Янку тошнило. Чтобы не испачкать салон — приходилось выходить на улицу, но безрезультатно. Как только лицо обдувал свежий воздух, а под ногами появлялась устойчивая почва — подруге резко становилось хорошо, мне — весело, а Ратмиру — не так, чтобы очень.

Рассматривая красивый ночной город, переливающийся огнями, делаю звук громче. От особого приподнятого настроения за грудной клеткой вибрирует.

Я вовсе не беспокоюсь о том, что вылечу на проезжую часть за самоуправство, потому что Мир сам попросил, чтобы я поехала с ними домой. Хочется верить — не только ради Янки. Вернее, я даже готова делать ставки, что сто процентов не ради неё. И этот факт отчего-то напрочь сносит крышу.

Алкоголь догоняет минутами позже. Окна в салоне потеют. Восприятие искажено. Внутри меня шторм. Наверное, я впервые настолько сильно перебрала с алкоголем, чтобы никого не стесняться, подпевать и пританцовывать на месте.

— Да-аш, а скажи, пожалуйста, моему брату, что меня опять тошнит.

Мир откашливается, прочищая горло. Я — кусаю губы, пряча неуместную улыбку.

В третий раз. За двадцать минут.

— Ничего передавать не нужно. Я слышу.

— Сильно тошнит, Ратмир...

Сжав пальцами руль до побелевших костяшек, раздраженно выдыхает: «С-сука».

— Как и в прошлый раз?

— Нет, честное слово.

— Я сейчас никак не могу остановиться, потому что проезжаю центр города и мост.

Янка стонет, раскинувшись на заднем сиденье, а затем начинает изображать рвотные позывы.

— Всё гораздо серьёзнее. Видишь?

— Открой окно и подыши.

Я оборачиваюсь назад и сочувствующе смотрю на трудоемкие попытки подруги подняться на локтях и выполнить задуманное.

Стекло опускается, салон наполняется вечерней прохладой, а распущенные волосы порывисто развеваются под воздействием ветра.

— Легче не становится, — выносит вердикт Янка.

Цвет кожи и правда неестественно бледный.

Я мечусь взглядом от неё к Миру, надеясь на здравое решение. В центре и в самом деле не получится так просто остановиться и прочистить желудок, но должен же быть выход?

— Даша, открой бардачок, — просит Ратмир. — Где-то там валяется бумажный пакет из магазина мобильной связи. Можно… прямо туда.

Ну вот. Уже лучше.

Включив свет в салоне, начинаю активные поиски.

Янка капризничает. Мир — задумчиво трёт пальцами переносицу, наверняка прикидывая, во сколько обойдется химчистка салона и будет ли свободное окошко на завтра.

Дыхание рвётся. Время поджимает. Нервное напряжение зашкаливает по всем параметрам.

— Нашла! — громко восклицаю.

Отстегнув ремень безопасности, вклиниваюсь бёдрами между сидений и, открыв пакет, протягиваю его подруге.

— Он какой-то хлипкий. Не выдержит же.

— Ну извини, — развожу руками. — Других нет.

Глядя друг на друга — сдерживаться не получается. Я подхватываю не совсем адекватную реакцию на происходящее и громко прыскаю от смеха сразу же после Янки.

И в тот момент, когда меня качает по салону от быстрой езды, на попу опускается горячая мужская ладонь.

— Твое нижнее белье успели заметить все проезжающие автомобили, — поясняет Ратмир.

Пока подруга пытается сосредоточиться на главном — цепенею.

— Не слышала, как сигналили?

От столь неожиданного и волнующего касания — немеет язык и гулко колотится сердце.

— Ой, это нам?

Ударяясь затылком об потолок, накрываю руку Мира своей и ощущаю неконтролируемые приливы жара.

Блин. Зачем так приятно-то?

— Нам, нам.

Пульс взрывает виски, врезается в барабанные перепонки и заглушает музыку. Я возвращаюсь на место и вдавливаю каблуки в пол.

— И какого цвета у Дашки бельё? — потешается Яна.

Пристегнув ремень безопасности, оттягиваю гладкую шёлковую ткань платья максимально низко. Этого ещё не хватало. Что за тема-то?

— Белого.

В том, что предположение верное — не признаюсь. Опускаю глаза. Впиваюсь ногтями в ладони.

Мечтаю о том, чтобы Янка наконец проблевалась и заткнулась.

— Понравилось, Мир?

— Тебе, как я вижу, уже полегчало? — отвечает вопросом на вопрос.

— Да!

— Почему-то навевает басню про пастуха и волков.

— Ой, иди ты…

Оставшаяся часть дороги проходит без происшествий. Когда подъезжаем к дому — Мир облегченно выдыхает и выходит на улицу, остановившись под навесом и шурша подошвами по гравию. Курил бы — уверена, затянулся.

Не знаю, почему парни настолько трясутся над своими тачками, но это не подлежит никаким сомнениям.

Покинув душный наэлектризованный салон, подхожу к задней двери и протягиваю Янке руку, в надежде, что нестабильное состояние миновало и есть возможность дойти до комнаты самостоятельно.

— В голове вертолётики…

Ясно. Значит, вряд ли.

Я и сама с трудом стою на ногах. Шпильки кажутся неустойчивыми. Колени — слишком мягкими.

Едва Ратмир кладёт руки на мою талию и осторожно отодвигает меня в сторону, чтобы не мешала — и вовсе пружинят.

— В следующий раз, если не рассчитаешь с дозой — звони в вытрезвитель, — обращается к сестре. — С меня достаточно твоих выебонов.

— Да брось. Клёвые мы девчонки.

— Очень.

— Анька у тебя не такая, да?

— Она не у меня.

Несмотря на то, что я старательно пытаюсь оградиться от перепалок брата и сестры, пьяный мозг посылает праздничные фейерверки в честь последнего ответа.

— Даже интересно, какие тёлочки в твоем вкусе.

— Хз. Но на алкоголичек у меня иммунитет.

Янка обвивает шею Ратмира, и я вдруг понимаю, что хочу тоже. Может и стоило напиться до беспамятства, чтобы получить микродозу внимания и тепла? Или мне в любом случае не светило бы?

На второй этаж поднимаемся долго — с руганью и смехом. Шумно, сложно. Но выполнимо.

Как только Мир опускает Янку на кровать, то спешно ретируется.

— Я беру аскезу от алкоголя, Даш. Веришь?

Кивнув, приношу влажное полотенце из ванной и прикладываю его ко лбу. Позже бегаю за ледяной газированной водой из холодильника. И на этом моя помощь заканчивается, потому что подруга крепко засыпает, развалившись звёздочкой по всему периметру кровати.

Я направляюсь в уже привычную гостевую комнату, подхожу к шкафу и достаю оттуда комплект пижамы.

Стараюсь прогнать из мыслей пошлые фантазии.

Это всё вино. Не я.

Неважно, что в доме мы одни. Не имеет никакого значения, что хочется творить глупости. И секс без обязательств не кажется таким уж и унизительным.

Я накрываюсь одеялом под самую шею и искреннее пытаюсь уснуть, считая овечек и переключая фокус внимания, но отчётливые шаги в коридоре не дают этого сделать.

Ошарашенно смотрю в белый потолок, едва дыша. Подгибаю пальцы ног.

За рёбрами разливается нега. Я активно предполагаю дальнейшие развивающиеся события: жесткие губы терзающие мои, тяжесть мужского тела сверху и частые глубокие толчки.

Насколько далеко в нетрезвом состоянии я смогу задвинуть собственные принципы? На раз хватит?

Боже.

Что я несу?..

Дверь тихо и со скрипом открывается. В узком проеме мелькает высокая тень. Сердце вылетает.

Когда мне кажется, что близость с Миром неизбежна, потому что мне тоже хочется настойчиво трогать и чувствовать его всего, проходит несколько мучительно-долгих секунд, и дверь закрывается с обратной стороны.

Фух…

Возможно, это правильно… Вернее, так и должно быть, но засыпаю я с накатывающим и горьким разочарованием.

***

Рано-утром Ратмир уезжает из особняка — ещё до того, как мы с Янкой проснёмся.

Я не испытываю сожаления по поводу не случившегося секса. Наоборот — смакую облегчение. И мысленно благодарю Мира за то, что в очередной раз был честен. Возможно, не с собой, но хотя бы со мной.

Все люди разные. Цели и ориентиры часто не совпадают. У нас — так вообще мимо.

Продолжаю жить, как и жила: много и усердно учусь, хожу на работу, забиваю на личную жизнь и тусовки. Первостепенная задача на данный момент — получить хорошее образование, чтобы кем-то стать и никогда финансово не зависеть от мужчин.