Она первой заглянула в комнату и охнула:

— Батюшки-светы… Да что ж это деется…

В комнате был погром — все вещи с полки, стола и кровати (больше тут ничего из мебели не было — просто не уместилось бы) валялись на полу, а у подоконника узкого, подслеповатого окна еще и пол был разобран — кто-то тут искал тайник, и, кажется, выпотрошил его. Во всяком случае под половицами ничего не было, кроме чистого квадрата в виде книги или тетради в окружении пыли. Одли поднял с пола колченогий табурет, поставил его у двери и посадил на него Харрис, занимая её делом — рассматриванием снимков трех убитых древолюбом, — пока сам и Вик тщательно все снимали на фиксатор и осматривали.

Ни-че-го. У разгромивших комнату Мактира была фора в три дня, чтобы забрать нужное и уничтожить все улики. Харрис клялась и божилась, что никого лишнего эту седьмицу не видела, лично бы собак спустила на того, кто посмел тут красть у неё! А соседи… Что соседи? Поспрашивайте сами, конешн, она мешать не будет. По её виду было ясно — с расспросом соседей тут мрак.

— Будем звать сюда экспертов? — тихо спросила Вик у Одли. Тот поморщился и признал очевидное:

— Чтобы их тут зарезали? Да и… Бесполезно это. Тут ничего не осталось. Знать бы еще, что Мактир тут мог прятать.

Харрис неожиданно вмешалась — вот уж кто балаболка, а отнюдь не Вик:

— Дык… Кузнец он был. Хороший кузнец.

— Рунный? — обернулась на неё Вик, и Харрис кивнула:

— Агась. — она аккуратно сложила снимки и вернула их Одли: — не видела ни девочку, ни мальчишку. За что ж их так…

— Узнаем, — только и сказал Одли. Вик хотелось верить, что именно так и будет. Не только узнают, но и найдут и отдадут под суд.

Приходить в морг на опознание Мактира, Харрис отказалась наотрез, заявив, что у того родственники наверняка есть, вот пусть они и разгребают кашу с похоронами. Как это связано с опознанием, Вик не поняла, но Одли настаивать не стал — знал, что подобные Харрис дальше своего квартала не ходят: боятся оставлять свою собственность без присмотра.

Расспрос соседей Мактира ничего не дал — если пьяные в хлам уже а полдень мужчины и их перепуганные жены с цепляющимися в юбки детьми мал-мала меньше что-то и знали о вломившихся в комнату Мактира, то благоразумно молчали, боясь за свою жизнь и крышу над головой.

Выйдя на улицу, и морщась от яркого после сумрака дома солнечного света, Вик выругалась:

— Бешеные белочки…

Одли кивнул:

— Вот-вот, целый дивизион. — он оглядел улицу в поисках опасности, не обнаружил её и предложил: — пойдем до Неша.

Вик, хорошо запомнив дорогу, пошла в этот раз первой, пытаясь собрать воедино мысли. Хотелось их сверить с догадками Одли — должно же у него быть свое ви́дение случившегося?

— Одли…

— Да?

— Ты заключение Вернера о смерти Мактира читал?

— Ты о размозжённых мягких тканях и возможной самоампутации конечностей?

Вик подтвердила:

— …и о смерти от кровопотери. Ты прессы видел в цеху?

Одли скривился, становясь похожим на сушеную сливу:

— И ремней там для удушения Форда на любой вкус. Только без хоть какой-то мал-мало-мальской зацепки, показаний свидетелей или совсееееем крошечной улики, нас не подпустят ни к прессам, ни к цехам вообще. Сайкс ясно дал понять — Мактир работал за токарным станком, возле пресса ему делать было нечего. Даже если принять во внимание случайную травму на производстве — ну, затянуло правую руку под пресс, размозжило кисть… То левую-то руку по самый локоть того-самого. Так случайно под пресс не попадешь. Это же как нужно извернуться, чтобы руку под локоть сунуть…

— Только специально.

— Согласен. Если Мактира убивали там, то столько крови фиг замоешь, где-нибудь да и останется. Эксперты найдут, но сперва нам нужно хоть что-то, чтобы иметь право запустить туда экспертов.

— Бешеные белочки, — выдохнула Вик. — Будем смотреть, что происходит на заводе по ночам? Не к «любови» же Мактир по ночам шлялся. Меня эти отлучки в сочетании с якобы сокращением часов смены немного напрягают.

Одли кивком подтвердил её предложение. Вик мрачно замолчала — сегодняшний вечер из-за приема лер-мэра ей придется пропустить, и ночь, возможно, тоже. Как же все не вовремя.

К Нешу, сидевшему на капоте паромобиля и задумчиво точившему пирожок с капустой, они вернулись через час. Констебль спрыгнул с капота, подал Вик и Одли бумажный кулек:

— Не гавкали — проверял. Только на грядке от гусениц отбивались.

Вик с усталой улыбкой поблагодарила его, беря пирожок:

— Спасибо, Питер.

Одли тоже не побрезговал, за один укус заглатывая почти половину.

Неш, снова запуская лапищу в кулек и вылавливая там очередной пирожок, спросил:

— Чего хорошего скажете? Дальше продолжаете опрос или едем к нериссе Идо?

Одли переглянулся с Вик и сказал:

— Наверное… К Идо. Тут уже точно бесполезно. Потом Алистера и Лео сюда направлю — у них тут свои информаторы есть, пусть поищут на всякий случай «любову»…

Неш удивленно приподнял брови в ответ на несдержанный смешок Вики, но Одли ничего пояснять не стал. Констебль понятливо засунул в рот последний кусок пирожка и пробурчал, вспоминая:

— Я тут такое видел! Мимо проехал паромобиль принца вернийского! На гору… В сторону завода.

— Что? — Вик чуть пирожком не подавилась. Все же… Все же нер Чандлер не просто так сидел в заводской конторе!

— Наши были? — уточнил тут же Одли, тоже явно вспоминая слова охранника на проходной.

Питер подтвердил:

— На хвосте сидели.

Одли довольно улыбнулся:

— Значит, поменяются с дежурства — расспросим о поездке.

Вик нахмурилась, вспоминая — что-то уже она о планах принца слышала.

— Тут на днях забегал Ренар Каеде… Он говорил, что у принца Анри какой-то совместный проект с керой Риччи, сестрой Грега. Может, поездка принца с этим связана? Если, конечно, он точно ездил на завод…

— Ездил, ездил, куда ему тут еще ездить? Не с благотворительными же визитами он тут находился. И приплыл он в Аквилиту шестого вьюговея — аккурат седьмого все и завертелось. Очень странное совпадение. — Одли, распахивая перед Вик дверцу паромобиля: — садись, поедем к Идо.

Когда Неш еле влез на место водителя, Одли распорядился:

— Давай на площадь Воротничков, там нас подождешь, пока мы с Вик сходим к Идо. Так ведь?

Она кивнула:

— Так…

Одли принялся перечислять свои планы на сегодня, словно ждал одобрения Вик:

— К шести отправлю команду Себа к проходной — пусть всех заводских тормозят и расспрашивают об убитых. Успели бы распечатать фиксы всем констеблям… А сам подниму егерей — пройдемся вдоль заборчика завода — проверим, не перетаскивали ли трупы по ночам в лес. Будет хоть капля крови — будет законное право поставить завод на уши. — Он мечтательно добавил: — а то, может, и контрафакт какой-нибудь по ночам там производят да через лес увозят. Посмотрим… — он скосил взгляд на Вик и хмыкнул, заметив, как помрачнела Вик: — девочка, чего такая кислая?

— Я обещала вечером быть на приеме у лер-мэра… — сказала она очевидное.

Одли её не понял — отмахнулся:

— Пфе… Вик, все на свете не успеешь. Умей распределять задания и делегировать… Станешь инспектором, будешь вести по три-четыре дела сразу — сама везде не успеешь. Или ты переживаешь, что отлыниваешь от дела?

Она хмуро кивнула:

— Сейчас расследование важнее. Тут каждый час на счету… Но и на приеме я должна быть! Я должна быть хорошей лерой.

Одли снова фыркнул — вот любит он это делать!

— Ффф, сказал же — все на свете не успеть. Тут выбирать приходится, что важнее. Никто ж, даже комиссар не поставит тебе в упрек, что ты упускаешь те же домашние дела, например.

Вик с грустной улыбкой сказала:

— Забываешь, Одли… Я женщина. Женщина по мнению общества должна успевать вести дом, заниматься детьми и благотворительностью…

Одли пожевал губу, а потом выдал:

— Комиссар… То есть Эван… С тоски с тобой повесится, если ты станешь приличной домохозяйкой. Он же знал, кого выбирал в жены. Он точно такого от тебя не ждет. Но если станешь хорошей хозяйкой, факт, нервы у комиссара будут целее. Хотя не факт… Ты везде найдешь себе приключений. Короче, страдаешь, что увиливаешь от службы — есть тебе задание, констебль.