Паромобиль еле плелся на забитой моторами дороге — до тоннеля еще ехать и ехать. Самое время чуть подумать. Грег поправил шляпу, наползшую на лоб, потом стащил её и забросил не глядя назад — год, когда все же мужчины откажутся от шляп из-за паромобилей, точно войдет в историю.

Мимо окон еле проползала уставшая вечерняя Аквилита. Грег даже понимал, почему таинственный заказчик, связавший клятвой всех фальшивоамулетчиков — если он есть, конечно, — выбрал именно Аквилиту для своих делишек. Официально Вольный город под протекторатом Тальмы. Неофициально — город сам по себе, причем город, в котором из-за проклятья Чумной Полли тщательно отфильтровывали приезжих. Сюда было не пробраться детективам, полицейским чинам и прочим — это не мешало той же вернийской разведке совать сюда свой нос, но все же, все же… Пробраться в Аквилиту сложно — Грег это испытал на себе. Магическая охрана границ изобретена давно. Это весьма надежная штука, не против армий, конечно.

Итак… Где — понятно почему.

Кто — тоже ясно. Храм, вот только чья ветвь, тут все же под вопросом.

А когда и как — остальные вопросы, на которые должно давать ответы следствие, тут не так и важны.

Храм… Он может быть заказчиком, просто гарантом или даже жертвой. Или всего лишь плодом его воспаленного сознания — Грег понимал это.

Если храм заказчик, то… Зачем это храмовникам? О войне давно говорили. Мона, Ондур, Верния и тем более Тальма не умеют мирно сосуществовать. Войны то и дело сотрясают эти страны. Самая страшная отгремела совсем недавно — и четверти века не прошло. Амулеты все двойного назначения — то есть они точно были бы применены на фронте, и тогда… Волна недовольства еще не понеслась, но кто его знает, что на самом деле думают солдаты об амулетах и правительстве, которое их не может обеспечить даже такой простой защитой? А скоро туда, на фронт, где проснулось заклятье ничейной земли, приедут инквизиторы, натасканные на борьбу не только с ведьмами, но и с проклятьями. Причем у дореформаторов инквизиторов гораздо больше, чем у реформаторов. Храмовники наведут порядок там, где не спасли амулеты и король. А король в Тальме — защитник веры. Он главный, он тот, кто гарантирует защиту, которая не сработала. Грег поморщился — так себе версия, на самом деле. Королевское семейство само хорошо с собой расправилось на прошлой седьмице. Но если вместе с амулетами всплывет еще что-нибудь про защитника веры, то за Тальму и порядок в ней уже можно бояться.

Если храм всего лишь гарант, то тут обсуждать нечего. Просто кто-то подсуетился и прикрыл все тылы от возможного расследования — развеянные души не дадут показаний.

Если храм жертва, то…

Паромобиль наконец-то вырвался из тоннеля под Ветряной грядой, и Грег тут же свернул на Прощальную улицу — она была не так загружена.

Если храм жертва, то надо тщательно собрать сведения что там в Ондуре замышляется. Вроде их Владыка в годах, за его место уже могла начаться грызня. Информации катастрофически не хватало, причем теперь до неё не добраться — Грег в Аквилите, тайный архив — в Олфинбурге. Ситуация… И как Эван с таким справляется? Он же тоже теперь ограничен только Аквилитой.

Грег тихо подъехал в продолжавшем мерно накрапывать дожде к крыльцу своего нового дома, припарковался и посмотрел на Лиз — будить её не хотелось. Грег подумал, что вскроет замок магией — ключом он как-то пока не обзавелся, но тут зазвенели колокола на всех ближайших храмах. Грег не уследил за временем — без пяти минут семь. Скоро включат ревун и радиотрансляцию из Олфинбурга.

Лиз, зевая и протирая глаза, выпрямилась на сиденье и оглянулась:

— Приехали?

— Приехали, — подтвердил Грег. Лиз принялась копаться в своей сумочке — наверное в поисках ключей. Грег не мог сдержать нахлынувшей нежности — Лиз была чуть заспанная, теплая, мягкая и полностью доверяющая ему. Хотелось надеяться, что он со своим буйным нравом все же не предаст её доверие.

Лиз с виноватой улыбкой протянула ему ключи:

— Прости, совсем забыла.

— Ничего страшного, — отозвался он: легкая забывчивость — один из симптомов перенесенной потенцитовой интоксикации. Только он ей это, конечно же, не скажет. — Посиди в салоне — я сперва вещи все перенесу, а потом…

Он хотел сказать, что потом перенесет, как положено, Лиз через порог, но тут включился, заглушая слова, ревун. Грег грустно улыбнулся и вышел из паромобиля, быстро занося в пустой, гулкий дом вещи и возвращаясь за Лиз — она вышла из паромобиля несмотря на дождь. Зонта у неё, кроме парасоля не было, но Лиз не из тех, кто боится редких, мелких капель.

Ревун отзвучал. Колокола давно стихли. Но радиотрансляция не начиналась. Только гул из динамиков, подсказывающих, что в Тальме что-то опять случилось. Скорее всего очередная потенцитовая буря в Серой долине — перевороты все же не каждую седьмицу случаются, особенно в Тальме.

— Что-то не так? — тревожно спросила Лиз.

Тишина угнетала. Грег пожал плечами:

— Не знаю. Можно заглянуть к Хейгам — Эван должен знать, что не так с трансляцией.

Родничок в сердце обдал Грега холодом — Лиззи все еще переживала за свою репутацию и боялась, как её примут, точнее, возможно не примут в лучшем доме Аквилиты.

Грег поймал её ладонь и поцеловал в запястья:

— Не волнуйся — я рядом. Я никому не дам тебя в обиду, не говоря уже о том, что Эван и Виктория не из тех, кто осуждает из-за всяких глупостей.

***

Брендон вздохнул — надо что-то решать. Нельзя вечно стоять на крыльце. Храм. И Марк… Как быть с ним? Он все же единственный друг. В сердце, напоминая о себе, проснулось солнышко. Да, да, да, Брендон не удержался и улыбнулся — еще есть Андре. Хорошо, что вокруг неё верные друзья, а вот вокруг Марка никого. И тут известие об Отисе как-то не вовремя.

Потемнело. На город словно траурную вуаль набросили. Скоро зазвонят колокола, провожая в последний путь короля Тальмы. Ветер нес пыль и щедро кидался ею в лицо. С океана медленно наползали тучи с алым, кровавым подбрюшьем. Возможно, ночью или даже раньше будет дождь. Хорошо бы — прибьет пыль и принесет в город аромат свежести.

Брендон бессмысленно крутил в руках пластинку антиментального амулета. Он так и не решил, как быть с тайнами храма. Наверное, все же стоит промолчать — Марку сложно в последнее время, а причина для ношения антиментального амулета теперь более чем очевидна. Сердце опять согрелось теплом — в нем поселился солнечный лучик, беспокойный и такой нужный. Марк сам ошибочно догадается, почему Брендон закрылся от него.

Дверь открылась, и на крыльцо, старательно оберегая левый, еще болевший бок, вышел Марк. Ветер тут же принялся играться длинными полами его белой сутаны и кидать на глаза отросшие волосы — Марк не надел гогглы для защиты зрения. Или забыл, или решил, что уже достаточно темно. Брендон скривился и убрал в карман брюк неактивированный амулет: что ж, наверное, так даже лучше — вдвоем они может что-то придумают и пересказывать ничего долго не придется:

— Привет… Только личное сильно не вороши — ты большой мальчик, Марк, но хоть что-то мое сохрани только моим. Скажешь потом, что думаешь о сегодняшнем…

Марк бросил на него колючий, чем-то обиженный взгляд — не размышления же Брендона о защите от ненужных знаний его так задели?

— Добрый день. Твое личное — только твое личное. Я туда никогда не лез. — Он заметил, как дернул плечом Брендон, и поправился: — почти никогда. Иногда. Я старался, во всяком случае. Но сейчас я наслаждаюсь тишиной и одиночеством, благодаря рунным цепям Андре. Так что можешь не бояться. Быть в одиночестве — счастье, никогда ранее мне не доступное. Твоим отношениям с Андре я только рад: она тебя любит и принимает таким, какой ты есть. Кстати, она телефонировала недавно — сообщила, что дату отправления перенесли. Идет дождь — принц хочет отплыть до его начала. Твои вещи я уже собрал.

Брендон тихо рассмеялся:

— Надо же… Я было решил, что впервые твои умения пригодятся — все меньше языком ворочать, и вот… Именно сейчас ты меня не читаешь.