Так были воздвигнуты вокруг моей гробницы несовершенные, но изменённые и усовершенствованные с моим пробуждением и ростом, стены из непреступного «Некрунита», что являлся сконденсированной и полностью материализованной некротической энергией, или же «Мёртвым камнем».

…

К слову, моё тело и тела Трёх – это лишь искусственные персонифицированные воплощения, образы которых произошли из моего воображения, а ещё из привычки и подобострастия видеть Красоту в антропоморфизме – примерке человекоподобного облика на «её» дары…

Впрочем, я убеждён, что это по-прежнему правильная позиция, по крайней мере, для меня, ибо когда-то я сам был человеком и в аналогии себя, в своём начале и в его противоположности, видел свет величия и бесконечности, что надо сохранить. Иные же формы, как и тогда, не вызывают во мне трепета и возбуждения, и яркости я в них не вижу.

…

Постепенно, как это стало для меня уже обыденностью, протекли мимо «нас» многочисленные, вновь неисчислимые циклы, смысл в счёте которых уже давно был для меня утрачен. Множество времён с момента моего взросления и полного пробуждения разума было посвящено систематизации и адаптации всего того, что «я» или «мы» получили за всю свою жизнь и «нежизнь», а ещё нашей маленькой «семьёй» была начата работа по благоустройству домена – или же дома, для нас…

…

Восьмисторонний и двенадцатигранный октаэдр, что в реальности представлял собой объединение двух перевёрнутых относительно друг друга четырёхстенных пирамид. Такой было решено создать нашу обитель; и в итоге из-за своей скромной, но строгой гротескности, прослеживаемой во всех её остро-угловатых очертаниях, она получилась действительно насыщенной величественностью и вседержавностью, как это и подобает тем монаршим сущностям, что возвышаются над всем, что смертно.

Объёмы же этого строения были хоть и внушительны, но не масштабны, однако это было сделано намеренно, лишь в целях компактности, и не значилось недостатком, ведь его нутро было сжато посредством пространственных магически-конструктных искажений, а потому истинная внутренняя область этого вместилища являлась поистине огромной.

…

Мы назвали свой дом «Ковчегом», что являлось некоторым символизмом, отсылающим к тому нашему стремлению, которое сделало нас такими, какие мы есть, и, в основе своей, позволило выжить и получить те силы, что стали подспорьем для развития в нас «её» хранителей.

И смысл этого эпопейного, не подвластного гравитации и времени «ужасающего титана» был в собирании и сохранении всех тех чарующих «плодов» Мироздания, что были рождены в нём Красотой и достойны внимания.

…

И так, за делами рутинными и за познанием друг друга, незаметно подкрался к нам тот миг, когда время подготовки для следующего шага на пути к недостижимой цели подошло к концу.

И настала пора действовать, ибо знания, что мы получили из последнего своего преображения от «искры духа» жертвы солнечной, позволяли нам творить многие вещи, доселе скрытые от нас, но теперь обретённые нами.

Рождение или, может быть, забвение?

Сколь много сможешь в жертву принести?

Попытка жить или, быть может, всё-таки смирение?

Сколь долго сможешь по пустым следам вперёд во мглу идти?

***

# Взрослый Мир / Терра / …

Две огромные армии собрались на распростёртой равнине. Десятки тысяч воинов двух противоположных рас: вампиров и людей, готовились сойтись в этом месте в ожесточённом бою.

Солдаты держали свои мечи и луки, конницы ожидали приказа броситься в бег на противника, а маги судорожно оканчивали работы по активации оборонных и наступательных заклинаний.

Время. Лишь оно отделяло два этих невероятных сонмища живых существ от столкновения, и не было кроме него ничего, что могло бы помешать этому случиться.

…

– Генерал Тиророс, исходя из данных разведки, наступление врага начнётся в течение часа. Войска готовы к битве и ждут приказаний...

В данный момент главнокомандующий человеческой армией, как и его командиры, находился в совещательном штабе и производил наблюдение и руководство военными силами.

Эта война… Она не была самой крупной за последний век, но, несомненно, являлась значимой, ведь от её итогов зависело положение границ обоих государств и факт владения волшебным лесом Апокосмо, что в своих дебрях не только хранил редкие травы, необходимые для производства ценных алхимических зелий, но и скрывал удивительных, необычных и почти неизученных магических зверей, особенности коих внушали как страх, так и желание обладать этими чудесами.

Поседевший от прожитых циклов, обзавёдшийся шрамами, как на лице, так и на всём теле ниже, из-за постоянных участий в опасных и масштабных схватках, задумчивый Генерал Тиророс Синантизи, третий имени своего, чувствовал сейчас какое-то странное наваждение и никак не мог понять, что бы оно могло значить.

– Мы ударим на упреждение, – произнёс он со вздохом твёрдо. – Выдвигаемся.

…

Гонг громоподобного утробного звучания, что, казалось, принадлежало самому небу, раздался над полем боя. Заклинания магов начали приходить в действие и заряжаться энергией, конница бросилась вперёд под воодушевлённые крики, а пехотинцы, растворяя голоса в совместном смертельном хоре, устремлённо последовали за ней, прикрытые сзади лучниками и артиллерией и преисполненные жестокостью и азартом от страха и возможности умереть через, быть может, пару мгновений.

Противник среагировал без промедлений и развязал ответное наступление. С его стороны всё повторилось точно так же, и вскоре разрозненная картина действа, поделённая на два несущихся друг на друга края одних и тех же желаний и переживаний, должна была соединиться и предстать в красках пугающего цвета крови. Но произошло что-то, что заставило обе армии замереть и устремить свои взгляды в небо.

…

Гром разразился над небосводом и упал на всё полотнище битвы, эхом своим уходя куда-то вдаль. Неожиданность, оторопь, непонимание. Всё смешалось в головах оппонентов, которые не могли отойти от шока и какого-то странного, пугающего предчувствия неминуемой, приближающейся беды.

Высоко в серых облаках заискрились оранжевато-красные молнии, что стали рассекать собою небо, будто разбивая его на хрупкие осколки. Казалось, что-то страшное, чуждое, изуверское – пытается пробиться в этот жалкий Мир из-за грани бытия, и скоро, в какой-то близкий миг, вот-вот, рубежи мирской защиты не выдержат и падут, сдадутся под его натиском, и это «что-то» прорвётся сюда; придёт и уничтожит всё, что здесь есть.

В это краткое мгновение все будто бы замерли. Инстинктивно, по-первобытному подсознательно, прежние противники утратили свой бушующий запал и, могло показаться, решили принять перемирие между собой, не нападать друг на друга, отступить перед чем-то общим, делающим их бессильными. И все эти массы солдат, уже не упорядоченными строями, попытались устремиться в противоположные стороны своих лагерей.

А тем временем в небе начало происходить невероятное. В апогее катастрофы стала появляться и словно бы поглощать в себя весь свет странная чёрная точка, что мерцала и постепенно, непрерывно становилась больше. Все звуки, даже звук громыхающих вспышек, начали пропадать и по-скорому растворяться. Изолированное, отречённое, потускневшее – пространство приготовилось встречать нежданного гостя.

…

Какое-то затишье, тишина перед бурей. Звери, птицы, воины, всё утратило звук, а ещё всех участников этого торжества неведомости и ужаса будто бы приковало к земле; мало кто мог двигаться, и лишь немногие оставались стоять. Наступила пора выхода кого-то перед публикой на сцену.

…

– Возрадуйтесь, смертные тщерни!! – прозвучал рокочуще молодой и красивый, но заставляющий слушателей прочувствовать в разумах всю гамму паники и своей незначительности перед величием оратора, женский переливчатый голос.