а потом стал сетовать, насколько ему жаль, что такое красивое и большое имение сгорело до тла и теперь в наследство ему достанутся только земли безвременно почившего зятя.

Юная графиня прерывисто вздохнула. Одинокая слеза обожгла щеку, но Эвелин быстро смахнула ее рукой и гордо расправила плечи.

– Что ж, так даже лучше, – проговорила она. – Я с радостью начну новую жизнь с Ноа подальше отсюда!

– Уверена, что будешь с ним счастлива? – ехидно поинтересовалась вампирша, – смертная душа с бессмертным демоном?

– Что ты имеешь ввиду?

– Сколько тебе осталось? Десять лет? Двадцать? Ты всего лишь миг в его бесконечности!

– Злая ты… – обиженно прошептала графиня.

– Не злая, просто говорю то, что думаю, – не унималась красавица. – Сейчас ты молода и красива и с удовольствием играешь роль любящей жены, а превратишься в старуху? Что тогда? Будешь играть роль заботливой матушки?

– Твои слова пропитаны ядом, – едва сдерживаясь, возразила ей Эвелин, – но я спишу это на избыток эля в твоей голове. И быть может ты завтра ничего не вспомнишь, но вот, что я тебе скажу: любовь и счастье не знают границ. Они неподвластны времени. И пусть у меня есть в запасе только двадцать лет или даже десять, но я проживу их рядом с самым лучшим мужчиной на свете, который меня любит, и которого люблю я! Буду наслаждаться каждой минутой, проведенной с ним, каждым мгновением. И никогда! Ты слышишь? Никогда не устану благодарить судьбу за такой поистине щедрый подарок!

Высказав все это, графиня резко развернулась и, подхватив юбки, решительно зашагала прочь, предоставив возможность Изабель поразмыслить над услышанным.

В дверях она неожиданно столкнулась с Ноа, несшим тяжелые коробки в руках. Вещи с грохотом рухнули на землю.

– Ой! – только и смогла произнести Эви.

Не обращая внимания на разбросанное добро, бывший инквизитор шагнул вперед и, взяв жену за плечи, заглянул ей в лицо.

– Ты плакала? – встревоженно спросил он. – Что случилось?

– Изабель… – всхлипнула она и, увидев сочувствие в глазах мужа, прижалась щекой к его груди и все-таки разревелась, как ребенок.

– Она обидела тебя? Убью ее! – рыкнул он и дернулся навстречу вампирше, но графиня успела схватить его за руку.

– Она видела моих родителей, – поспешила успокоить Эвелин своего супруга, скрыв истинную причину слез. – Как я и думала, они не долго оплакивали мою смерть, но это и к лучшему. Каждый из нас, в итоге, получил то, что хотел. Отец ­– твои земли, матушка – службу при дворце, а я…

– А ты…?

– А я получила тебя, любовь моя!

Лицо Ноа засветилось счастьем, он подхватил любимую жену на руки и, словно пушинку, закружил вокруг себя. Эвелин, разведя руки в стороны и глядя на вращающиеся над головой звезды, беззаботно рассмеялась, откинув прочь все сомнения и тревоги. «Нужно жить здесь и сейчас!» – родилась мысль в ее голове. Зачем думать о плохом, если впереди ждет долгая, счастливая, человеческая жизнь.

Прошло тридцать с хвостиком лет.

– Человеческая жизнь так быстротечна, – тяжело вздохнула Эвелин. Закончив покрывать волосы у виска Ноа серебристой краской, имитирующей седину, она посмотрела в зеркало. – Я превращаюсь в старуху…

– Не говори так! – воскликнул Ноа и, притянув жену, усадил на свои колени. Неумолимое время тронуло ее тело и оставило на нем свои следы, но сделало это с любовью, и несмотря на свой возраст, графиня все еще оставалась красивой женщиной. – Ты прекрасно выглядишь!

– Да… – проговорила она, с нежностью взглянув на мужа, и грустно улыбнулась, – в свои пятьдесят с хвостиком…

Кончиками пальцев Эви нежно провела по лицу Ноа, откинула со лба непослушную прядь, он в ответ обнял ее за спину и прижал ближе к своему телу. Последние несколько сотен лет ему было плевать на течение времени, ведь он был бессмертен. Но сейчас, когда рядом с ним находилась смертная Эвелин, бывший генерал всем сердцем желал, чтобы оно остановилось.

– Ты судишь о себе лишь по отражению в зеркале, – проговорил он, и голос его был полон теплоты. – Ты не видишь того, что вижу я.

– И что же ты видишь?

– Я вижу, как твоя улыбка лучится добротой! Глаза сверкают, когда ты смотришь на меня, а на щеках загорается румянец от моих поцелуев, – Ноа медленно подался вперед и коснулся губ возлюбленной, провел по ним языком, раскрывая, а затем страстно ворвался внутрь. За все годы, проведенные вместе, он продолжал любить Эвелин все с той же страстью.

– Не хочу, чтобы ты видел меня старой, – прошептала она, разрывая поцелуй.

– Я выкину все зеркала из дома, если они вводят тебя в депрессию!

– Это не изменит реальности.

– Девочка моя, ты должна помнить лишь одно: сколько бы тебе ни исполнилось, я всегда буду старше! Лет, как минимум, на триста! Представляешь, какой древний тебе достался супруг? – Эви рассмеялась в ответ, а Ноа продолжил: – Когда смотрю на тебя, а ты вот так смеешься, я вижу все ту же задорную девчушку, какой ты была в восемнадцать. А когда ласкаю твое тело… – подтверждая свои слова действиями, он погладил горячими руками ее хрупкие плечи и, зацепив пальцами лямки кружевной сорочки, сдвинул их вниз и слегка укусил кожу на нежной чувствительной шее, – …в твоих глазах вспыхивает страсть… – продолжал шептать коварный обольститель, – …и я вижу перед собой двадцатипятилетнюю прекрасную женщину, просто обожающую своего мужа... – промурлыкал он, а Эвелин закрыла от удовольствия глаза, наслаждаясь близостью возлюбленного.

Неожиданно дверь в их покои скрипнула, послышалось шлепанье босых ножек по деревянному полу, и через пару мгновений две пухленькие ручки обхватили графиню со спины. Ноа аккуратно вернул лямки на плечи супруги и нехотя отстранился.

– Я снова забыл запереть дверь, – разочарованно прошептал он на ушко Эвелин, та сочувственно улыбнулась и подхватила на руки маленького коварного ангелочка, так бесцеремонно ворвавшегося в их спальню.

– Кто это тут у нас снова один бегает по дому? – спросила она, пытаясь сделать строгое лицо, но взглянув на курносый носик, покрытый веснушками, и виноватые глаза, она не удержалась и чмокнула малыша в розовую щечку.

– Я соскучился, – проговорил мальчуган, смешно выговаривая слова, и крепко обнял графиню за шею, по плечам женщины рассыпались его золотистые кудряшки, отливающие на солнце рыжиной. – Ты расскажешь мне сказку?

– Конечно, расскажу, – ответила Эви и погладила ребенка по спине, – но только после того, как ты позанимаешься с гувернанткой! Обещаешь быть послушным мальчиком?

– Обещаю, – тут же согласился ангелок.

В дверь осторожно постучали, и на пороге появилась уже немолодая, но хорошо сохранившаяся женщина, слегка располневшая, с миловидными чертами лица. Ее тронутые сединой волосы были аккуратно заправлены под чепец, но один локон, как всегда, непослушно спадал на покрытое мелкими морщинками загорелое лицо.

– Так и знала, что найду этого сорванца у вас! – всплеснув руками, воскликнула она. – Простите, если он вам докучал.

– Ну, что ты, Уна, ты же знаешь, как я люблю твоего внука! – поспешила успокоить ее графиня и, скрепя сердцем, передала ей маленького рыжика.

– Знаю, миледи, вы и господин Ноа так много сделали для наших с Бонни детей, а теперь и для внука делаете тоже, что мы никогда не устанем вас благодарить!

– Полно тебе, Уна, – подключился к разговору бывший генерал. – Мы все – одна большая дружная семья и просто обязаны помогать друг другу, – он подошел к своей жене и крепко обнял за плечи. Женщина с теплом посмотрела на обоих, еще раз извинилась и, развернувшись, ушла, унося с собой маленькое непослушное рыжее солнышко.