— А теперь можем и поговорить, — добродушно сказал он. Весь путь из больничного корпуса до машины мы проделали в полном молчании. — Ты ведь всё знаешь, так? — Леонид Викторович вдруг перешел на «ты».

— Знаю, но уверена, что далеко не всё.

— Тогда я вкратце расскажу, что мне известно о тебе. Я почти с самого начала был в курсе, когда ты поселилась с теми ребятами, которые, м-м-м… Помогали нам, можно и так сказать. Полноценно работать на нас они стали только в августе, но это ты знаешь и сама. До этого достаточно долгое время они были для меня просто людьми со стороны, которые — за деньги, естественно, — выполняют мои поручения.

— Я называла их фрилансерами, — я усмехнулась.

— Можно сказать и так, — миролюбиво согласился Жилинский-старший. — Но несмотря на то, что всю вашу компанию нельзя было считать моими людьми, ты вела себя крайне неосторожно: никто из ребят не говорил о тебе, но я всё равно быстро узнал. Ты активно выполняла заказы и привлекала к себе всё больше внимания. В конце концов, ты назвала свое настоящее имя. Если я правильно понял и твоей целью было спрятаться вообще ото всех, то ты провалила эту задачу.

Знакомство с Костиными родителями я представляла не то чтобы не так, а вообще не так.

— Тогда почему Костя меня не нашел и очень сильно удивился, случайно заметив меня на улице?

Леонид Викторович пожал плечами.

— Потому что я ему не говорил.

— Но… почему?

— Я хотел, чтобы он догадался сам, а до того момента мои люди на расстоянии следили, чтобы ты была в безопасности. В относительной безопасности, — он кашлянул, — потому что ты очень уж рисковала на заданиях, и мои люди выполняли для тебя лишь роль страховки на случай, если что-то пойдет не так, — выходит, всё лето я была просто собачкой на длинном поводке. Замечательно.

— Но я никого не заметила.

— Естественно, не заметила.

С минуту мы помолчали. Я не знала, что отвечать, чтобы не показаться глупой, а Костин отец, похоже, ждал какого-то ответа или хотя бы нового вопроса. Так и не дождавшись от меня ни звука, он продолжил:

— Может быть, ты не в курсе, что для Елисеева — уж кто это такой, ты знаешь, — твоя жизнь представляет большую ценность. Может, тогда бы ты не подвергала эту самую жизнь такому риску, но в этом есть и доля моей вины, — в ответ на мой вопросительный взгляд Леонид Викторович объяснил: — Мы с Игорем Львовичем, — подчеркнул отчество, как бы напоминая о положении моего дяди, — поручили заботу о тебе нашим сыновьям. Костя, так кстати закончивший педагогический, должен был присматривать за тобой в школе, Никита — твой брат, и с ним ты была бы под защитой дома. Всё было бы очень просто, но Ник сильно задерживался в Германии, и Костя начал приглядывать за тобой и вне школьных стен тоже. Правда, он умудрился влюбиться и своим ужасным характером чуть не выпустил тебя в лапы Елисеева.

— Что?

Мужчина вздохнул.

— Если бы мой сын был чуточку поумнее, он бы вел себя более адекватно и не доводил бы ситуацию до твоего побега. Если бы поумнее был я, я бы сперва поговорил с тобой сам, прежде чем ставить этих пацанов, — он выделил последнее слово, — на твою защиту. Я бы сразу рассказал тебе правду, и ты сама не стала бы подвергать себя опасности хотя бы в память о родителях, но эти герои решили, что лучше тебе ничего не знать и жить «как обычно», а по итогу чуть не просрали и тебя, и бизнес, — выплюнул он.

— Я знаю, что смерть родителей не была несчастным случаем. Их убили люди Елисеева. И я тоже должна была умереть, — проговорила я. — Это я выяснила еще в самом начале лета, кажется.

— А о причинах их убийства ты знаешь? — в ответ я отрицательно помотала головой. — В самом начале девяностых твой дед, Лев Геннадьевич Снегирев, основал компанию.

— Вестерн Анлимитед Интернешнл.

Леонид Викторович удовлетворенно кивнул.

— Через пару лет он разделил управление между своими детьми, каждому вышло по тридцать три процента. В девяносто седьмом году произошло несколько событий, которые вынудили Елену Львовну Власенко, в девичестве Снегиреву, отказаться от своей доли в пользу брата Игоря. Твоя мама, Анастасия Львовна, тоже думала над тем, чтобы переписать свою долю на брата: она всё равно вышла замуж за твоего отца, а у него был свой бизнес на родине. Но в последний момент твои родители решили, что сделают иначе: твоя мама отдала свою долю Игорю под временное управление с условием, что ты, когда вырастешь, в любое время можешь заявить о своих правах на нее. Но по достижении совершеннолетия тебе в любом случае пришлось бы либо переписать эту долю на Игоря Львовича, либо вливаться в семейный бизнес.

— Родители ничего такого мне не рассказывали, — задумчиво произнесла я. — Бл… — я запнулась на полуслове и хлопнула себя по лбу, — я же всё равно ничего не помню. Гребаная амнезия.

Леонид Викторович, словно что-то обдумывая, постукивал пальцами по рулю. Мне нещадно хотелось курить, но не хватало смелости даже достать сигареты при Костином отце.

— У меня есть к тебе предложение, Джина, — мужчина перестал мучать руль, — пора тебе входить в курс дела. Конечно, ты и сейчас можешь отказаться от доли, но я знал твоих родителей, знаю всю твою семью и понимаю, что ты никогда этого не сделаешь. Поэтому чем раньше ты подключишься в семейный бизнес, тем лучше будет в первую очередь для тебя. К тому же, летом ты и так по уши ввязалась в игру, так что обратной дороги для тебя теперь попросту не существует.

— Хорошо, — я киваю головой и надеюсь, что при этом не дрожу от страха.

— Завтра в четыре приходи по этому адресу, у нас будет совещание, — Жилинский передал мне листок. Пробежав глазами по названию улицы, я удивленно подняла взгляд на Леонида Викторовича.

— Это ведь не ваш офис. Судя по адресу, то и вовсе почти МКАД. Что это за место?

— Придешь — узнаешь, — был ответ. — Пароль — пасхальный кролик.

— Звучит, эээ… весьма необычно. Это чтобы никто не догадался? — да уж, с такой защитой точно никто чужой не проникнет: просто никому не придет в голову, что пароль может быть настолько дебильным.

— Пароли меняются. Каждую встречу кто-то по очереди придумывает новый.

Я смазанно кивнула, попрощалась с вежливой улыбкой — а что еще было делать? — и вышла из машины. Мать моя женщина, во что я ввязалась… Пасхальный кролик, е-мае.

Насчет того, можно ли кому-то рассказывать, я не уточняла: естественно, что никому чужому, но Таля была вроде как своей и вовсе не ее вина, что тетя Лена вот так запросто лишила ее возможности вести семейные дела. Может быть, мне разрешат ее привести, если я всё объясню? Хотя Леонид Викторович вроде бы не дурак и всё понимает, но ему по сути нет дела до того, у кого из нашей семьи какая доля в бизнесе, главное, чтобы всему бизнесу в целом ничего не угрожало. Нет, насчет Тали надо говорить с дядей Игорем, как-нибудь уладим, он ведь наш дядя, а пока что придется целые сутки держать всё от сестры в секрете.

Собираясь на следующий день, я раскидывала вещи по всей комнате так, будто там орудовал ураган. Ситуация была классической: шкаф ломится от одежды, а надеть всё равно нечего, а я еще и не знаю, в каком виде принято приходить на подобные мероприятия. Наверное, нужно одеться максимально удобно, мало ли что, но ведь не хочется выглядеть, как чумной бомж: хоть обо мне все слышали, но уж точно не о моих заслугах, и мне нельзя облажаться хотя бы на первом собрании. Примеряя кофту за кофтой, я и не заметила, как прошло время, и теперь мне придется бежать до метро со скоростью света. Чтобы не опоздать совсем, пришлось надеть первые попавшиеся вещи, которые я толком и не рассмотрела, кроме колготок: не могла же я пойти в порванных.

Только потом, по дороге к метро, то и дело поправляя падающую с плеча черную бретельку, я поняла, что к майке стоило присмотреться и выбрать хотя бы не настолько открытую. Меня спасала только красная рубашка в черную клетку, которую я для надежности завязала на талии узлом: теперь майка точно не сползет сильнее допустимого. В надежде не встретить никого из знакомых, черные ремни вокруг ног — а я выцепила из шкафа кожаные шорты как раз с такими ремнями — я застегивала уже в метро, стараясь при этом не отдавить никому ногу своими мартинсами на конской подошве. Глупый способ казаться выше и старше, но зато хотя бы не переломаю ноги, как это можно запросто сделать на каблуках.