На данный момент осознаю ещё одно сходство — у нас даже вкусы, сука, будто близнецы.

Я трахаю точную копию Ксении Гайдуковой, но только в два раза младше. Такую же красивую, необыкновенную и манкую. Моментами продажную нежную дрянь.

— К-хм. Скоро у нас ужин?

Отец находит опору плечом и посматривает на наручные часы.

— Минут через десять, Олеж, — отвечает мама. — А что? Неужели опять куда-то уезжаешь?

Тон беспечный и шутливый, а мне нихера не весело. Принципы бьют мордой об асфальт, в очередной раз напоминая, какой я ублюдок.

Интересно, если бы я тогда сказал правду?.. Что было бы? Слёзы? Скандалы? Развод? Сделало бы это мать счастливой или наоборот?

В том, что у них нет никаких договорённостей на тему верности — я знаю наверняка. Видел другие семьи, наблюдал за реакциями матери, когда вдруг отец задерживался на работе или резко уезжал в командировки.

— Нет, я дома. Просто голоден, как собака.

Суета на кухне становится в два раза быстрее, чтобы угодить хозяину дома. Что в общем-то абсолютно незаслуженно, но отчего-то в радость женскому полу Авдеевых.

— Тогда освободите, пожалуйста, территорию, мужчины. И не отвлекайте нас от готовки.

Предложение отвратное, но я резко отталкиваюсь ладонями от столешницы и направляюсь в гостиную, следуя за отцом.

Изменились ли наши отношения, когда я узнал правду об изменах? Да, сильно.

Отец стал терпимее и щедрее. Готов был заплатить все деньги мира только для того, чтобы я держал язык за зубами, будто это хоть как-то исправит косяк. И ладно бы он оборвал все связи, но я знаю, что нет. До сих пор. Уже несколько лет продолжаются поездки, вранье и траты на оплату услуг шлюхи.

В какой-то степени полученный компромат здорово развязал мне руки, но проблема в том, что продаваться было противно и противоестественно.

Мне не нужны отмазки и подачки. Хотелось бы, чтобы матери не было больно.

— Как успехи? Диплом?

Сев за большой обеденный стол, достаю из кармана телефон и даю понять, что таращиться в экран и читать сообщения — куда более привлекательное занятие, чем разговоры по душам.

— Пишется.

— Всё получается? Не нужна помощь?

Отец послабляет галстук на шее и откидывается на спинку стула.

Больше всего на свете мне хотелось бы избавиться от схожих черт характера, чтобы к сорока годам не превратиться в такого же.

Наверное, именно по этой причине я не планирую ввязываться в серьёзные отношения и, тем более, брак — до тех пор, пока не буду уверен в том, что это тот самый выбор, которому я никогда не изменю.

— А то ты не узнаешь через свои каналы? — недоверчиво хмыкаю. — Получается, конечно. Спасибо за заботу.

Во мне плещется сарказм, но отца это не злит, а скорее забавляет.

— А с Аней у тебя что?

М-да. Приплыли.

Я отрываю взгляд от дисплея и делаю максимально идиотское выражение лица.

— С какой Аней?

— Ратмир, не дури. С Богомоловой, — разводит руками, лениво развалившись на стуле. — Я был приятно удивлён, когда узнал, что вы вместе. Девочка из порядочной семьи. Умная, образованная, скромная.

Насчёт последнего я бы поспорил, но не стану. Откладываю телефон на край стола, упираю локти в стекло и сбавляю громкость.

— Мы не вместе. Так… Перепихнулись пару-тройку раз.

В ответ — напряженное тягостное молчание. Сейчас бы пожрать, а не вот это вот всё.

— Глупо, Мир. С такими девушками, как Богомолова нельзя просто перепихнуться.

Напрашивается логичный вопрос: а с какими можно?

В гостиную заходит Янка и Даша, быстро сервируя стол и весело щебеча на отвлечённые темы. И мне стоит огромных усилий не палиться снова, устремляя взгляд куда угодно, но только не на хрупкую тонкую фигурку.

— Послушай хоть раз мой совет: Аня — это отличная кандидатура на роль верной спутницы советника посла, — произносит приглушенно отец. — Это на будущее, когда закончишь вуз и переедешь за границу.

— Вот как. Кто сказал, что я куда-то перееду?

Дарья

Я еду к Авдеевым строго с одной целью — позаниматься с Янкой статистикой. На носу экзамены и зачёты. Не то, чтобы я лучше во всем разбиралась, но кое-что могу.

В дороге планы меняются. Не кардинально, но всё же. И меня просто ставят об этом в известность.

Подруга просит купить сливки и шоколад. Сбивчиво поясняет, что намечается небольшой семейный ужин, а нам просто грех садиться за учебники с голодными желудками.

И когда я морально настраиваюсь на то, что придется провести время в обществе Ольги Игоревны и Олега Вячеславовича — выясняется, что абсолютно все Авдеевы в сборе, включая и Ратмира, который зачастую не появляется у родителей в будние дни. Но почему-то приехал сегодня.

Атмосфера наигранно-легкая, но по сути — критически-напряженная. Нервы натянуты, как канаты. Ладони потеют. Причин этому много, но основная — напротив. Я сажусь аккурат через стол от Мира и случайно задеваю его обувь острым носом туфель.

— Извини… — бормочу себе под нос.

Когда не получаю в ответ облегчающего прощения, становится ещё более неловко. Приходится неотрывно рассматривать витиеватые гравировки с буквой А на столовых приборах. И не забывать при этом дышать.

— Мясо — просто пальчики оближешь! — отвешивает комплимент Янка. — Мам, тебе обязательно нужно пойти на какое-нибудь кулинарное шоу и показать там свои таланты.

— Угу. А нам кто будет готовить? — хмыкает Олег Вячеславович. И непривычно мягко добавляет: — Правда вкусно, Оль. Постаралась на славу.

Я напрягаю память и вспоминаю: хвалили ли так тепло мою маму? И не могу. Мне не обидно, но в этих словах и интонациях — скрыто больше, чем может показаться на первый взгляд. Забота, уважение. И, наверное, любовь.

— Да бросьте! — смеясь, отмахивается хозяйка дома, а затем переключает внимание на меня: — Даш, положить тебе салат? Если блюдешь фигуру, то не волнуйся — я никогда не добавляю в блюда майонез. Зачастую сменяю его низкокалорийным натуральным йогуртом.

Я бы и рада есть больше, но заставить себя сложно, а отказать — невежливо. Из-за волнения и кусок в горло не лезет.

— Нет, я не на диете. Обязательно попробую, но чуть позже.

Ольга Игоревна — единственная, кто здорово разбавляет молчание и стук приборов о посуду историями и шутками.

И я всё больше проникаюсь.

Мать Яны и Ратмира — замечательная женщина. Добрая, отзывчивая, гостеприимная и общительная.

Я никогда не признаюсь в этом своей матери, но не могу не замечать позитивные качества, и почти не вижу негативных.

— Мы собираемся лететь на Тенерифе в мае. Я почему-то ни разу там не была, и как оказалось — зря. Снимки в сети — просто загляденье. Если бы не Олег, я бы долго откладывала это путешествие.

Услышав знакомое место, откуда не так давно вернулись горе-любовники, густо краснею.

Вот как. По протоптанным дорожкам. И не особо заморачиваясь с оригинальностью. Это не мое дело, но внутри неприятно царапает.

Люди так много друг другу лгут, что становится страшно. Неужели таким и есть хвалёный мир взрослых?

— А мы? — капризно поджимает губы Янка.

— Мы — учимся.

Олег Вячеславович строго напоминает дочери об обязанностях. Насупившись, расстёгивает верхние пуговицы рубашки. И бросает на меня взгляд исподлобья, будто проверяя до какой стадии терпимости я дошла.

— Можно будет полететь на каникулах с Дашей, — утешает Ольга Игоревна. — Да, Ян? Или у вас другие планы?

Ничего сверхъестественного я не планировала, но точно не нацеливалась на Тенерифе. Там, наверное, безумно дорого.

— Да, можно, — отвечает с набитым ртом подруга. — Обсудим позже.

— А мы… Представь, хотели рвануть с компанией друзей, но в последний момент, когда нужно было вносить предоплату за отель, ситуация изменилась. Мир, ты помнишь Романовых?

Осторожно подняв взгляд, застываю на красивом профиле, пользуясь тем, что внимание Авдеева-младшего обращено на мать.