— Не печёт?

Я вдыхаю не на полную грудь. Плавлюсь от близости и запаха.

— Нет, приятно. Продолжай.

Если честно, я была бы благодарна, если бы Мир закрыл глаза, но этого не происходит. Он пялится. Дышит размеренно и спокойно. Хочется зарядиться от него дозой такого же пофигизма, но тщетно.

Вытираю следы запекшейся крови, меняю диск. Губа лопнула, на виске багровеет синяк. Я не вовремя думаю о том, что Ратмиру, должно быть, будет сложно целоваться, но, возможно, он просто трахнет и отправит меня домой.

Закончив с обработкой, ставлю спрей на деревянную поверхность тумбы.

Телевизор моргает. Я случайно задеваю коленом колено Мира. От соприкосновения с мужской волосатой ногой пробивает разрядом.

Сглатываю. Максимально невозмутимо достаю из пакета мазь. Она на натуральной основе. Стоит три копейки, но Арина клялась, что от неё отличный эффект уже на следующий день после применения.

— Что это? — интересуется Ратмир, подозрительно сощурившись.

Пахнет на всю комнату. Не могу сказать, что отвратительно, но довольно специфично.

— В составе экстракт арники и каштана, а ещё масло вербы и ши. Натуральный продукт.

Авдеев кривит лицо и отрывает лопатки от кресла.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Если у тебя нет аллергии на какой-либо ингредиент из состава, то вполне отличная.

Забрав у меня баночку, Мир накрывает её крышкой.

— Раны на мне и без того заживают, как на собаке, — произносит твёрдым и непоколебимым голосом. Не улыбаясь, со всей серьёзностью добавляет: — Не хочу перебивать твой запах.

Я удивлённо вскидываю брови и опускаю руки вдоль туловища. В голове шумит. Всплывает одна только мысль — начинается.

— Иди ко мне, Даш, — похлопывает по колену Ратмир. — Может, уже перестанем делать вид, что ты только ради этого сюда приехала?

Подойдя к креслу плотнее, завороженно наблюдаю, как крупные ладони ложатся на мою талию и едут по шёлку ниже.

В груди ноет. Звуки телевизора становятся почти неразличимыми.

Мир поднимает подол платья, оглаживая ноги и бёдра. Задирает его до самой талии. Давит пальцами на кожу. И только теперь я замечаю, как выдержанные эмоции дают сбой и пробивают нерушимую браваду.

Грудная клетка глубоко и часто вздымается, взгляд затуманен, а губы слегка приоткрыты.

Ими же он и прижимается к подрагивающему животу, впиваясь в бёдра и подаваясь ближе.

Возбуждение топит с головой. Волоски на коже встают дыбом. Я неловко опускаю руки на широкие плечи и мерно покачиваюсь.

— Боже…

Мир проходится поцелуями по пупку, накрывает губами лобок. Плывёт ниже. Я дрожу. Греет горячим дыханием чувствительные зоны, обильно смачивая слюной треугольник белья и вызывая перед глазами красочные блики.

Меня взрывает от ощущений. Это так пошло и хорошо, что бельё становится влажным не только от слюны.

— Ближе, — просит Мир, отрываясь.

Я поочерёдно опускаюсь коленями на кресло и забираюсь верхом. Авдеев горячий и твёрдый. Весь. Я чувствую эрекцию пульсирующей промежностью, раскачиваясь из стороны в сторону и крепко прижимаясь телом к телу.

Настойчивые ладони оглаживают мои ягодицы и очерчивают позвоночник.

Тонкие бретели платья спадают по рукам и оголяют ноющую грудь.

Мир поднимает взгляд, застав меня врасплох. Глаза темнее ночи, длинные угольные ресницы трепещут.

— Ты уже определилась, как тебе нравится?

Прямой вопрос выбивает из колеи. Я глажу колючий ёжик волос на затылке и не могу связать ни единого слова.

— Нежно. Мне нравится нежно...

В ответ усмешка. Мужские руки хаотично перемещаются по телу к груди и сводят вместе полушария, резко контрастируя с просьбой. На самом деле мне плевать, как это произойдёт. Главное, с ним.

Я приближаюсь к лицу Ратмира. Задеваю кончиком носа его нос. Плавлюсь, как воск.

— Тебя можно поцеловать?

Смелость до краев наполняет тело. Безумный коктейль из похоти и желания бьёт прямиком в цель.

— Целуй.

Рассматриваю каждую чёрточку, любуюсь. Пропитываюсь вкусным терпким запахом и забираю его под кожу. Чтобы подольше. Или навсегда.

Мир не отвечает взаимностью. Мнёт грудь, оттягивает пальцами соски. Выкручивает их до сладкого импульса между ног.

— Не больно? — шепчу прямо в губы.

Облизываю нижнюю — прямо по ране. Перекатываю на языке горчащую кровь. С сожалением вспоминаю сегодняшний бой. И залюбить хочется в стократ сильнее.

Вместо «да» или «нет» — получаю такой напор, что сбивается дыхание. Ратмир целует жадно и ненасытно. По-взрослому порочно и влажно, толкаясь языком в мой рот.

Я сжимаю бёдра. Нежная кожа между ног набухает. Меня буквально ведёт от наслаждения.

— Хочу тебя, — произносит Мир.

Моя взаимность ему не нужна. Она без лишних слов сквозит в густом плотном воздухе.

В следующую секунду мы отрываемся от кресла и перемещаемся по комнате. Я зажмуриваюсь и слепо доверяюсь, обнимая шею.

Хлопает ящик комода. Ратмир, придерживая меня рукой под ягодицы, что-то достает оттуда. Пальцы ног поджимаются. Я догадываюсь, что это презервативы.

Когда лопатки опускаются на матрас, а Авдеев нависает надо мной, снимая через голову футболку и показывая кровоподтёки на теле, я до последнего не могу поверить в то, что это происходит наяву.

Мы. С ним. Вместе. Сегодня.

— Раздевайся, — жарко командует. — Всё снимай, Даш.

Послушно кивнув, расстёгиваю боковую молнию платья и избавляюсь от него. Упав на постель, приподнимаю бёдра и стаскиваю напрочь влажные стринги.

Свожу вместе колени. Наблюдаю за тем, как Мир оттягивает вниз шорты и высвобождает стоящий колом член.

В груди бахает. В организме плещется смесь паники и счастья.

— Только давай договоримся на берегу, — произносит Ратмир, умело раскатывая латекс по всей немаленькой длине. — Никаких иллюзий на мой счёт питать не стоит. Просто секс. Без чувств. Без отношений. Мне это не нужно. В этом плане, наверное, Егор тебе больше подходит.

Его пальцы накрывают лобок и трогают меня между ног. Толкаются грубо, быстро. Распределяют смазку между половых губ и ласкают клитор. Сложно сказать хотя бы слово в противовес, потому что мозг выключается от удовольствия. Я киваю и соглашаюсь.

Мир распластывает меня на кровати и ложится сверху. Горячий и крепкий. Я льну к нему. Ищу защиты и спокойствия.

На виске отчётливо бьётся венка. Взгляд затянут поволокой, губы сухие и воспалённые, но единственное, о чем я думаю, — вау, он целовал меня ими между ног.

— Захотела сравнить — окей, давай попробуем.

Ничего не успев сказать, я чувствую, как в промежность упирается головка. Всё происходит, как и в первый раз. Я достаточно влажная. Мне хорошо. Никаких противоречий и сомнений нет.

Ратмир хочет меня. И берёт. Это факт сводит с ума.

Я обнимаю ногами мужские бёдра и выгибаюсь дугой. Между половых губ течёт смазка. Ратмир прикрывает глаза от наслаждения и проводит членом вверх и вниз, усиливая ощущения.

— Погнали?

Утыкается носом в мою шею, прикусывает губами кожу. Чувствую, что дрожит. Дышит сбито и хаотично. Я в восторге. Хочу, чтобы ему со мной понравилось. Я больше не запуганная целка. Раскованная. Поощряю, раскрываюсь. Глажу лопатки и шею, постанывая от нетерпения и ёрзая задницей по простыни.

Мир прижимает меня к себе, укутывая запахом и теплом. Сердце вылетает, в горле сохнет. В следующее мгновение низ живота простреливает настолько острой болью, будто стрелой. И я даже двинуться не могу.

Глаза в ужасе распахиваются. Вдох и выдох сделать почти нереально. Я застываю и пялюсь в белый потолок в то время, как горячие губы задевают нежную кожу за ухом, на скуле и подбородке, легонько царапая щетиной и выводя языком линии.

Член протискивается в меня по сантиметру, наполняя и растягивая. До пика усиливая жжение.

Я напрягаюсь. Руки опадают вдоль туловища, тело швыряет в пот. Пульс взрывает виски, а с груди рвутся болезненные вскрики, которые я тут же гашу, кусая щёку изнутри.