За спиной Андре гулко раздались шаги — в гостиничном гараже была дикая акустика.

— И что же мы имеем, нера Риччи? — мягко сказал знакомый голос — Андре заставила себя выпрямиться и обернулась:

— Недоброе утро, ваше королевское высочество…

Молодой мужчина приветливо улыбнулся:

— Можно обращаться: «милер Анри», а то и проще: Анри или даже Генри на тальмийский манер. Я крайне демократичен. — он, в доказательство своей близости к народу, был одет в костюм-двойку и вязанный грубый свитер под горло. Сейчас на принца он не походил — особенно повязкой на голове, из-под которой торчали криво обрезанные светлые волосы. Хотя все равно что-то было в суровом взгляде голубых глаз, в квадратной, тяжелой челюсти, в тонких, сжатых губах. — Я должен принести свои искренние…

— Вы уже говорили, — резко оборвала его Андре. Он уже извинялся перед ней утром, когда выяснилось, что Грегори пропал вместе с Лиз.

— И все же… — он подошел ближе, вставая почти рядом и любопытно заглядывая под капот паромобиля.

Она закрыла глаза — ей нельзя злиться, тем более на принца. В случившемся его вины нет вообще.

— Нера Риччи…

Она открыла глаза и широко улыбнулась, прогоняя прочь недовольство и родовой гнев Блеков:

— Спасибо за участие в жизни моего брата…

Анри вздрогнул:

— Не стоит ради меня так притворяться. И я скорее забочусь о своей подданной — о лере Элизабет. И о вас. Мне сообщили, что у полиции все под контролем: вашего брата нашли в Танцующем лесу. Сейчас туда направили дирижабль. Я предлагал своего «Левиафана», но от моей помощи отказались. Полагаю, если в Танцующем лесу не случилось чего-то сверхординарного, то уже после обеда ваш брат будет в Аквилите. Вместо того, чтобы ждать в одиночестве, может, составите мне компанию?

От новостей, принесенных принцем, стало легче — словно пружина заводного механизма, взведенная до предела где-то внутри нее и готовая вот-вот сломаться, спокойно завела привычный мир вокруг. Грегори жив, с остальным они справятся!

Андре улыбнулась мужчине уже искренне:

— И что же вы запланировали, милер?

Он засунул правую руку в карман брюк, совсем неаристократично:

— Хочу посмотреть, как происходит переброска батареи 420-мм мортир «Большая Элиза»…

Андре от неожиданности вновь перебила его:

— Вы оголяете линию Меца?

Принц не стал возмущаться или выговаривать ей, как непременно сделал бы отец. Он лишь поправил Андре:

— Не оголяю, я её разбираю. Здесь, по крайней мере лет тридцать, не будет войны.

— Откуда такая уверенность? — Андре с грохотом закрыла капот паромобиля. Гулкое эхо принялось ходить по почти пустому гаражу — этой зимой в Аквилите было мало желающих отдохнуть, всех отпугнула война.

— Потому что на троне Тальмы теперь сидит мой кузен. — улыбнулся Анри. Про то, что Эдварду крайне невыгодно раскрывать секрет своего прихода к власти, он промолчал. Это не шантаж, это обеспечение безопасности своей страны любыми способами. Шантажом в том числе. Эдвард молод, горяч и благодаря словам Эвана Ренара-Хейга уже понимает глубину выгребной ямы, в которую он попал. Анри может своими показаниями увеличить глубину метра на три, если не больше. Эдварда захлестнет с головой. — Так вы окажете честь сопровождать меня? Мне кажется, что вам, как инженеру, будет интересно…

Андре поморщилась — принц умудрился точно ударить по двум её болевым точкам:

— Меня не интересует военная техника, и я не инженер. Я самоучка. Отец не дал разрешения стать даже курсисткой.

Анри вполне искренне возмутился:

— Очень недальновидно со стороны лера Блека. Совершенно недальновидно… — он колко глянул на Андре. — Значит, мортирами вас не завлечь?

— Увы… — Андре развела руки в стороны — она была противницей войн, хоть Грегори и служил в армии.

Принц задумчиво предложил:

— Тогда, быть может, составите мне компанию на прогулке по парку? Вместе полюбуемся Аквилитой. Я никогда здесь раньше не был.

— Я тоже не была, милер, так что вряд ли моя компания вам понравится. — Отец ни за что бы не отпустил Андре в это «скопище порока», как он называл Аквилиту. Впрочем, Андре и сама никогда сюда не стремилась.

Принц притворно вздохнул:

— И настаивать не стоит, да?

— Да, милер, настаивать глупо…

— Очень жаль… — мужчина все еще стоял рядом, оглядывая паромобиль, словно надеялся, что Андре передумает. — Вы интересная девушка, Андре. Мне бы хотелось продолжить с вами дружить. Вы меня заинтриговали своим проектом пароэфирных двигателей, но не думайте, что мною движут только корыстные цели — вы удивительны сами по себе.

Дружить — это звучало смешно, но принца Анри можно было назвать каким угодно, только не смешным. Он серьезно смотрел на Андре и ждал ответа. Она помнила слова брата, что для него принц Анри не существует, хотя вчера он его рукопожатие принял. Она помнила, как бледная, явно напуганная Лиз дала пощечину принцу. Она помнила законы Тальмы — за оскорбление королевской особы до сих пор можно лишиться головы. Быть может, ей стоит прийти на помощь Грегори и Лиз? От неё не убудет — принц хорошо разбирался в технике, а где не разбирался, честно признавался в своем бессилии.

— Принц Анри… — начала она осторожно. Мужчина поморщился от обращения, и Андре расплылась в широкой улыбке, признавая его правила: — Анри! Я составлю вам компанию, но при одном условии — мной движет корысть.

Принц галантно изобразил поклон, признавая право Андре выставлять свои условия:

— Все что угодно…

— Тогда… Забудьте о том, что Лиз оскорбила вас.

Анри подобрался и нахмурился:

— Можете изменить свою просьбу. Эта не…

Андре тут же вскинулась:

— Это мое главное требование к вам! Простите Лиз, и тогда…

Он качнул головой:

— Андре, позвольте вас так называть… Андре, не дело мужчины носиться с мнимыми обидами и идти с ними в суд, тем более что ту пощечину я почти заслужил. Я не враг вам, вашему брату и особенно моей подданной лере Элизабет. Между нами произошло недопонимание, фатальное недопонимание, но не более того.

Она не удержалась, привыкшая к свободе в общении — Грегори и не такое себе позволял:

— Вы… Точно принц? Вас не подменили в колыбели?

— В таком меня еще не подозревали, Андре. — Он предложил девушке левую, согнутую в локте руку: — прогуляемся? И я раскрою вам страшную тайну, почему я хоть и выгляжу принцем, но веду себя не в соответствии своему статусу?

Андре осторожно оперлась на его локоть:

— Что ж… Почему бы и нет. Кстати, как ваша правая рука? Уже зажила? Вы не пользуетесь поддерживающей повязкой.

— Андре, а вот теперь вы ведете себя несколько непозволительно.

— И в чем же непозволительность? — не поняла его Андре.

Мужчина улыбнулся:

— Вы должны искренне восхищаться моей стойкостью в преодолении боли, невзгод и боевых ранений.

— При наличии современных обезболивающих и магических приемов по лечению ран вы себя ведете как эээ… — она вовремя остановила рвущиеся из неё слова — это не Грегори, этот такого не простит. Хотя Грегори тоже частенько вел себя так же — она уже постфактум после прогулки или вечера узнавала о его ранах или недомогании.

Анри медленно направился прочь из гаража, подстраиваясь под мелкий шаг Андре:

— Боюсь даже уточнять, кем вы меня хотели назвать…

— Хотите, буду вами восхищаться? — предложила она, честно добавляя: — но только после визита к доктору.

Он остановился, достал из кармана брюк треугольную повязку, выданную ему корабельным медбратом, когда тот еще был жив, и надел её на шею, укладывая правую, сводящую от боли руку в повязку:

— Вы невозможны, Андре! Вместо импозантного боевого офицера вы предпочитаете прогулку с разбитой развалиной?

Она поправила поддерживающую повязку на шее, заправляя повязку под лацканы пиджака:

— Зато точно знаю, что так вам легче… Ведь легче же? — Андре заглянула в такие близкие глаза принца и солнечно улыбнулась. Анри странно нахмурился, и Андре тут же отступила в сторону.