"Он хороший… мы все сложные", — это её убеждение… он хороший, а она? Плохая?

Хэла такая порой до невообразимости трепетная, вечно прикрывающая свои чувства этими шутками и попытками показать, что сильная, что со всем справится.

Рэтар не мог понять, не мог. А главное, сейчас осознал — что бы он сам ей не сделал, она его тоже оправдает. И потому было ещё больнее. Ещё сильнее скручивало.

— Сколько я спала?

Она пришла в себя на закате Тэраф. Рэтар сидел возле костра и готовил рыбу. Хэла вышла на улицу и села по другую сторону от огня.

— Две мирты, — ответил он.

— Ты перевязал мне руку? — она посмотрела на ладонь.

— Да.

— Спасибо.

— Хочешь есть?

— Хочу, — кивнула она и слабо улыбнулась.

Рэтар положил на тарелку кусок рыбы и протянул ей.

— Знаешь, сколько я не ела горячую еду? — грея руки о дно тарелки, спросила, жмурясь, Хэла.

— Почему? — удивился он.

Ведьма склонила голову на бок:

— Я ненавижу разделывать рыбу, ещё я приготовила её однажды, но отравилась, — ответила она. — Я в рыбе своего мира никогда не разбиралась, а тут и подавно. В общем, я помогла маме Элинки, а она меня подкармливала, но это была такая рыба, которую можно есть холодной. И овощи. Да и с огнём проблемы. Хорошо, что кипяток умею делать.

— Ты не умеешь разводить огонь? — уточнил Рэтар.

— Ну, прости, не походный я человек, — съязвила она.

Он рассмеялся.

— Никак не могу привыкнуть к тому, что она синяя, — проговорила Хэла, отправляя кусок рыбы в рот.

— А какого цвета рыба в твоём мире?

— Белая, розовая, — пожала она плечами, потом поняла, что он названия цвета не понимает. — Это как… как бледно-бледно-бледно красный, точнее грасцитовый.

— Ага, — кивнул он и они оба рассмеялись.

— А грифон? — вспомнила Хэла и нахмурилась.

— Вон он, — и Рэтар указал вперёд по направлению к морю, там на берегу, сливаясь с песком лежал ферган.

— Ой, — удивилась ведьма, не заметив в наступающей темноте огромное животное. — Что он делает?

— Ест.

— Ест? — она приподняла вопросительно бровь и стала просто невыносимо желанной. Он знал, что она сейчас пошутит. — Доедает труп наёмника?

— Нет, Хэла, — улыбнулся Рэтар, отгоняя от себя тяжёлые мысли, что возможно уже никогда не сможет быть с ней. — Драта я похоронил. А ещё снял и почистил сети. Одну оставил, чтобы было, что есть. А испорченную рыбу отдал фергану.

— Он есть тухлую рыбу? — скривилась Хэла. — Фуу!

— Для них это, как очень дорогая и редкая еда.

— Деликатес? — спросила ведьма.

— А? — Рэтар нахмурился новому слову.

— Ну, дорогая и редкая еда, — пояснила Хэла. — Деликатес.

— Да. Деликатес.

— И он не улетит теперь?

— Скорее всего нет, — ответил Рэтар. — Я ему понравился.

— Кто бы сомневался, — покачала головой ведьма.

— Что это значит? — поинтересовался он, усмехаясь.

— Ничего, — улыбнулась она. — Ты разбираешься в птицах. Так?

Рэтар на это лишь пожал плечами.

— Скромный какой, — ответила на это Хэла. — А ферган и феран просто так звучат одинаково?

— Нет. “Фер” на древнем языке так называемого начала мира означает большой. Но большое животное, и большой, в значении важный… человек.

— Их не было в книге. И ты привык с ними, ну не знаю… обращаться? — спросила ведьма, хмурясь.

— Да. Раньше ферганы жили в Кармии. Их было много, — пояснил Рэтар. — Самые лучшие были в фернате моей матери. Они их разводили. Всё, что я знаю и умею — меня этому мама научила. В Изарии было десять ферганов. И это много. Больше только в фернате Артины. Но потом, во время одной войны, маги со стороны врага что-то наколдовали и ферганы стали хворать. А потом умирать. Только на нашей стороне Сцирцы. Сейчас ферганы есть только на стороне оборота Ваясты. Когда умирал последний, мама была безутешна. Помню отец её обнял и это был единственный раз, когда он прилюдно проявил чувства. А потом, Риван маленький увидел ферганов в книге, спросил у мамы. В комнате был отец, мама, не знаю, расстроилась. А отец забрал книгу и когда вернул страниц про ферганов уже не было.

Рэтар усмехнулся, вспоминая это.

— Твой отец очень любил твою мать, — сказала Хэла, глядя на огонь.

— Только её одну и любил, — согласился Рэтар.

— Нет, — ведьма подтянула колени к себе, положила на них голову, обняла ноги руками. — Он тебя очень любил.

— Хэла, — он недоверчиво покачал головой.

— Помнишь, — тихо спросила она, — я обещала тебе, что если узнаю, как так вышло, что чёрная ведьма наложила на тебя заговор, то я расскажу?

— Да.

— Супругой твоего отца должна была стать сестра твоей матери, а не она.

— Я знаю, да, — подтвердил Рэтар. — Но она умерла от горячки и он взял в супруги мою мать.

— Сестра твоей матери ему не нравилась, — повела головой Хэла. — Точнее, он не видел смысла в жене, супруге, которая ничем не отличается от его наложниц. А вот твоя мать его цепляла. Она была другой. А потом, отец твоей матери сказал, что она не его дочь. Он вообще был со странностями и твоему отцу он определённо не нравился. Хотя интересы в районе постели у них были схожи. В общем он поделился с твоим отцом, что когда она пройдёт обряд Анат, он сделает её своей наложницей. И это было слишком даже для такого, как твой отец.

Рэтар уставился на неё пытаясь понять сказанное.

— И тут началась война. И твой отец подсуетился и сделал так, что будущего тестя, или как там у вас это называется, тоже заставили отправиться воевать. Но он не погиб, однако вернувшись, твой отец узнал, что будущая супруга, её мать и сестра гостили в Изарии и все трое слегли с горячкой. Более, того невеста очень кстати умерла, — повела бровью Хэла. — И это предполагало расторжение договора на брак. Но твой отец сказал типа я согласен на вторую сестру. И даже отправился и забрал её силой.

— Подожди, что? — Рэтар никак не мог понять, что слышит.

— Ну, точнее, твоя мать не сопротивлялась. Её отец сопротивлялся. Грозил жалобой великому. А уже тогда угрожать Эаргану Горану было нельзя, — и ведьма улыбнулась так, словно отец Рэтара ей невероятно нравился. — Короче он провернул дельце через свою чёрную ведьму и папашу твоей матери завалил. Но ведьма у вас всё делала баш-на-баш, то есть ты мне, а я тебя. И попросила за работёнку жизнь первенца.

— Мою? — выдавил Рэтар.

— Да, — подтвердила его догадку ведьма. — Эарган был жёстким, на компромиссы идти не умел. И не понимал любовь, не умел в ней. Но это не значит, что не любил. Пока ты был просто ребёнком в утробе любимой женщины, всё было просто. Но он вернулся с войны, когда ты уже шевелился. И почувствовав это, он пошёл и заклеймил ведьму.

Хэла помолчала, потом оживилась:

— А ещё он принимал роды у твоей матери, знал?

— Что?

— Да, он чуть не перебил всех повитух и лекарей. Их была толпа, но он никому не доверял, и в итоге был только маг, тот что был таном твоей матери, — и Рэтар кивнул. — И твой отец. Ты родился в его руки. Он тебя обожал. Сидел с тобой ночами, забирал от матери, чтобы она могла выспаться. И он всё считал, что недостаточно тебя оберегает.

— Так, — он попытался её остановить, но это же Хэла. Она хихикнула.

— Не верится? Пока не узнала причину, по которой он утащил тебя ребёнком на войну, прям прибить его хотелось, но он не мог по-другому. Конечно это не оправдание, но причины у него были веские, — и Рэтар хотел спросить какие, но ведьма ответила без вопроса. — Он забрал тебя сразу после обряда наречения, потому что сила защиты твоей матери иссякла. До пяти тиров дети не подвластны злым заговорам — матери оберегают их. А потом должен оберегать бог. Но твой отец не верил в единого бога, не верил вообще ни в каких богов. Он верил только в себя. Он забрал тебя, чтобы видеть, чтобы ты был под его защитой. Всю жизнь жалел о том своём слове ведьме. И всю свою жизнь он хранил тебя.

— Он меня пытался сломать, — всё никак не мог уложить в голове услышанное Рэтар. — Он ненавидел меня, Хэла.