Хочется ее прибить и обнять одновременно, и это ей еще повезло, что не наткнулась на Ника или Костю, которые, естественно, переволновались до смерти и уже успели поднять на уши всех наших агентов и телохранителей: парни сейчас четвертовали бы ее без суда и следствия.

— Ты где пропадала двое суток? — спрашиваю я, убедившись, что на первый взгляд с сестрой всё в порядке.

Таля краснеет — впервые на моей памяти.

— Ну, в общем, мы с Димой теперь вместе, — сестра смущенно улыбается. — Совсем, — добавляет она заговорщицким шепотом, как будто сообщает мне самую страшную тайну.

— Поздравляю, — я всё-таки встаю и обнимаю ее. — Но предупредить-то можно было? — только теперь я вспоминаю, что телефон Димаса тоже был недоступен всё это время.

— Нельзя, — отвечает она, устремив взгляд в пол. — У нас роуминг не подключился, — и смотрит исподтишка, одновременно хитро и виновато: фирменная Талина мордашка, чтобы сильно не ругали, еще с детства.

Я не могу не рассмеяться при виде такой картины.

— Нику это свое лицо будешь показывать, он тут чуть не поседел за два дня, — щелкнув зажигалкой, подкуриваю сигарету, чтобы быстрее уложить все новости в голове. — А где вы были?

Сестра понемногу успокаивается, и ее лицо уже почти приобрело свой обычный оттенок.

— В Вильнюс мотались, погулять, — она копается в сумке в поисках чего-то. — Кстати, это тебе, — Таля наконец находит, и на моем запястье защелкивается восхитительный янтарный браслет. — Было бы преступлением съездить в Литву и не привезти оттуда сувенир из янтаря, — присмотревшись, я замечаю торчащие из ее сумки статуэтки Будды и Хотея: видимо, Таля решила одарить оберегами всех родственников и знакомых.

— Спасибо, — браслет смотрится чудесно, и я не могу налюбоваться, но очень уж смешно выглядят пузатые божки, которых сестра, видимо, скупила целый магазин.

Проследив за моим взглядом, Таля прищуривается.

— Даже не надейся соскочить, там и для тебя есть, — заметив страдания на моем лице, она добавляет: — Вот закончат ремонт в наших кабинетах, тогда приду и поставлю тебе на стол.

Слова сестры звучат как угроза, и я как раз ною об этом, когда в кабинет возвращается Костя. Как только парень видит Талю, на его лице поселяется выражение праведного гнева, испытать который на себе я не пожелала бы даже врагу. Нужно срочно переключать внимание, пока он не позвал Ника из соседнего кабинета, потому что братец-то Талю точно на части сейчас разорвет.

Отлепившись от сестры, я ненавязчиво проскальзываю в Костины объятия и приникаю к нему. Обычно таких простых действий достаточно, чтобы он забыл обо всём на свете, но ситуация внештатная, поэтому я решаю закрепить успех какой-нибудь другой новостью.

— Я заказала билеты в Питер, — пальцем вычерчиваю узоры на его груди. — Самолет завтра в двенадцать из Шереметьево, — господи, что я несу, сегодня ведь только четверг. — На субботние рейсы вылезла какая-то проблема с бронированием, — будет неловко, если кто-нибудь решит проверить, и еще хуже, если сейчас на пятничные самолеты уже не окажется мест.

— Кстати, вот тебе Будда из янтаря, — не теряется Таля и вручает Жилинскому статуэтку. По растерянному виду парня я понимаю, что он точно не собирается никого убивать. По крайней мере, если я не спалюсь случайно, что про билеты только что всё выдумала.

Костя уходит к себе, а мы с Талей, обменявшись многозначительными взглядами, не сговариваясь бросаемся к Кешиному ноутбуку. Секретарь бегал по всему офису в поисках каких-то важных документов, и у нас было всего лишь несколько минут, чтобы заказать билеты всё-таки. Благо, все паспортные данные сохранились у меня еще с прошлого раза.

Таля вовремя вспоминает, что нужно на всякий случай удалить сайт бронирования из истории поиска, да и вообще отовсюду, где он мог сохраниться. Кеша заходит в приемную как раз в тот момент, когда мы с сестрой, как ошпаренные, отпрыгиваем от компьютера, а я бросаю на кипу бумаг свежераспечатанные билеты. Надеюсь, Ник не строил на завтра планов, потому что иначе он меня просто убьет.

Мы отправляемся домой на Костиной машине, а Ник отдельно: Таля, которая чаще ездила с братом, всё еще опасается оставаться с ним наедине: ни родители, ни дедушка с бабушкой никогда так не ругали и не злились, как старший брат. Дорога проходит за разговорами о поездке, и как только сестра заводит тему про Димаса, Костя тактично выкручивает звук магнитолы почти на максимум, правда, за музыкой мне едва удается расслышать хоть слово.

А Ник паркуется так, что чуть не влетает в стену гаража, и выходит из машины чернее тучи. Неужели он так из-за сестры? Она ведь нашлась в конце концов, всё в порядке, но даже для брата странно так долго дуться, Ник обычно быстро отходит, да и на Талю невозможно долго злиться, это я и по себе знаю.

Завидев нас, брат рассеянно здоровается со всеми троими разом, и, не сказав больше ни слова, направляется к дому. Почему-то проходом из гаража сразу в дом, к подвалу, никто не хотел пользоваться, и мы всегда обходили по улице, до парадной двери.

— Что случилось? — чтобы догнать Ника, мне приходится бежать наперерез, по колено проваливаясь в снег. — Ты сам не свой, — я подбегаю вплотную, ухватившись за братский рукав.

— Ну, — он вздыхает, — отцу вздумалось меня женить.

Замечательно, приехали. Таким маразмом даже дедушка не занимался, хотя подобное было бы как раз в его стиле, тема наследия ведь была самой главной в его жизни.

— На ком? — дрожащим голосом спрашиваю я, боясь спугнуть момент.

— Мне неважно, — отмахивается брат.

Он в последнее время вообще был на себя не похож, и это произошло задолго до исчезновения Тали. Я грешила на работу и большую загруженность, но видимо Ник, у которого никогда не было недостатка в девушках, не хочет расставаться со свободой. А дядя по опыту первого брака, закончившегося неудачно, хочет подобрать жену для сына сам, исходя из какого-нибудь делового расчета. А Ник, естественно, предпочитал пока оставаться свободным, и не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться.

— Может, получится объяснить, что ты еще не нагулялся достаточно? — осторожно предлагаю ему, заглядывая в глаза из-под руки. Нет, всё равно что-то не сходится, где-то на далеком интуитивном уровне.

— Да не в этом дело, — голос такой, что если бы на его месте была сейчас я или Таля, то дальше последовали бы слезы. — Мне уже давно нравится другая, — нехотя признается он, — но ни она, ни отец никогда не согласятся.

Такой ответ заставляет меня поперхнуться, и, откашливаясь, я сгибаюсь пополам, судорожно вдыхая морозный воздух. Неужели Ник, который и вовсе серьезные отношения не признает, влюбился?

— И кто она?

Непередаваемая смесь эмоций на лице брата показывает всю его внутреннюю борьбу, но под конец гордый потомок князей Снегиревых сдается.

— Яна Яхонтова.

Он тут же отворачивается: то ли собрался так избежать новых вопросов, то ли не хочет, чтобы я снова посмотрела ему в глаза.

— Яна? Ты сдурел? Да ей же лет пятнадцать всего! — только и остается у меня.

Ник криво приподнимает краешек рта.

— Двадцать один вообще-то. Она на историка учится, — зато теперь, кажется, понятно, почему девушка так от него шарахалась всё это время.

В слабой попытке переварить информацию я обреченно вздыхаю. Это семейство меня точно с ума сведет.

Самолет уже почти час рассекал январское небо, и в этот раз летать оказалось совсем не так, как в прошлый, когда я добиралась до Москвы из Лондона. Во-первых, в бизнес-классе было на удивление мало пассажиров; мне казалось, что в Москве немало желающих смотаться на выходные в Питер, но наверняка в такое время многие еще были на работе. Во-вторых, теперь мне было действительно интересно наблюдать за виднеющимся в иллюминаторе крылом Боинга и пушистыми, словно вата, облаками под ним.

— Наш самолет начинает снижение высоты. Просим отключить мобильные телефоны и пристегнуть ремни безопасности, — донеслось из динамика.