Вспомнились слова Тали о вещих снах с четверга на пятницу: неужели и правда? Да нет же, полный бред. Учитель и ученица — это неправильно, так не бывает. Теперь, когда он узнал, кто я такая, точно никогда больше на меня не посмотрит, как и поступил бы на его месте любой разумный человек. Нет, слишком уж много я думаю о Костике, и пора это прекращать: все равно ничего путного не получится. Бессмысленно было отрицать, но я по-прежнему хотела заполучить этого мерзавца и ничего не могла с собой поделать.

Когда мне нечем заняться, я пою: неожиданное открытие, но, судя по старым видеозаписям, пела я вполне неплохо. Вот и сейчас я стала вспоминать тексты песен, отрывки из которых так долго мешались у меня в голове. Когда-то давно я ходила в музыкальную школу, занималась вокалом и фортепиано, но дело даже не в этом. Благодаря маме у нас дома всегда были диски с русской рок-музыкой, которую мама просто обожала, и передала эту любовь мне: я с детства слушала и пела эти песни.

Голос у меня довольно низкий, глубокий, — а после аварии вообще стал чем-то напоминать мужской — наверное, из-за удара зажало какой-то нерв или повредились голосовые связки. В школе приходится специально говорить более высоко, чтобы не звучать совсем как пацан, а вот для пения удобно, ведь я могу попробовать копировать голоса солистов любимых рок-групп. До Кобейна мне еще очень далеко, но с некоторыми русскими музыкантами выходит даже почти правдоподобно.

Я пулей сбегала на чердак и отыскала там гитару: обычную черную шестиструнку, немного потрепанную жизнью и совсем не новую, но все же — инструмент! Я не помнила эту гитару и, кажется, видела ее впервые, но откуда-то же знала, что на чердаке, в левом углу под старой шубой лежит именно она. Как же все-таки иногда паршиво ничего не помнить. Около часа с помощью лака для ногтей я рисовала на ней эмблемы любимых групп. Как ни странно, их я помнила от и до, хотя только пару месяцев назад снова познакомилась с любимой музыкой. Вскоре гитара была готова, и я на минуту замерла, любуясь своим творением: по-моему, получилось очень даже ничего, такой точно ни у кого нет и не будет.

Настроив гитару на слух — я такое умею? — я нашла в интернете аккорды к песням, которые хотела сыграть, и включила первый попавшийся видеоурок. Пальцы быстро вспомнили привычные движения и мелодии. Так я случайно узнала, что действительно играла на гитаре раньше, иначе откуда бы мне все это знать? Если верить видео, учиться нужно долго, и с первого раза точно не будет получаться, но я и не училась с нуля: я, кажется, только вспоминала.

Стало даже приятно от того, что мои увлечения из прошлой жизни совпадают с теми, что я открываю для себя сейчас, — значит, это все же я, и все те шестнадцать лет до аварии это тоже была я, а не незнакомая мне Джина Грейсон, о которой я слышала лишь из рассказов. Правда, потом я, видимо, забросила гитару, потому что в Лондоне я инструмента не нашла, да и вполне логично, что отрастив такие длинные ногти, я не стала больше играть: слишком много сложностей. Не стоило тогда этого делать. Хотя что бы изменилось? Ведь даже сейчас мне пришлось обрезать ногти покороче, чтобы не переломать все пальцы.

Переодевшись в давно уже высохшие джинсы и толстовку, я с легкостью забралась на крышу, чтобы не сильно доставать бабулю громкими звуками, и стала играть одну из моих любимых песен Сплина — «Звезда рок-н-ролла». Ох, и долго же, наверное, я ее учила когда-то: она играется не так просто, как, скажем, песни Цоя или «Выхода нет», которую я тоже очень люблю, и даже сейчас у меня не сразу хорошо получилось. Каково же было мое удивление, когда откуда-то снизу мне стали подпевать. На секунду показалось, что это поет сам Александр Васильев,³ настолько красиво звучал голос, но потом я расслышала, что он совершенно не похож. Странные глюки у меня пошли, надо бы выпить очередную таблетку, но я не стала этого делать: очень хотелось сначала доиграть песню.

— Звезда рок-н-ролла должна умереть очень скоро, замьютить свой голос, расплавиться, перегореть, — это была моя любимая часть, и строки были настолько душевными, что я горланила их во весь голос. — На бешеной коде во время гитарного соло, — со всей силы, почти отчаянно, бью по струнам, — взлететь…

Закончив песню, перелезла на край крыши, ведь все еще оставалась надежда, что мне действительно кто-то подпевал. Нет, на улице никого не было, а из соседнего дома тем более никто петь не мог: я знаю тех соседей. Откуда я их знаю? Я же не помню никаких соседей, но предельно ясно в голове отложено: в соседнем доме никогда не поют, на инструментах не играют и вообще к любого рода самодеятельности относятся негативно.

Задумавшись, я не сразу заметила внезапный порыв ветра, который захлопнул дверь на чердак: я никогда не отличалась особенным везением. Пришлось лезть на землю по деревянной лестнице, висевшей на стене: летом ее приставляли к деревьям, чтобы собирать яблоки, но как же я была рада, что сейчас еще только апрель. Хорошо, что на гитаре висел ремень, так что можно было закинуть инструмент за плечи, спокойно держаться двумя руками и не бояться упасть со старой и шаткой конструкции. Надо будет обязательно купить какой-нибудь хороший чехол: рано или поздно пригодится.

Уже спускаясь вниз, я заметила, как весьма странный и явно мутный, иначе не скажешь, человек в серой кофте, скрывающей и лицо, и фигуру, выскользнул из-за куста. Нет, не вор: куст был возле дороги, уже за забором, значит, человек не пробирался ни на наш участок, ни на какой-либо другой, да и это было бы слишком заметно сейчас, особенно мне сверху. Краем глаза я увидела светлую прядь, которая в какой-то момент выбилась из-под капюшона; на каком-то высоком интуитивном уровне мне показалось, что незнакомец похож на Костика, и до жути захотелось это проверить.

— Эй! — мой голос раздался эхом по всей округе. И на что я надеялась? Что это чудо природы обернется и скажет «привет»?

Конечно же, никто не ответил.

***

1 — Московский государственный институт международных отношений (университет) МИД Российской Федерации.

2 — Сириус Блэк — в книгах о Гарри Поттере крестный отец Гарри — умел превращаться в большого лохматого пса; друзья называли его Бродягой. Джина — фанатка «Гарри Поттера», поэтому в истории и дальше будут иногда проскальзывать подобные отсылки.

3 — Александр Васильев — солист группы Сплин.

Выходные пролетели незаметно, как будто во сне, а утром понедельника я снова перешагнула порог класса. Меня встречали чуть ли не аплодисментами: оказывается, Артем, преисполненный благодарности, поведал о пятничном приключении всему классу, хоть и слегка приукрасил некоторые моменты. В его рассказе, который к середине дня облетел всю школу и оброс такими невероятными подробностями, что писателям-фантастам и не снилось, я представала чуть ли не марвеловской супергероиней, а к последнему уроку историю раздули до таких размеров, что и сам Смольянинов выходил прямо-таки Железным человеком, не меньше.

А после уроков, которые пролетели как один, я в нерешительности переступала с ноги на ногу перед дверью кабинета английского. Нервно одергивала юбку каждые пять секунд в страхе, что она задерется слишком коротко, и проклинала весь мир за то, что надела сегодня блузку с вырезом, будь он неладен. Наконец, набравшись смелости, я постучалась.

Никакой реакции. Подождав на всякий случай еще несколько минут, я решила уходить: зачем мне здесь торчать, тем более, классный, наверное, давно уже забыл о том, что сказал мне прийти. Обрадовавшись внезапно свалившейся на меня свободе, я развернулась и направилась к лестнице черного хода: так будет быстрее. Все равно почти никого в школе сейчас нет, а значит, никто не увидит, как я нарушаю очередное правило всего через пару дней после выговора.

Я почти добралась до заветной двери, но неожиданно возникло одно небольшое препятствие в виде фразы: