Горели тысячи свечей в высоких, хрустальных люстрах, нагревая воздух не хуже парового отопления. На приемах электрический свет, слишком безжалостный к «красотам» пожилых лер и нер, был недопустим. В висках Вик уже начинали стучать молоточки — предвестники головной боли. Двери в залу то и дело открывались, и тогда по ногам скользил сквозняк, принося хоть какое-то облегчение. Громкий голос церемониймейстера объявлял имена и титулы каждого из входящих. И, конечно же, они тут же устремлялись к лер-мэру и Эвану с Вик, чтобы засвидетельствовать свое почтение. Только за это — то, что Вик не пришлось в одиночестве страдать, принимая гостей, ведь лера-хозяйка вечера должна лично поприветствовать каждого, даже сильно опаздывающего гостя, она была благодарная Сорелю. Но только за это. Ей надо столько всего обсудить с Броком и Грегом, а вместо этого она улыбается и здоровается с тем же нером Чандлером, панибратски сообщившем Эвану, что у него чудесно прелестная жена — только сегодня имел честь познакомиться! Чандлера не пронял даже тяжелый взгляд Эвана, только напирающий со спины поток таких же неров сдвинул его в сторону и понес дальше — к напиткам и угощениям.

Вик волновалась: когда Эван примчался домой, чтобы спешно собраться на прием, нерисса Эйр уже увела девочек после пятичасового чая на очередную прогулку, и поговорить с Ноа ему не удалось. К счастью, Эван разделял беспокойство по поводу возможного участия Ренара Каеде в проделках Ноа, если они вообще не были полностью его задумкой. Надо было предупредить парней, того же Одли, надо обсудить это с Грегом и Броком, но вместо этого Вик снова и снова здоровалась с незнакомыми лерами и их супругами, выслушивая притворные заверения в дружбе и уважении.

Диадема, кое-как державшаяся на коротких волосах, давила на голову. Широкий склаваж душил Вик. Парные, широкие браслеты тянули запястья не хуже наручников. Такие же тяжелые серьги усиливали и так нарастающую головную боль. А еще брошь, золотой шатлен, на котором болталась бальная книжка, веер… Эван для приема приказал доставить из Олфинбурга полную парюру Игнисов, и сейчас Вик сияла огненно-красными рубинами в обрамлении красных нефритов. Когда-то она ждала свой первый бал в качестве высокородной леры, но воплощенная мечта — пекло! В прямом смысле этого слова. Вик принялась обмахиваться красным же веером — в тон украшениями. Эвана оставалось лишь пожалеть — она могла хоть ненадолго спрятаться от любопытных взглядов за веером, у него такого укрытия не было. В очередной раз выслушав заверения в преданной дружбе и легкое недовольство пожилой леры, не раз уже присылавшей приглашения, тут же резко пресеченное Эваном, напомнившим, что семья Ренар соблюдает траур, Вик почувствовала дикую благодарность мужу, разрешившему ей наплевательски относиться к своим светским обязанностям и взвалившему этот груз только на свои плечи. Эван словно понял что-то — взял и поймал её за ладонь, сжимая своими пальцами и не отпуская. Даже под многочисленными недоумевающими взглядами не отпуская.

Наконец-то в толпе гостей показался Грег в сопровождении леры Элизабет. Грег, как и Эван, выбрал для приема мундир — пусть и не такой лихой, как его прежний алый, но сидел он на Греге хорошо. Элизабет, еще ужасно бледная после госпиталя, тем не менее сияла ярким, уверенным эфиром — ранг мастера, не меньше. Она в изящном вечернем платье глубокого синего цвета светилась счастьем и голубыми сапфирами — Вик ей даже позавидовала: Грег не заставил её надевать полную парюру Блеков — только диадема, как и положено замужней лере, колье и пара браслетов. Хотя… Судя по мрачности Грега, то и дело сжимавшего правую руку в кулак, может, это и не украшения Блеков, а семейства де Бернье. Когда река желающих поприветствовать герцогов донесла чету Блеков до них, Грег уже откровенно не находил себе места. Вик нахмурилась — она еще побаивалась этого громадного, немного грузного мужчину.

Обменявшись приветствиями, Блек мрачно сообщил, игнорируя напор толпы за его спиной:

— Эван, эфирный фон Аквилиты изменился. Что-то происходит в Ветряном квартале.

Вик вскинулась:

— Там Одли и Себ с парнями.

Грег понятливо кивнул:

— Тогда будем ждать от них вестей. И еще… — он хмуро оглянулся назад, на какого-то молодого хлыща, замершего за его спиной в нетерпении. Грег скрипнул зубами и выдавил: — Надо поговорить. Есть плохие новости о Шутнике.

— Поговорим, — уверил его Эван, и Блеков унесло потоком в сторону — лер-мэр провожал их недовольным взглядом. Впрочем, в спину Блеков почти половина зала смотрела недоумевающе — многие читали газеты прошлых выходных и помнили ужасающие фиксограммы допроса Мюрая.

Пальцы Эвана успокаивающе погладили Вик по запястью:

— Чуть-чуть потерпи. Осталось немного — прибудет принц и…

Лер-мэр встрепенулся:

— Совсем забыл предупредить, милер… Принц прислал свои самые искренние извинения — возникли непредвиденные дела. Он не сможет присутствовать на приеме.

Вик столкнулась с обеспокоенным взглядом Эвана — кажется, Шутник, если он, действительно, Ренар Каеде, решил нанести новый удар, ведь что-то тревожило Грега в Ветряном квартале. Оставалось только ждать и… Старательно улыбаться, отслеживая передвижения Грега по зале — его высокую фигуру было легко найти: он на полголовы возвышался над многими мужчинами. Вик видела, как что-то с улыбкой ему выговаривала Элизабет, и тот кивал, заставляя себя разжимать кулаки, но надолго его не хватало. Что же там творится в квартале?! Одли и Себ же были свидетелями утренней ссоры Грега и Брока, они должны помнить, что начальство нужно ставить в известность! Пусть Вик не начальство, но умирала от неизвестности она точно так же, как Эван и Грег.

Поток бурлил, исследуя столы с закусками и пробуя напитки, которые разносили многочисленные лакеи. Потом, насытившись, поток тек дальше — в другую залу, где все было готово к танцам. Оттуда уже доносилась легкая музыка.

В медленно мелеющей реке приглашенных мелькнула рыжая голова в сопровождении неожиданно каштановой — Вик не ожидала, что Брок придет в сопровождении нериссы Идо. Это было странно — она, как и сама Вик, была в лиловом, полутраурном платье. И как Брок умудрился её уговорить? Прическу Идо украшали скромные розы, как и положено нериссе, из драгоценностей была только жемчужная нить. Скромно, достойно и явно бедно по меркам Аквилиты. Внимание приглашенных разрывалось между парой Блеков и Броком с Идо. Впрочем, Брок был спокоен. Пока спокоен.

Отсекая бурные и велеречивые словоизлияния лер-мэра, Эван, после приветствия, сообщил Броку:

— Найди Грега — в Ветряном квартале назревают неприятности.

— Понял, — кивнул Мюрай.

Эван тут же переключил внимание на нериссу и представил её лер-мэру:

— Лер Сорель, прошу любить и жаловать — мой городской советник по социальной политике Шарлотта Идо. Прошу относиться к назначению со всей серьезностью.

От лер-мэра дохнуло холодом, и Эван сухо заметил:

— Лер Сорель, осторожнее с эфиром — как бы не пришлось отправляться на учебную скамью. Кажется, ваши возможности растут. — Вик видела, как еле сдержал смешок Брок — там не возможности росли, там самоконтроль деградировал семимильными шагами. Он повел нериссу Идо в сторону, на ходу извиняясь перед ней, что придется чуть-чуть отложить знакомство со сливками Аквилиты. Вик предпочла бы вообще не видеть эти сливки. Сейчас её волновали Одли и Себ.

Поток иссекал, но никак не заканчивался. Лер-мэр косился на Вик, явно желая бросить приветствия опоздавших на неё, но Эван не позволил — он заметил, как только возникла небольшая заминка в потоке:

— Мне кажется, лер Сорель, пришло ваше время, как хозяина, открывать вечер… Должен заметить, прием организован великолепно, — он знал, что лер-мэр падок на лесть. Тот позволил себе снисходительно кивнуть, и направился в танцевальную залу, где приглашенных развлекал струнный квартет.

Молоточки головной боли все нарастали из-за волнения за парней в Ветряном квартале, и Вик еле выдержала длинную речь лер-мэра, посвященную Аквилите, её процветанию и немножко герцогам Аквилиты. Потом Эвану пришлось держать ответную речь, потом была пара тостов, потом начались танцы — после них можно будет наконец-то поговорить. На распорядителя танцев было страшно смотреть — кажется, он не предполагал отказ принца, и запасного плана у него не было. Он спешно следил за расстановкой пар для ларисиля — танца-шествия, с которого начинался любой бал или вечер. Первым шел Эван в паре с женой лер-мэра — пышной, яркой брюнеткой в том возрасте, когда уже предпочитают свечное освещение электрическому. Вик вместо принца повел в танце хмурый Грег, тихо сообщивший, что в Ветряном квартале все по-прежнему — эфирное возмущение нарастает, но пока без признаков темных всплесков. Третьей парой был лер-мэр — ему вместо дамы, сопровождающей принца, досталась чуть нервничающая нерисса Идо. Четвертым шел Брок в паре с Элизабет, и отслеживать его эмоции было немного забавно — он умудрялся страдать и гордиться, только Вик так и не поняла, за кого из двух молодых женщин: за Шарлотту Идо или Элизабет — он переживал.