Она была невиновна. Она не заслуживала смерти.

Я не понимал, почему ее убили. Это не имело смысла. Еще меньше смысла было в том, что это сделали армяне. Конечно, в то время у нас не было присутствия в Европе, но имя Де Силвы по-прежнему было известно во всем мире.

Они должны были знать, что им следует держаться подальше.

Мышца на моей челюсти опасно дергается.

Я позабочусь о том, чтобы все, кто причастен к ее смерти, умерли смертью в сто раз более болезненной, чем та, которую перенесла она. И я собираюсь найти ее тело, чтобы достойно похоронить ее дома, а мой отец наконец сможет спокойно оплакать смерть своей дочери.

— Вот почему мы здесь, — говорит Артуро, наконец соединяя точки. Его взгляд становится настороженным. — У вас есть зацепка на Адриану?

— Юрий Дадурян.

Глаза Марко расширяются. — Кто это?

— Человек предоставляющиц Армянское оружие напрокат. Его видели с ней той ночью. И он здесь сегодня вечером.

Туро чешет нос. — А почему мы не могли пойти за ним на улицу или прийти домой? Или, честно говоря, где-нибудь, кроме здесь?

— Потому что, — говорю я, вставая и подходя к краю балкона и глядя на толпу людей подо мной. Я бросаю на него взгляд через плечо. — Я хотел отправить сообщение.

Артуро поднимается на ноги и присоединяется ко мне на балконе. — Нам нужно уйти. Ты нас убьешь.

— Вы знали, что это возможно, когда подписались на роль моего советника. Мой взгляд сканирует толпу. — К тому же, у меня нет планов умереть сегодня вечером.

— Да, черт возьми, давай сделаем это, — восклицает Марко, взволнованно подпрыгивая рядом со мной, его кровожадность нуждается в утолении. — Я был здесь раньше, я подготовлю заднюю комнату и посмотрю, смогу ли я найти Дадуриана.

— Тьяго, подумай об этом, — умоляет Артуро.

— Да, — отвечаю я, осматривая толпу в поисках человека, чью фотографию я часами изучал с тех пор, как увидел ее вчера вечером.

Артуро, вероятно, что-то скажет в ответ.

Если да, то я этого не слышу, потому что в этот самый момент мои глаза останавливаются на розовом.

Розовое платье в толпе, сияющее как маяк в ночном клубе так же ярко, как и в том офисе.

Это она.

Неожиданно, как по безумной иронии судьбы, она здесь. Самозабвенно танцуя, руки над головой, шея откинута назад, на лице отпечаталось удовольствие, а тело колеблется в такт музыке.

Похоть врезается в меня, как сбежавший поезд, без большего предупреждения, чем в прошлый раз. Я сразу же очаровываюсь и не могу отвести взгляд. Интересно, такое же лицо она делает, когда кончает?

Я намерен это выяснить.

Секс всегда был для меня просто транзакцией; способ снять напряжение с теми, кто хочет и доступен, без имен и никаких условий.

И теперь я представляю, как буду ее трахать. Как я собираюсь согнуть ее через стол и врезаться в нее, пока у нее не появятся синяки на бедрах. Как я собираюсь прижать ее к стене и смотреть, как ее глаза тускнеют, прежде чем она разобьется вокруг меня. Как я собираюсь заставить ее встать на колени и засунуть свой член так глубоко ей в горло, что она будет чувствовать меня несколько дней.

Оглядывая окружающих, я с досадой понимаю, что не я один ее заметил.

Внезапно стрельба по толпе уже не кажется такой ужасной идеей. Туро не будет рад, но я буду рад, что ни один другой ублюдок не дотронется до нее, и это все, что имеет значение.

Я не понимаю своей реакции на нее. Необъяснимо, но она отвлекает. Та, которая мне не нужна. Она отвлекла меня, когда мы имели дело с Алексом Ноублом.

Клянусь, я чувствовал слабые следы ее духов, как будто они преследовали меня в его кабинете. Это дразнило меня, захватило меня до такой степени, что я сидел тихо и смотрел, как Марко добивается своего в течение первых двадцати минут нашего общения с ним.

С тех пор она случайно всплыла в моей памяти и отвлекла мое внимание от поставленной задачи. На прошлой неделе меня чуть не ранили в грудь из-за моей невнимательности.

И вот она снова, дама в розовом.

Она запрокидывает голову и смеется. Что-то уродливое и собственническое тянет меня за нижнюю часть живота. Я хочу, чтобы ее светлые волосы были раскинуты по моей подушке, а ее задница уткнулась в мой член, пока она спит напротив меня.

Чем бы ни была эта навязчивая идея, я намерен ей следовать. Я не из тех, кто позволяет чему-то или кому- то ускользнуть из моих пальцев один раз, не говоря уже о двух.

— Что? — спрашивает Артуро, видя зачарованное выражение моего лица. — Ты нашел его? — Его глаза следуют за моими и обшаривают толпу, пока не находят ту, на которую я смотрю. Его брови на мгновение хмурятся, прежде чем узнавание ослабляет их. Он несколько раз решительно качает головой. — Нет. Черт возьми, нет. Это плохая идея, шеф.

Я игнорирую тот факт, что он чувствует себя слишком комфортно, говоря мне «нет», и сосредотачиваюсь на том, что важно. Артуро имеет практические знания о самых влиятельных семьях Великобритании, ведущих законный бизнес; если он ее знает, значит, ее стоит знать.

— Кто она?

Волнение пробегает по моим рукам и доходит до ладоней, где они сжимают перила, от потенциального раскрытия ее личности.

— Елена Троянская.

Я поворачиваюсь и бросаю на него невозмутимый взгляд.

Он указывает на нее сверху вниз, в толпу. — Образно говоря, она именно такая, — объясняет он. — Ты начнешь войну, если свяжешься с ней.

Заинтригованная улыбка медленно расплывается на моих губах, когда я смотрю на нее. — Смогу ли я?

Он стонет, когда слышит мой тон. Он знает меня достаточно хорошо, чтобы понять, что непреднамеренно бросил вызов. Тот, от которого я вряд ли откажусь.

— Нет, я сказал это не для того, чтобы бросить вызов, — говорит он раздраженно. — Ты меня не слушаешь. Не она. Ты знаешь ее отца.

Удивление искажает мои черты. — Я?

Артуро вздыхает. — Пару недель назад вы вывихнули ему плечо и сломали локоть. Он оборачивается, прислонившись спиной к перилам. — Это, — говорит он, — дочь Александра Нобла.

Я запрокидываю голову и смеюсь.

Это чертовски поэтично. Действительно.

Почему-то это только усиливает мой интерес к ней. Он проблема, которую я собираюсь решить навсегда через две недели, а она его дочь.

Прекрасную английскую розу, которую я собираюсь сорвать грязными, окровавленными пальцами.

Теперь понятно, почему она была там в тот день, почему я продолжал чувствовать ее запах в его кабинете еще долго после ее ухода.

Оглядываясь назад на толпу, я не готов к тому, что мой взгляд немедленно встретится с ее взглядом.

Я чувствую, как тектонические плиты смещаются под моими ногами под воздействием нашей первой встречи взглядов. Я прекрасно осознаю поток электричества, который непрерывно проходит через мое тело, как течёт по моим венам. Я наклоняюсь вперед, мой взгляд прикован к ней.

Она вздрагивает, как будто этот контакт физически отталкивает ее на шаг назад. Она больше не танцует; она стоит среди толпы, нагло глядя на меня.

Даже с такого расстояния ее взгляд ловит меня, как и мой, кажется, смотрит на нее. Кажется, она так же затронута этой связью, как и я.

— Он взял кое-что у меня, Туро. Что может быть лучше справедливости, чем получить что-то от него взамен, — говорю я Артуро. От возбуждения мой голос становится хриплым, поэтому я прочищаю горло. — Он уже произвел какие-нибудь платежи?

— Нет, но я серьезно, Тьяго. Если ты ее трахнешь и выбросишь, если ты разобьешь ей сердце, она побежит к папе и всем его приятелям, и ей придется жестоко поплатиться. Они не будут вмешиваться в его игровые долги, но все изменится, если ты начнёшь вмешиваться в дела их женщин.

— Может быть, тогда я ее не возьму, — говорю я с безжалостной улыбкой, когда формируется идея. — Я буду играть по их правилам. — Я неохотно отвожу взгляд и поворачиваюсь к нему. — По вашим правилам.

Он хмурится, прежде чем понимание разглаживает его черты. Он опускает голову на руки и начинает тереть виски.