— Если бы Арсен не знал, где у девушки находится клитор, я бы не пыталась ему понравиться. С этим всё ок. Не волнуйтесь. Вы с кем-то его перепутали.

Я закидываю ногу на ногу и никак не включаюсь в активное обсуждение. Вовсе не потому, что не считаю нужным делиться подробностями своей жизни, просто — нечем.

Максимум интимного, что у меня было — это накануне с Ратмиром. До него никто не касался меня, по крайней мере, настолько дерзко и смело, снимая майку и преодолевая сопротивление.

И мне приходится сжать бёдра, потому что от красочной оживающей картинки в голове низ живота сводит судорогой.

Я не считаю себя наивной в свои восемнадцать с половиной. В принцев и рыцарей не верю. Но лишиться невинности для галочки, чтобы быть как все и свободно употреблять слово «член» — по моему скромному мнению, не слишком хороший вариант.

— Это мой первый был таким, — смеясь, произносит Ника. — Полный ноль в женской физиологии. Честно говоря, я до сих пор недоумеваю, как у него вообще получилось закончить начатое — слишком сложно шёл процесс. Парень сильно умотался, пока вошёл в меня.

Янка открывает шторку примерочной и выходит в центр зала. Покрутившись вокруг своей оси, показывает изумительное нежно-розовое платье с откровенным вырезом до середины бедра и тугим корсетом, который подчёркивает грудь.

— Так, хватит смущать мне Дашку, пошлячки. Она уже сидит красная как рак.

Подруга обнимает меня за плечи и спрашивает мнения по поводу наряда. Я переключаюсь и даю правдивую оценку образу. Молчу, что смутили меня вовсе не темы, а чёртовы воспоминания, от которых никак не отделаться. Разве что клин клином.

Из шоурума мы выходим, когда на улице темнеет. Близняшки прощаются и уезжают на тусовку. Янка списывается с Арсеном и назначает ему встречу, а я собираюсь домой.

Сев в автомобиль, набираю номер мамы, чтобы уточнить, нужно ли что-то купить по дороге, после чего завожу двигатель и… ничего. Глухо. Не получается. Что бы я ни делала.

Вот чёрт.

Втягиваю носом воздух. Перевожу взгляд влево. Янка по-прежнему стоит на парковочном месте и с кем-то весело общается по телефону. Уезжать, похоже, не торопится.

И я бы могла позвонить дяде Олегу, чтобы тот приехал и заглянул под капот «Тойоты», тем более, мамин любовник и ранее предлагал свою помощь при любой поломке, но в данный момент это чревато последствиями.

Ненавижу такие ситуации.

Терпеть не могу дурацкие тайны и грязные игры.

Устала юлить и скрываться.

Янка хмурится и, положив трубку, выходит из салона, а я — ей навстречу, чувствуя очередной укол совести, который наполняет меня чем-то ядовитым.

— Я позвоню Миру — он шарит в машинах. По крайней мере, с моей недавно быстро распетлял.

Мотнув головой, отказываюсь, желая провалиться сквозь землю от столь абсурдного предложения. Кто угодно, но только не он.

— Не нужно, Ян. Кажется, Ратмир меня недолюбливает.

Подруга отмахивается и находит в списке контактов номер брата. Мой пульс, как по команде, ускоряется. Утешает только то, что ответ, вероятнее всего, будет резко отрицательным. Как бы на хуй не послал.

— Он не недолюбливает, Даш. Просто в последнее время чересчур взвинченный и дёрганный.

Янка жмёт на зелёную кнопку, а я неотрывно таращусь на дисплей, где виднеется фотка Авдеева. На ней он открыто улыбается. Взгляд прищуренный и озорной. И как можно оставаться равнодушной? Вопреки всему?

— Представляешь, за неделю ни разу не появлялся дома. Живёт на какой-то съёмной хате. С отцом в контрах. Мать на успокоительных и не находит себе места. В её фантазиях у нас примерная и идеальная семья, а по факту…

Поймав мой взгляд, подруга хмыкает и осторожно окликает меня по имени.

— Даш, ты только не влюбляйся в моего брата, ладно?

Получив тычок локтем под ребро, усилием воли улыбаюсь. Стараюсь казаться невозмутимой и, надеюсь, не сильно лажаю.

— Мир, конечно, мой родной и близкий человек, но тебе такого мудака я ни за что не пожелаю.

К счастью, наш разговор прерывает хриплое «Алло» в динамике. Янка выключает громкую связь и отходит в сторону. Коротко обрисовывает ситуацию и возвращается спустя минуту с ответом, которого я никак не ожидала:

— Всё в порядке, Даш — я же говорила. Сказал, что скоро подъедет.

***

— Мы здесь!

Янка машет рукой, когда чёрный седан заезжает на парковку, и продолжает невозмутимо болтать обо всем на свете.

Я честно пытаюсь слушать и кивать, но смысл ускользает будто бы мимо.

Авдеев выходит их машины. Захлопывает дверь и размашистым шагом направляется к нам. Куртка нараспашку, взгляд прямой и цепкий, а тяжелая энергетика едва не сбивает с ног ударной волной.

Удивительно, что он согласился помочь. Приехал быстро — и двадцати минут не прошло. Интуиция шепчет, что ничего хорошего из этой встречи не выйдет, но утешает тот факт, что в присутствии сестры Мир не будет ни угрожать, ни давить.

— Привет.

Янка замолкает и бросается брату на шею. Я молча киваю в знак приветствия и отвожу взгляд.

Сейчас даже сложно припомнить те времена, когда у нас получалось вполне неплохо ладить. Были и шутки, и улыбки, а также пара уютных вечеров, когда мы втроем сидели в гостиной особняка перед огромной, на всю стену, плазмой и смотрели фильмы.

Мое плечо ненавязчиво касалось Ратмира. Сам он периодически крал у меня из ведёрка карамельный попкорн, а я с удовольствием делилась и боялась лишний раз шелохнуться, чтобы не нарушить столь хрупкую идиллию.

— Мир, может, тут тоже беда с аккумулятором? — интересуется Янка. — Ты мне тогда чик-чик — и решил проблему в считанные минуты.

Хочется верить, что поломка действительно плёвая и не займет много времени ни у кого из нас.

Я ничего не смыслю в железе. Знаю только, куда заливать омыватель и как заправлять машину бензином, а всем остальным обычно занимался дядя Олег. Я не просила — это мама. Он никогда ей не отказывал. И ни в чем.

Ратмир садится на водительское место и смотрит на приборную панель. Лицо непроницаемо. На нем ни злости, ни раздражения.

Попробовав завести двигатель, терпит поражение. Раз, второй и третий.

Сложив руки на груди, наблюдаю за резкими и чёткими движениями. Я же не придумала поломку — она действительно есть.

— Ну что? — бросается к брату Яна, когда тот выходит из автомобиля и открывает капот. — Какие предположения?

Я стою в стороне и нервно переминаюсь с ноги на ногу. Подруга много болтает и сыплет вопросами, но периодами затихает и косится на телефон, ожидая звонка от Арсена. Надеюсь, не получится так, что Янка в какой-то момент попросту свалит и бросит меня на растерзание.

Мир закатывает рукава куртки и просит сестру посветить фонариком телефона.

Время тянется, будто резина. Я жутко устала и хочу домой, а кончики пальцев в демисезонных ботинках уже занемели от холода. К тому же я пообещала маме, что скоро приеду. У неё свободный вечер без дяди Олега, а это означает, что нас ждет семейный ужин на двоих.

— Ратмирушка, как ты вообще? Не планируешь возвращаться? Я уже соскучилась…

Янка так искреннее беспокоится о брате, что это вызывает у меня лёгкую улыбку. У них классные отношения. Крепкие и дружные, несмотря на частые споры и неравенство в воспитании. Наверное, если бы у меня был старший брат — я бы хотела вот так.

— Мелкая, ты же знаешь адрес. Заглядывай по возможности. Возвращаться не планирую — разве что погостить на выходные.

— Если родители достанут до ручки — перееду к тебе с вещами. А ты живёшь один или нет?

Грудную клетку обдает жаром. Я знаю, что Ратмиру двадцать два. Он вполне самостоятелен и автономен, несмотря на обеспеченных родителей. И может жить отдельно не потому, что устал от скандалов с отцом, а потому что перевёл отношения с девушкой на новый уровень. Но эта догадка, вопреки логике, отзывается во мне жгучей ревностью.

Мир поправляет закатанные рукава куртки, игнорируя прямой вопрос сестры. Я — фон, но не для него. Скорее, помеха. Он не станет прямо сейчас откровенничать.