Мы пили текилу, отбрасывая стопки каждой потерянной рукой, так что его язык развязался до предела осторожности.

Марко сглатывает и смотрит на Артуро, ища помощи, но мужчина избегает его взгляда. — Ну… не так много слов.

— Приятно слышать. Хотите знать, какое наказание полагается за неуважение к моей жене?

— Нет, это-

— Смерть. — Я бросаю свои карты на стол. — Хочешь еще раз обдумать свой вопрос?

— Я имел в виду, ты рад, что нашел ее?

Я бросаю на него испепеляющий взгляд и игнорирую его, вместо этого разговаривая с Артуро.

— Отправьте нам объявление о браке. Я хочу, чтобы к завтрашнему дню вся страна знала, что Тесс Нобл моя.

— Какую фотографию мне использовать? Я не верю, что у нас есть кто-то из счастливой пары, — отвечает он. Артуро должен быть в восторге от того, что я возвращаюсь в Лондон и к своим обязанностям, но на его лице все еще кислое выражение. Она ему не нравится, и я не знаю почему.

Я киваю. — Принеси свой телефон, — говорю я ему, вставая. — Марко, ты оставайся здесь.

Я направляюсь в хвост самолета, в сторону спальни, и распахиваю дверь. Тесс лежит на кровати на животе, игриво тряся ногами и читая книгу. Только я знаю, что под этим коротким платьем у нее нет трусиков и что она не лежит на спине, потому что ее задница вся в болезненных рубцах.

Она вздрагивает, когда я врываюсь, а затем вскакивает на ноги, стараясь поставить кровать между нами. Я замечаю, что она прибралась. Ее волосы уложены, макияж идеален. Я скучаю по тому беспорядку, который она устроила после «Роллса».

— Здравствуй, жена.

— Привет, дьявол , — огрызается она в ответ.

Я делаю мысленную заметку, добавляя в свой список желаний для брака, чтобы она называла меня своим мужем.

— Что ты хочешь?

— Артуро собирается сфотографировать нас для объявления о нашей свадьбе. — Я продвигаюсь глубже в спальню. — А теперь иди сюда и притворись, что любишь меня.

Она фыркает, скрещивая руки на груди. — Это просто за пределами моих способностей. Тебе следовало бы заставить оскароносную актрису выйти за тебя замуж, если бы это было требованием.

— Иди сюда, амор .

— А что, если я этого не сделаю? Ты собираешься снова меня связать?

— Нет, пока ты меня не попросишь. Я же говорил тебе, что держу свои обещания.

— Тогда счастливых дней, потому что это означает, что ты никогда больше не прикоснешься ко мне.

Улыбка тронула мои губы. — Я думаю, ты хочешь спровоцировать меня на действия, пресьоза (красотка) . Не забывай, что это ты пришла искать меня в музее, и не потому, что хотела обменяться визитками. У меня меньше двух недель, прежде чем я заставлю тебя съесть эти слова.

Она усмехается. — С тех пор многое изменилось. Если ты ждешь, что я буду умолять, то будешь ждать очень долго. На твоем надгробии напишут: «Умер в ожидании чего-то, чего никогда не произойдет».

— Что изменилось?

Она смотрит на меня с недоумением. — Ты серьезно? Ты подстрелил моего друга!

— И ты убежала от меня.

— Это неравные действия, Тьяго.

— Они таковые для меня, — резко отрезаю я. — Ты взяла что-то мое, а я взамен повредил что-то твое. Мы равны.

Я знаю, что Артуро наблюдает за всем этим разговором, с загадочным, но неубежденным выражением лица.

— И все же я здесь, — говорит она, протягивая руки по обе стороны от себя. — Снова в твоим распоряжении. Ты не сможешь больше стрелять в Дэгни.

— Она жива, не так ли? Как я уже сказал, — парирую я, — даже …

— Это… совершенно иррационально. Ты причинил ей боль, ты угрожал моему брату пару часов назад, кто знает, на что еще ты способен? Как я могу доверять тебе их, не говоря уже о себе?

Спорить с разделяющей нас кроватью — это особый вид иронии. Это бесит вдвойне, потому что не позволяет мне дотянуться до нее, когда я отчаянно пытаюсь сжать ее горло в кулаке. Вместо этого моя рука сжимается.

— Никто и ничто другое не имело для меня значения, кроме как найти тебя, — рычу я. — Это просто; никогда больше не убегай от меня, никогда больше не доводи меня до этого предела, и твои друзья и семья будут в безопасности. Мне плевать на них, если ты у меня есть.

Протягивая к ней руку, я предлагаю ей взять ее и присоединиться ко мне на этой стороне кровати.

— Теперь подойди и сфотографируйся, иначе я воспользуюсь тем, что сделал, где ты лицом вниз и задницей у себя на коленях.

Тесс яростно краснеет, но вкладывает свою руку в мою и идет через кровать ко мне. Когда она оказывается на краю, я обхватываю ее за талию и опускаю вниз, прижимая к себе так, чтобы моя грудь оказалась у нее на спине. Я кладу руку ей на бедро, в опасной близости от ее киски, и убираю ее волосы с плеч и за ухом.

Наклонив голову, я приближаю свой рот к ее губам и шепчу. — Прими то, как я заставил тебя чувствовать себя в машине, как я заставил твое тело петь. — По ее шее пробегают мурашки, прекрасные красавицы вытягиваются по стойке смирно при каждом моем слове. — Я мог бы быть с тобой мил, amor, — дышу я ей в волосы, — Если ты позволишь мне.

Она поворачивает голову ко мне, прикасаясь губами к моим. Ее дыхание скользит по моему рту, ее глаза поднимаются, чтобы встретиться с моими, и…

— Готово, — резко отрезал Артуро.

Один краткий слог, и заклинание разрушено. Тесс выходит из моих рук и поворачивается ко мне спиной.

✽✽✽

Ворота моей собственности открываются, и машина едет по частной подъездной дороге. Глаза Тесс расширяются, когда она впервые видит мой дом. Это обширный особняк, впечатляющее строение с огромной оранжереей сбоку. Мне нужно было что-то большое, где можно было бы разместить приходы и уходы моей команды, и что-то подальше от улицы, чтобы избежать подозрительных глаз.

— Здесь ты живешь? — спрашивает она, когда мы выходим из машины и поднимаемся по ступенькам. — Очевидно, что бизнес по убийствам очень прибыльный.

— Очень, — подтверждаю я.

Марко зовет меня, когда мы приближаемся к входной двери. — Шеф. — Я поворачиваюсь, и он подходит ко мне, шепча мне на ухо, чтобы Тесс не могла его услышать: — У нас есть Аугусто Леоне.

Адреналин разливается по моим венам, мгновенно отвлекая мое внимание от моей новой невесты к моему лейтенанту. Он кивает, когда мой взгляд поднимается и встречается с ним, и на его лице расплывается широкая улыбка.

Я хватаю Марко за руку и спускаюсь вниз по ступенькам. Тесс делает паузу и поворачивается, чтобы посмотреть на нас обоих, на ее лице отразилось подозрительное выражение.

— Живой?

— Да.

— Трахните меня. Как?

— Ты знаешь, итальянцы гордятся своими традиционными браками. Скажем так, это очень не одобряется для кого-либо, не говоря уже о капо , издеваться над своей женой. Оказывается, у Аугусто есть небольшой порок; они ему нравятся молодыми. Соколы следят за ним уже несколько недель, и каждую вторую пятницу он навещает некую Лолиту у мадам Марселин. Это дом эскорта, если мы можем так сказать. В любом случае, он приводит с собой только двоих мужчин, так как не хочет, чтобы миссис Леоне узнала об этом. Он откровенно смеется. — Я поймал его со спущенными на лодыжки штанами и с вялым членом в руке. Ты бы видел выражение его лица, шеф . Бесценно.

Пока я был сосредоточен на поиске Тесс, Марко несколько раз ездил туда и обратно в Лондон, чтобы быть моими глазами и ушами на местах и помочь возглавить поимку Аугусто Леоне. Леоне — ублюдок-параноик, поэтому его всегда тщательно охраняют. Я не ожидал, что мои люди смогут поймать его так быстро.

Я хлопаю его по плечу. — Молодец, Марко. Именно таких чертовски хороших новостей я хотел по возвращении в Лондон.

На его лице появляется облегчение. Он был в ярости после идиотских замечаний, сделанных им в самолете.

— Где он?

— Его держат в одном из бомбоубежищ.

Во время Второй мировой войны под центром города был построен запутанный лабиринт подземных бомбоубежищ для защиты мирного населения от немецких обстрелов. Мы купили несколько штук, когда приехали в Лондон, считая их простым способом перевозить наркотики по городу, избегая при этом обнаружения. Они также были полезны и в других отношениях, а именно для задержания заключенных, с которыми мы не хотим разрушать связь.