– Приветствую вас, о Воители, – произнесла уважительно Апатэлес, поднявшись со своего места и сделав приветственный реверанс. Её же приопущенные к земле фиолетовые глаза безотрывно следили за реакцией и поведением двух неизвестных персон.

Странники остановились недалеко от неё и молчаливо, совсем не выказывая страха или нервозности, некоторое мгновение изучали представившуюся собеседницу.

– Наше непочтение, юная суккуба, – сказал неприятные слова мужской голос, раздавшийся от воина в так и не открывшейся воронёной броне.

А следом за ним проявил себя и второй член этой пары в защите чисто-белоснежной и блестящей:

– Позволь мне убить её, муж мой… – и то, сколько придыхания и непоколебимой уверенности в несложности данной просьбы содержалось в этом коротком «женском вопрошании», заставило инфернумскую мать и её детей напрячься ещё сильнее.

Казалось, мужчина, чьи возможности по-прежнему оставались тайными, задумался и действительно хотел позволить столь немыслимое действие к выполнению, но…

– Нет… – чуть покачал он головой из стороны в сторону. – Ты не умеешь работать аккуратно, – послышался даже натяжный вздох, – а здесь нужна медицинская осторожность и филигранность, – с этим умозаключением его доспех словно бы изменился в энергетическом плане и стал излучать чрезмерно насыщенную ауру жизни. – Я сам ей займусь, – двинулся он безмятежно прямо на непонимающую обстоятельств Апатэлес, – а ты возьми этих девиц при маскараде, – указал его взор невидимым, но пробирающе-жёстким взглядом на её дочерей, не отошедших от прострации удивления и… Паники..? – И всех остальных ублюдков, если останутся…

Суккуба… Красивая, привлекательная, но ужасная в своём правдивом обличии. Именно её мы увидели в свете, как только вышли из-под тёмных пещерных сводов.

Подобно спасительно-холодному оазису, она предстала здесь перед нами, будто бы знаменуя наше спасение от иссушающих песков убивающе-жаркой, удушливой пустыни. Но, как было уже сказано, не стоило обманываться внешностью этого разумного исчадья, что выбралось из соблазнительного и кажущегося безобидным, второго пласта гибельного измерения.

Эта тварь – первозданный паразит, предназначение коего: питаться всяческими аспектами жизни, относящимися к размножению живой материи. А потому она сделает всё, чтобы самолично участвовать в этом непосредственном репродуктивном процессе. И оттого адаптация к окружающей среде тесно связана для неё с «крайне качественной имитацией» лучших представителей выбранного животного царства.

Говоря иначе, несмотря на очаровательно-привлекательный внешний вид, пред нами в данный миг предстало достаточно опасное создание потустороннего мира. И «очажный уровень» развития её энергетического источника, что непрерывно пульсировал скрытно-агрессивной инферной, отчётливо подтверждал выдающееся развитие своей хозяйки.

Ну а, судя по ощущаемому вокруг многочисленно-схожему «энерго-флёру», данная суккуба, вдобавок ко всему указанному, успела обзавестись целым выводком инфернальных перевоплощенцев, основа коих когда-то была ею поглощена, искажена и пересоздана по желаниям чуждой природы Инфернума.

И тем не менее, невзирая на всю монструозность этого коварнейшего существа, для меня данная особь была лишь интересным экземпляром, который я хотел изучить и, возможно, даже сохранить. Хотя, конечно, всю её: и тело, и дух – необходимо было подвергнуть тщательной обработке, дабы узреть в ней подлинное сияние Красоты, достойное коллекции Ковчега.

И, кажется, отродье женской формы смогло что-то почувствовать, насторожиться. Всем своим поведением оно попыталось предупредить приближающийся конфликт – хотело продемонстрировать свою любезность и миролюбивостью, старательно стремилось скрыть своё пагубное естество.

Она ощущала то, что мы являемся не теми, кем кажемся; опасалась сделать лишнее действо; подсознательно, на уровне инстинктов, уже понимала, что зря вышла прямо к нам, вот так, показывая своё мнимое превосходство. И ранее самодовольный, её исхищрённый мозг теперь явственно подозревал, что вся эта встреча, всё это рисковое мероприятие – ужасающе-непростительная ошибка, с последствиями коей ей придётся столкнуться неминуемо прямо сейчас, без шанса хоть как-то от них спастись.

Сделав вдох, я шагнул навстречу к ней, начиная вырабатывать некротическую энергию, непрерывным потоком напитывающую изнутри весь мой механический доспех. Он же, в свою очередь, стал выпускать наружу ярко-зелёные, маскировочные излишки, уже преобразованные в плотную живительную виту. Не было смысла растягивать это событие, наши силы были слишком неравны, всё нужно было закончить достаточно быстро, а ещё оголить пред зрителями истинную суть наших потенциалов.

А в это время, одновременно со мной, порой своенравная, но всегда учтивая Дева, правильно уловив мой приказ, рьяно устремилась к двум весьма сильными и занимательным, молодым особам, сопровождающим свою мать в качестве слуг-телохранительниц. Моментально среагировав, обе они хотели атаковать на упреждение, и зонты в их аккуратных ручках стали наливаться поблёскивающей бирюзовой краской, выгибаясь в противную сторону и обращаясь, этим самым, в некое подобие полусжавшихся бутонов, на концах лепестков которых заблестели пилообразные, движущиеся лезвия. Однако жена моя соединила свои сомкнутые кулаки, и вместе с этим действием их двоих окутали две прозрачные сферы, что словно стеклянные пузыри под дыханием ветра, тараняще и быстро, оставляя после себя рваные борозды на земле, пронеслись в сторону окраины, значительно дальше от основной битвы. А затем, с глухим треском, вызвавшим мощный взрыв, уже оранжеватые от высокой температуры шары соединились и упали наземь, образовав чадящую паром ловушку полусферической формы. «Охотница» же, телепортационным прыжком оказавшись возле неё на обугленной почве и обладая правом доступа к ней, без сомнений шагнула внутрь.

Суккуба, поняв, что противостояния не избежать, предприняла попытку вытащить из карманов своего платья два начинающих светиться фиолетово-противным излучением, длинных и заострённых хлыста, однако докончить этого я ей не позволил. На бегу схлопнув свои латные ладони, мною была вызвана гибридная ударная волна, созданная взаимоуничтожением дестабилизированных частиц виты и некры, и мощным молотящим грузом вбившаяся в туловище противницы, что жёстко, подобно взрывному снаряду, разносящему разрушение всего возле своей траектории полёта, была отброшена из-за этого на сотни метров назад, ещё более уродуя местный ландшафт широкой земляной рытвиной.

Кроваво-фиалково закашлявшись, обнажив пред пыльным светом содравшуюся кожу с конечностей и милого лица, красивая тварь внутри образовавшейся траншеи попыталась привстать, собравшись со своими мыслями и сфокусировав растерянное зрение. Но я уже был рядом и нещадно пробил ей удар одоспешенной ноги с размаху в шатающуюся рогатую голову, сломав тем самым нос и вывернув той челюсть. Она захаркала тёмно-фиолетовой кровью вновь, а я безжалостно повторил аналогичный удар уже с противоположной стороны другой ногой, но с куда большей энергетической напиткой.

Удар оказался столь сильным, что непроизвольно породил очередной взрыв и создал пылающий чёрным дымом кратер, в центр которого была впечатана инфернальная мерзость, с коей, по моему мнению, обращаться иначе абсолютно оправданно нельзя.

Судя по всему, прятавшиеся до этого момента инкубские наблюдатели восприняли происходящую бойню, как критическую ситуацию. Они немедленно решились показать себя, нацелившись на вышедших вслед за нами, уставших и обессиленных авантюристов, а также на скопище простых людей, поддерживаемых ими, изморенных и вымученных заточением у жадностных и примитивных выродков. Тем не менее, ни мне, ни супруге, не было никакого дела до этого тыльного штурма.

Ничего не подозревая, отряд из нескольких десятков опасных плащеносцев достиг выбранных жертв, что не могли бы им ничего противопоставить, и кои видели приблизившуюся расправу. Но в миг пересечения инкубами невидимой границы в воздухе проявилось уже знакомое всем полусферное сияние, что генерировалось шарообразным мерцающим артефактом, который до этого также находился в режиме скрытности.