Бабушка тоже окружила меня заботой, как только могла: принесла из кладовки диски с фильмами, один из которых мы тут же и посмотрели, испекла мой любимый пирог и в качестве утешения даже налила мне немного невероятно вкусного гранатового вина.

— Милая, тебе не кажется, что тот молодой человек к тебе неровно дышит?

— Брось, бабуль, ты чего? Он же мой учитель, — я наигранно скривилась. — К тому же наверняка такой же дурак, как и наш Ник, разве нет?

Было уже за полночь, и бабушка давно уже ушла к себе в комнату, а я все никак не могла уснуть, раз за разом прокручивая в голове сегодняшний день. Было слишком много необъяснимого и непонятного, что никак не укладывалось в голове. Написав Тале смс-ку о том, что я лежу дома с растяжением и появлюсь в школе только после выходных, я твердо решила попытаться заснуть, но непрошеные мысли о Костике не давали мне этого сделать. Я и не думала, что он может быть таким милым и заботливым, но несмотря на это, блондин все еще оставался недосягаем за стеной социальных ролей. Хотя я в свои шестнадцать лет пережила уже столько, что чуть не умерла совсем по-настоящему; разве после всего этого мне не плевать?

Я еще долго сижу на кровати, прижав колени к груди, и рассматриваю кусочек звездного неба, который виден из моего окна. Я рассказываю маме о том, что влюбилась: кажется, совсем по-настоящему — и почему-то уверена, что она меня слышит.

***

1 — Хогвартс — школа чародейства и волшебства в серии книг и фильмов о Гарри Поттере. Северус Снейп — один из учителей в Хогвартсе. Слизерин, Гриффиндор, Когтевран (Рейвенкло) и Пуффендуй (Хафлпафф) — названия четырех факультетов Хогвартса. Двойные названия использованы, поскольку Джина читала и смотрела «Гарри Поттера» в оригинале, а Константин Леонидович — в переводе на русский язык.

2 — Баррэ — прием игры на гитаре, когда указательный палец играющей на грифе руки зажимает одновременно все или несколько струн на грифе.

Провалявшись дома три дня, я поняла, что мне абсолютно нечего здесь делать. Мои вопли под гитару, ставшие теперь чуть ли не единственным занятием, раздражали не то что бабушку — соседей из дома напротив, и играть приходилось, когда дома никого нет. Я успела пересмотреть почти все фильмы, принесенные бабулей, и даже нашла в интернете еще несколько своих. С Бродягой приходилось гулять только по двору и ближайшей части улицы, чтобы не пугать случайных прохожих тем, как я неуклюже хромаю в старых домашних балетках, да и бабушка настаивала, чтобы я меньше напрягала ногу, но даже тисканье любимого щенка не могло меня увлечь на целую неделю.

Конечно, каждый день приходила Талина и зависала у меня до позднего вечера, а один раз даже осталась ночевать. Она рассказывала все школьные новости, закармливала меня любимыми сладостями и что только не делала, чтобы я не так скучала, разве что танцев с бубнами не устраивала, зато хотя бы с ней я могла быть настоящей, не устраивая очередной маскарад. Порой мне казалось, что она знает меня гораздо лучше, чем я сама, хотя так оно, наверное, и было.

На четвертый день моего заточения Таля обещала принести карты таро и погадать мне, но вместо этого привела домой весь класс. Повезло, что я вовремя заметила ее сообщение, иначе явилась бы всем в виде заспанного лохматого чудовища. Легкий макияж скрыл следы очередной бессонной ночи, а симпатичное платье с красными, как будто акварельными, цветами смотрелось одновременно нарядно и вполне по-домашнему. В ход пошли даже туфли на крохотной платформе, купленные мной когда-то давно на распродаже. Я так спешила привести себя в человеческий вид, что совсем забыла подумать, чем буду угощать незваных гостей. В панике я написала об этом сестре, однако она заверила, что разберется с этим сама.

В нервном ожидании я нарезала круги по своей комнате уже четверть часа, и вот наконец громкий лай Бродяги оповестил меня, да и всю округу, о приближении чужих. Радостная, я бросилась открывать, полностью наплевав на то, что мне нельзя бегать. Сразу же в прихожую ввалилась шумная толпа, именуемая десятым «Б», но вместе с двадцатью пятью одноклассниками в дверь постучалось и разочарование: Костик мало того что не пришел вместе с классом, так за эти четыре дня ни разу не позвонил, а мог бы написать хоть смс-ку с пожеланиями скорейшего выздоровления — чисто из вежливости — но даже этой малости он не сделал.

Неужели ему совсем-совсем все равно? В понедельник мне так не показалось, хотя кто же может разобрать, что у классного в голове. Дура, у него даже нет твоего номера. Зачем тогда обещал зайти? Может, для него такое общение абсолютно нормально, а я надумала себе невесть чего? Я не хотела себе признаваться, но он действительно занял практически все мои мысли. Нет, этого быть не может, и точка, на кой он вообще мне сдался? Если у него встал на собственную ученицу, тут не любовью пахнет, а уголовной статьей, и думать об этом больше нечего.

Стараясь не думать о Косте, я обратила все свое внимание на гостей. Кто-то принес тортик, кто-то фрукты, чипсы или конфеты. Таля шепнула, что она хотела купить нам пива, но на такую толпу нужен как минимум ящик, а ей не продали даже одну банку. Разорять бабушкины запасы вина я не хотела, поэтому пришлось ограничиться чаем, которого у нас, к слову, было предостаточно. Хотелось чего-то поинтереснее, поэтому я озвучила внезапно пришедшую в голову новую идею, и уже через пару минут все заметно оживились.

Пока одноклассницы помогали мне мариновать мясо, мальчики устанавливали мангал под чутким руководством Тали, затем в ход пошли стол и скамейки. Природа, свежий воздух и легкий ветерок давали почувствовать себя чуточку свободнее, чем обычные десятиклассники: как будто уже каникулы, завтра никому не нужно на учебу, а солнце пригревает так тепло, будто совсем по-летнему. До самого вечера мы дружно играли в «мафию», «крокодила» и кучу других интересных игр, однако как бы ни хотелось сделать этот день бесконечным, против времени мы были бессильны: постепенно все расходились домой, и с наступлением темноты мы с Талей проводили последнего гостя.

Сестра заявила, что сразу отпросилась у мамы на ночевку, поэтому останется со мной. Она помогла мне привести задний двор в первоначальный вид, помыть посуду и убрать несъеденную еду в холодильник. Бабушка вернулась пару часов назад, но нам не хотелось ее тревожить: несмотря на возраст, она по-прежнему оставалась отличным логопедом и брала частных учеников даже в свои шестьдесят четыре.

— Джи, посмотри, меня сегодня на перемене Макс фоткал. Как думаешь, что лучше поставить на аватарку? — сестра протянула мне телефон.

С фотографии на меня смотрела улыбающаяся Талина. Она сидела на парте в кабинете английского и вовсю уплетала булочку с маком.

— Ты серьезно, Таль? Аватарка с булочкой? У тебя тут такое хитрое лицо, как будто ты не ешь, а занимаешься со-овсем другим, — с тем же выражением лица Таля обреченно вздохнула, а я открыла следующее фото.

Здесь она поправляла волосы так, как будто и не знала, что Макс ее фотографирует. Для меня это выглядело клоунадой, но снимок был действительно красивым, вот только главной моделью на нем для меня была вовсе не сестра. Приблизив фото, я смогла рассмотреть Костика, который что-то писал в журнале. Его светлые волосы были завязаны в низкий хвост, и только одна прядь выбилась и спадала на глаза. Он действительно был в очках: квадратная черная пластиковая оправа очень ему шла, и я невольно засмотрелась.

— Что ты там уже нашла? — Таля подсела ко мне так неожиданно, что я даже не успела уменьшить фотографию обратно. Почему это всегда происходит именно со мной? Рассказывать об учителе мне вообще не хотелось, но ведь Пентагон взломать проще, чем что-нибудь скрыть от моей сестры.

— Да! Да! Я знала, зна-ла!

От внезапных воплей подруги я даже подпрыгнула. Бродяга с громким лаем убежал, а на шум тут же примчалась бабушка. Таля и не пыталась скрывать бесстыдную улыбку до ушей и сидела сейчас с настолько довольным видом, что мне почему-то хотелось выть.