— Ты уже помогаешь, когда рядом, — произносит Мир, выдыхая мне в губы и игриво кусая нижнюю. — Просто будь и дальше, ладно?

Согласно и быстро киваю, потому что в горле ком, а глаза щиплют слёзы.

Буду, буду, буду.

Столько, сколько нужно.

Позволяю оторвать себя от пола и подхватить на руки. Идти далеко не хочется, поэтому вскоре под ягодицами ощущается твёрдость коридорной тумбы.

Я упираюсь ладонями в дерево, приподнимаю бёдра и свожу вместе колени, помогая Миру стащить нижнее белье.

Стринги скользят по коже и летят в неизвестном направлении. Я развожу ноги шире, показывая себя.

Ратмир стреляет взглядом чуть ниже пупка. Его глаза темнеют, губы приоткрываются. Нравится?

Проверяю.

Сегодня во мне слишком много алкоголя, чтобы смущаться. И достаточно, чтобы продолжать творить глупости.

Я снимаю босоножки, ставлю одну ступню на тумбу. Раскрываю пальцами набухшие половые губы и, утопая во влаге, вожу вверх и вниз, пока Мир справляется с застежкой ремня.

Представление удается на славу — зритель в восторге. Его дыхание учащается, движения становятся немного рассеянными и сумбурными.

Ратмир надевает презерватив и подходит вплотную. Член красиво покачивается, реагируя. Настойчиво упирается между складок.

Мне до сих пор каплю больно при каждом проникновении, но на смену этим ощущениям почти сразу же приходят другие — приятные и сладкие.

Идеальные от и до.

Я обвиваю ногами мужские бёдра, когда Мир плавно в меня входит. Тянусь к губам, веду языком по ряду зубов и углубляю поцелуй.

Новый толчок зарождает огненный шар внизу живота. В промежности пульсирует. Кожа покрывается мурашками.

Стоны становятся громче — мои и его.

Тумба с грохотом бьётся о стену. Соседи, должно быть, в шоке, но нам настолько плевать, что не пытаемся быть уравновешеннее и спокойнее. Трахаемся бурно, несдержанно, жадно...

Грохот прерывает только звонок мобильного телефона, но вовсе ненадолго. Мир отмахивается и ускоряется, глядя мне прямо в глаза.

— Потом…

До пика доводит ловко и умело, растягивая изнутри и проникая часто, как поршень. Касаясь эрогенных зон, сжимая грудь и поочередно оттягивая соски.

Мы вздрагиваем почти одновременно от нахлынувшего оргазма, цепляясь друг в друга и выдерживая пристальный зрительный контакт. С горящими глазами, сорванным дыханием и взаимными признаниями в чувствах.

Я так — уже никогда не полюблю, потому что больше — просто невозможно.

Когда встаю на пол, то с трудом держу равновесие. Во рту сухо. Между ног слегка саднит, а тело непослушное и расплавленное, будто воск.

Звонок повторяется. Мир снимает трубку и прижимает телефон к уху, подтягивая белье и штаны.

— Говори.

В квартире становится настолько тихо, что я сразу же улавливаю — это Янка. Голос её.

Поднимаю с пола платье, закрываю грудь. В голове пусто, но за рёбрами плющом разрастается тревога.

— Я не знаю, где я… С Тимом и Арсеном… Похоже, на даче… Они накачали меня чем-то и закрыли… Мир, забери меня отсюда, пожалуйста…

Эмоции на расслабленном лице сменяются со скоростью света. Ратмир ставит звонок на громкую связь. Справляется с ремнем, поднимает футболку. Встряхнув, одевается.

— Отправь мне геолокацию. Скорее.

— Здесь нет интернета — я уже пробовала… Связь едва пробивается... Рывками.

Мир хватает ключи, оборачивается. Смотрит строго и предупредительно, а потом останавливает меня жестом руки, когда я хаотично пытаюсь всунуть ступни в туфли.

— Окна в комнате есть? Ян, подойди. Умница. Опиши то, что видишь.

Я получаю короткий чмок в лоб и цепенею. Пытаюсь ухватиться за кисть или одежду, но тщетно перебираю пальцами воздух.

— Жди меня здесь, — просит Ратмир. — Дашка, пожалуйста… Оставайся дома и ложись отдыхать.

— Мир…

— Я скоро.

Дверь хлопает прямо перед моим носом. На лестничной площадке раздаются быстрые шаги и скрип лифта.

Я вздыхаю и плетусь в спальню, борясь с тревогой.

Сон не идет, как ни пытаюсь. Сердце сжимается в тиски, пульс стучит нарастающе.

Я жалею о том, что была послушной примерно спустя два часа после отъезда Ратмира, когда во время очередного звонка ему — получаю автоматический ответ оператора.

Под утро даже лежать не получается. Нервы звенят в каждой клетке. Горло сжимается невидимыми щупальцами.

Я расхаживаю из угла в угол, и кручу в голове варианты развития событий.

Начнем с того, что Янка не дала точных координат, а значит найти её местонахождение будет непросто и займет уйму времени.

Правильно? Да.

Кусаю губы, ударяясь лбом о стену.

Сокрушаюсь на глупость подруги. Как её вообще угораздило связаться с теми придурками?

Надеюсь, всё не настолько плохо, как упрямо подкидывает сознание. Наверняка, Яна хоть и сорвалась, но вовремя опомнилась, а остальное — решаемо.

Стрелки часов показывают восемь утра. Миру пора собираться на работу, а он до сих пор не приехал.

Период «скоро вернусь» уже прошел или пока можно потерпеть?

Я одеваюсь, покидаю квартиру. Куда ехать — понятия не имею, но и сидеть, сложа руки, просто физически не могу.

Душа не на месте. Внутри плещется адская паника, из-за которой невозможно сделать ни вдох, ни выдох.

Дважды обойдя автомобиль, выглядываю на горизонте тачку Ратмира. Понятно, что безрезультатно, но вдруг?

Когда дёргаю дверную ручку, то слышу долгожданный звонок телефона. Едва не роняя его на пол, резво снимаю трубку.

— Ну что?! — громко выпаливаю.

На другом конце провода не торопятся отвечать.

Я думаю о том, что возникла проблема с соединением, но отрываю телефон от уха и едва не плачу от бессилия, потому что входящий вызов не тот, что мне нужен — он от Авдеева-старшего, а Мир строго-настрого запретил с ним общаться.

— Дуй-ка домой, девочка, — произносит Олег Вячеславович. — Живо. Надо поговорить.

***

Я доезжаю до дома матери, едва не попав в аварию — причем не один раз.

Мысли путаются, концентрация на нуле. Чертовщина какая-то. Олег Вячеславович сказал, что у него есть важная информация о местонахождении Ратмира, поэтому от переживаний я не могу найти себе места.

Паркуюсь криво и прямо у входа в подъезд, что в целом запрещено.

Не дожидаясь лифта, взлетаю на нужный этаж, всё это время не выпуская телефон из рук в надежде на один-единственный звонок.

— Здравствуй, Даш…

Мама встречает меня на пороге и окидывает взволнованным взглядом. Отходит в сторону, приглашая. Сухо спрашивает, что я буду пить: чай или кофе?

— Дай, пожалуйста, воды, — сипло прошу.

В квартире мы находимся вдвоем — даже и спрашивать не нужно. Атмосфера ровная и легкая. Когда здесь Авдеев-старший, то густая и тяжелая.

Я прохожу на кухню, плюхаюсь на стул и бьюсь затылком о стену. Нервы звенят. Смотрю на часы, захожу в переписку, проверяю сеть… Ловит хорошо, а значит Мир сможет в любой момент дозвониться, если захочет.

Или сможет.

— Что нужно Олегу?

Мама ставит передо мной стакан воды и пожимает плечами. Думаю, если и в курсе, то ей пока велено молчать.

— Он скоро подъедет и обязательно обо всем расскажет. Как у тебя дела, Даш? Как сессия?

Быть дружелюбной у меня не получается, даже несмотря на то, что мама прикрывала меня перед Олегом Вячеславовичем до последнего.

— Нормально…

Время летит стремительно и по кирпичику разрушает внутреннее спокойствие. Его и так почти не осталось, но хотелось бы сберечь хотя бы крупицы.

Разговор не клеится. Я отвечаю односложно. Сама и близко не интересуюсь проблемами родительницы, чувствуя себя при этом эгоистичной дрянью.

— Ма, ладно. Мне пора, — мотаю головой, когда заканчиваются вода и общие темы. — Там Ратмир… Он, наверное, ждет меня. Извини.

Со скрипом двигаю стул и благодарю за прием. Пытаюсь обойти длинный прямоугольный стол, но мама преграждает дорогу.