Отобразившийся барьер был чрезвычайно прочен и энергозапасен, однако же у инструмента смерти, парящего в его центре сверху, были специальные установки. А потому, зафиксировав эти аурные контуры инфернального насыщения, им без какого-либо заметного промедления был задействован протокол атаки.

Красные молнии, состоящие из концентрированной некро-энергии, моментально пронзили тела всех напавших, на краткий миг раздавшись в их телах сетью антрацитовых паутин. Спустя ещё миг все эти «инфернумские перерожденцы» упали замертво, оставив от всего своего отряда лишь будто выгоревшие, обугленные трупы.

– Не-е-е-е-е-е-т!!! – заорала пронзительно и горько их избиваемая мать, сразу же почувствовавшая множество обрываний родственных связей и уз.

Однако я делал это специально, намеренно позволил такому происшествию случиться. Ведь, чтобы приручить подобную тварь, необходимо полностью подавить её попытки к сопротивлению и лишить дикий разум всякой надежды на спасение.

Наклонившись над ней, я взял в руки витиеватые, по-изящному-королевские чёрные рога, а затем поднял за них их полубессознательную, всё ещё прелестную, потрёпанную носительницу на высоту своего вороного шлема, что сразу же начал открываться, оголяя для неё мой безразличный лик.

– Ты видишь Смерть? – спросил я насыщенным тленом голосом, смотря на то, как жертва пытается отвести от меня взгляд и предпринимает совсем слабые попытки хотя бы дёргаться. – Я хочу тебя спасти… – произнёс мой голос тихо, но слова внутри сознания этой обезумевшей от страха добычи разносились нескончаемым, тлетворным эхом. – Просто, не сопротивляйся, ты всё равно умрёшь…

Из пальцев рук моих зазмеились жёлтые, сверкающие нити. Пространство возле них возбудилось рябью и всполохами ветра. Однако они недолго бездействовали, поползя сразу же по женской головке к ушам, глазам, носу и рту. Миг, и они уже проникли в кристало-подобный мозг, являвшийся очагом инфернального могущества. А затем, как по наигранным нотам слаженной мелодии, я произвёл резкую психическую атаку на её ослабевший разум. И он дрогнул, а потом и вовсе не выдержал, раскрывшись передо мной полно и без остатка.

Неисчислимые объёмы информации о рождении, бытии и всей личности этой порочной красавицы хлынули в моё безграничное эго, усваиваясь им и навсегда покидая свою родную телесную оболочку. Наяву же это выглядело так, будто бы я высасывал из этой дурёхи всё хоть сколько-то значимое содержимое, почти моментально иссушая её и обращая в покойную усопницу.

Ещё один миг и этот краткий ритуал был окончен, а руки мои отпустили рухнувшее на землю худое и почерневше-мёртвое, когда-то привлекательное тельце.

Вместе с этим событием завершился и бой меж тремя женщинами поодаль от меня. Победительницей, как можно догадаться, стала Дева, гордо и довольно, средь непроницаемого для солнца тумана, идущая от исчезнувшей где-то позади барьерной сферы, таща вслед за собой два переломанно-окровавленных, едва дышащих туловища рыжих, весьма массивных волчиц.

– Оборотни, муж мой, – счастливо произнесла жена с обнажённой головой и лицом, крайне счастливо улыбаясь, – Пришлось немного повозиться, чтобы случайно не прикончить, но оно того стоило, – по-свойски бросив их к моим ногам, она подошла ко мне и потянулась к моей шее, немного прикусывая её и вдыхая мой запах с особым удовольствием. – Можно мне оставить этих собачек себе?

Я окинул взглядом этих истерзанных, полумёртвых близняшек, чья дальнейшая судьба была незавидной, а потом посмотрел в глаза, кои беспредельно любил. Радость тех, кто тебе близок, порой дороже даже иных жизней. Как итог, мне пришлось лишь вздохнуть.

– Хорошо, – согласился я с ней. – Но нужно вызвать цербера…

…

Зиосия, Тимиос и Писто, с трудом стоящие на подрагивающе-подкашивающихся ногах, с крайней тяжестью приходили в себя и отходили от того шока, что испытали каких-то несколько минут назад. Их пронзённые страхом сердца гулко бились и стучали набатным пульсом в головах. И только прежняя боевая выдержка с опытом сражений, где эти трое повидали множество крови, убийств и ужасных деяний, позволяли им хоть как-то держаться в этом абсолютно жутком окружении. Ибо всё здесь и сейчас вызывало лишь подавление и паническое отторжение.

Два воина, что всю дорогу вели их из того злосчастного подземелья и расчищали путь впереди, оказались не просто мистическими мастерами боевых и магических искусств. Нет, они оказались чудовищами, что собственноручно за несколько кратких мгновений уничтожили созданий, коим противостоять могли только лишь геройские группы, обладающие экстраординарной мощью.

Казалось, весь свершившийся бой для них был не более, чем развлечением, итогом которого стала будоражащая смерть монстра, являвшегося настоящим суккубом, а также невообразимо-простая гибель его инкубских отродьев, кои опали выгоревшими мумиями прямо перед ними за кроткий миг до приблизившейся и уже ожидаемой всеми расправы. И всё это не могло не поражать ужасом, что давлел теперь над смятёнными душами обычных смертных авантюристов. Однако щадить их покой никто не хотел, и повергающие в трепет действия продолжались.

С глухим, режущимся звуком в пространстве перед двумя запачканными в чужих кровавых потёках воинами разрослась вертикально шестиметровая чёрная трещина, что подобно тёмному оку начала расширяться, образуя окно в кошмарную бездну. Ещё через несколько секунд пространство будто бы отчаянно смирилось с появившимся в нём дефектом, и странный провал «в никуда» победно застыл, перестав колебаться динамичными волнами неопознанной энергии, что, кажется, страшила собой сам Мир.

Откуда-то с той невидимой стороны, скрытой непроглядной пеленой, послышались громоздкие шаги, отдающиеся даже здесь чрезмерно-ощутимым землетрясением. Ответ же на то, чему они могли принадлежать, оказался перед поражёнными глазами всего лишь через несколько полных вздохов.

Монструозная трёхголовая тварь, что своей величиной достигала целых четырёх метров в высоту и семи в длину, а также походила при этом на алого бешеного пса, «каждая морда» которого выражала лишь жуткий апофеоз крайне дикого, зверского оскала, – вышла из «портала», поводив своими массивными носами по пропитавшемуся насилием воздуху, а затем, повернувшись к сереброволосому мужчине в вороных доспехах и к златовласой леди в белоснежной броне, будто бы почтительно склонила все три свои сомкнутые пасти пред ними, сев безропотно на задние лапы, как послушное создание.

– «Он» прибыл, Владыка, – пробасило это адское чудище, оказавшееся разумным, но обозначившее себя в третьем лице. Голос же его, вибрацией раздававшийся по округе, сквозил безмерной опасностью для всего, что могло сейчас это слышать.

Человек с необычной внешностью в принятии кивнул:

– Забери этих самок, Кэрбэрос… – он спокойно посмотрел себе под ноги, где бездвижно лежала пара ещё живых осквернённых оборотниц, что каким-то чудом до сих пор были не добиты. – И снеси в лабораторию, их необходимо изучить…

На этих словах его спутница немного скривила своё очаровательное лицо, однако тут же скрыла это недовольство. В конце концов, хоть она и не поощряла то, когда с её питомцами проводили неприятные исследования, всё-таки её муж был прав. Эти две пушистые и тёплые вертихвостки должны были пройти полную обработку, дабы их стало возможно называть слугами, достойными ковчежных покоев.

– Как прикажете «ему», Владыка, – грохочуще пролаял пёс средней головой.

Через миг же огромное тело этого невиданного зверя поднялось над землёй, взяв одновременно с этим в свои боковые пасти двух рыжих волчиц за их мягкие загривки. Они же, бессознательно болтаясь в его сжатых мощных челюстях, как в капканах, медленно устремились в черномастный зев неизвестного места.

…

Когда ужасный гость в виде чудовищного зверя с тремя головами исчез средь мрачного перехода, а сам портал гудяще сжался, растворившись в пропавшем угольном разрезе пространства, окружающая природа осторожно, но скоротечно вернулась к своему бытию. Свет вокруг перестал искажаться, ветер повсюду прекратил завывать, а Мир словно бы вновь стал неощутимым, потеряв свой вес. Давление чуждого явления исчезло, и вместе с этим ощутилась свобода от охватившей плоть и дух в свои оковы – неимоверной тяжести страха и близости гибели.