Как я понял, большинство авторитетных историков в будущем сходилось на том, что часть расстрелянных командиров ЗОВО просто растерялись, часть изучавших тему вообще считала, что в сложившейся обстановке те не могли сделать ничего сверх того, что они сделали. Главную роль сыграла общая предвоенная неправильная завышенная оценка возможностей РККА и недооценка врага.

- Товарища Жукова мы размножить не сможем. Пусть остаются. А вот сориентировать их на правильные действия как раз необходимо. Ни в коем случае ничего не раскрывая, они должны знать следующее - не допустить развала фронта, не пытаться бросаться в лобовые атаки. Вот их задача! Подготовьте для них иные планы на случай начала войны, которые, в случае резкого изменения обстановки, по сравнению с историей товарища Рожкова будем корректировать. А там, на войне, они должны действовать по новому. Это ваша задача - довести до них, как военных, всё что необходимо. Эти товарищи, которым природа дала новый шанс, просто должны понять - после начала войны - их задача максимально задержать врага и не допустить… неконтролируемого развития ситуации. Планы по рассредоточению, аэродромам и укрепрайонам мы уже с вами сегодня обсудили.

Итогом решения Сталина об оставлении генералов Павлова и Климовских и прочих на их местах в ЗОВО, стало то, что первые двое были вызваны в Москву, где имели беседу в Генштабе, в которой кроме меня, участвовали товарищи Мерецков и Шапошников.

Павлов вышел из от нас насмерть заинструктированный, взбодренный и в чём-то даже припугнутый. К его идеям в отношении реформирования корпусов частично прислушались, но полного воплощения не пообещали, хотя причин - нехватки времени на реализацию к июню 1941 ему никто объяснять не стал. На пост начальника Автобронетанкового управления Красной Армии его возвращать также не стали.

В отношении Павлова действовало прямое указание Сталина:

- Переигрывать ни к чему. Пусть воплощает свои идеи в округе. Готовит его к приграничному сражению и готовит мехкорпуса к контрударам.

Климовских на встрече с нами старательно мотал на ус наши пока устные распоряжения, которые позже были доведены до всех приграничных округов в письменном виде. По этим распоряжениям мы установили то, что потомок в разговоре в НКВД назвал «дедлайнами» - не понял толком, что это такое в будущем, но сама идея чёткого разбития больших задач на мелкие этапы и постоянного контроля с установленными датами к ним, нам понравилась. Не даёт прохлаждаться товарищам в округах. Особенно когда есть конкретные ответственные, с которых регулярно спрашивают и чёткие распоряжения, без излишних общих призывов.

В округах и войсках товарищи забегали сейчас, а нарком товарищ Берия оповестил нас:

- Действуйте, товарищи, в том же духе, а начавшие поступать на вас и ваших подчинённых доносы в наше ведомство по линии особых отделов с обвинениями в бонапартизме и прочим мы просто складываем в стопочку, и в сейф…

С одной стороны, шутит и свет нам дан зелёный. Но чего-то мне боязно, сейчас в стопочку, а могут и после ход дать, если что не так пойдёт. Умножив тяжесть тем, что, мол, «вы, знали и всё равно проср…и».

Чтение книг из будущего сказывается, вся жуть нашего времени из далёкого 2018 лучше видна оказалась. И не в войне одной дело, когда знаешь, какая ответственность на тебе висит…

Дискуссия в нашей группе насчёт укрепрайонов на старой и новой границах быстро сошла к общему выводу, вытекавшему из результатов иных времён - любые капитальные работы в УР-ах на новой границе практически бессмысленны, а на старой границе УР-ы должны быть восстановлены и использованы по максимуму. Решение об их консервации, как стало ясно нам всем, было ошибочным.

Изучение хода боёв на границе приводило нас к выводам о том, что даже там, где УР на новой границе, как в КОВО, были использованы с толком, они всё равно вскоре были оставлены. Гигантские средства, затраченные на эти защитные сооружения, хоть и сыгравшую определённую роль, лучше потратить на полное восстановление линии старых УР-ов, к которым вражеские войска должны подойти уже частично растерявшими свои наступательные возможности, понеся первые потери и растянув коммуникации. О воздействии на которые речь впереди.

Изучив все имевшиеся на приборе пришельца материалы, мы выработали такое решение - укрепрайоны на старой границе было принято решение привести в максимально боеготовый вид, пулбаты, артиллерийские подразделения из гарнизонов укрепрайонов начали пополнение и боевую учёбу. Панацеей он не станут, но свою роль сыграют.

Работы на том, что в будущем называлось «линией Молотова», решено было провести в минимальном виде, в виде создания временных земельно-деревянных полевых сооружений и в качестве «операции прикрытия», избегая дорогостоящего капитального строительства.

В тех местах, где строительство сооружений УР-ов на новой границе уже началось - в Осовецком, Замбрувском, Брестском, Владимиро-Волынском и других, практически все занятые в строительстве дотов там, перебрасывались в старые УР-ы для приведения их в полностью боеготовое состояние с возведением дополнительных сооружений в качестве усиления. Часть высвобождавшихся строительных частей и материальных средств мы решили использовать для разных целей в центральной части страны, в частности такой важной задачи, как сооружение новых капитальных полос на некоторых плохо оборудованных аэродромах.

Самые старые танки на вооружении РККА - Т-18(МС-1), Т-24 было решено собрать в УР-ах на линии старой границы, использовав их в системе обороны, в основном в качестве неподвижных огневых точек. Аналогичное решение было выработано и в отношении крепостной артиллерии, ориентируясь на имевшиеся запасы боеприпасов.

В целом, было принято стратегическое решение - максимально освободить не только гарнизоны УР-ов, но и все подразделения РККА от любых, кроме самых неотложных, хозяйственных работ. Товарищ Сталин пообещал нам - вопросы с советскими и партийными органами он решит сам, проведя разъяснительную работу по партийной и народнохозяйственной линии.

У нас крепко засели в голове слова потомка о значении так называемых «сил специальных операций» и упоминавшиеся факты о их применении в больших и «колониальных» войнах будущего.

Всё началось с просмотра подготовленных потомком снимков из их «всемирной информационной сети» будущего.

Рассматривая снятую зимой фотографию бойцов «спецназа» в шапках-масках под непривычного вида бронешлемами, кто-то из нас заметил:

- А ведь такие балаклавы под каску для зимних условий уже использовали у нас в войне с белофиннами…

В развернувшейся тогда, при демонстрации «видеозаписей» об армии будущего дискуссии, мы узнали от том значении, которое придаётся способами диверсионных действий на коммуникациях противника, о значении партизанской войны.

Потомок обратил наше внимание на личность и вклад товарища Старинова и значении мин, фугасов и прочих диверсионных способах будущего, о снайперской войне, о часто откровенно жестоких и аморальных способах воздействия на противника - целенаправленное уничтожение вражеских офицеров путем снайперского огня из засад, отвлечения сил противника на спасение собственных раненых, использовании мин-ловушек.

Тотальная война с оккупантами. Вот суть того, что должно встретить германцев в СССР. Были произнесены слова о информационной войне, о документировании всех действий оккупантов.

В разговоре о раненых и медицине будущего потомок тогда неожиданно хлопнул себя по голове и произнёс слово «антибиотики!» После чего мы вкратце узнали о том типе лекарств против инфекций, косящих множество раненых, которое появилось в процессе «той» войны. Потомок тогда быстро свернул тему, сказав, что будет просить товарища Берию организовать разговор с специалистами - медиками.

Надеюсь, что это действительно важное, раз уж разговор идёт о спасении большого числа раненых.