Чёрная ведьма снова открыла глаза и увидела перед собой полное усталости и заботы личико белой ведьмы. Сейчас Милена была похожа на ребёнка, совсем девочку, да на деле она ею и была, — напуганной, потерянной, в глазах эти её слёзы, но кажется у неё не было сил на плач.

— Эгей, привет, крошка, — прошептала Хэла.

— Я… я… боже… я думала ты никогда в себя не придёшь, что я всё испорчу только, что… Хэла… — и девушка кажется хотела обнять ведьму, но удержалась, с сожалением смотря на её спину.

— Ты меня полечила? — удивилась чёрная ведьма, хотя знала ответ.

— Я, — она утёрла слёзы и виновато глянула снова на спину женщины, — не совсем, не совсем, просто раны затянулись, кровь больше не идёт. Но…

— Ого, то есть, чтобы ты заработала, надо было мне плетей ввалить? — ухмыльнулась чёрная ведьма. — Так ты бы сказала сразу и мы бы давно это организовали, детка!

И Милена всё же разрыдалась, через силу, глухо, уткнулась в плечо женщины.

— Хэла, перестань! — с надломом попросила она.

— Ну-ну, — улыбнулась чёрная ведьма, хотелось обнять девочку, потому что такая она была разбитая, хуже кажется самой Хэлы, но шевелиться было безумно тяжко.

— Ого, — в дверях возник Зеур. — Ничего себе у вас тут…

Он прошёл к ним и чёрная ведьма наконец осознала, что она находится где-то в незнакомой комнате, но по ощущениям она была всё ещё в Зарне.

Глянула вокруг в поисках огней людей и поняла, что они где-то на рабочей стороне замка. Видела огни Эки и её детей, видела огонь Миты. Гораны стояли где-то, как ведьма определила, в стороне выхода. Там же были огни двора, внутренний огонь великого эла.

— Неплохо, белая, — буркнул маг, возвращая сознание Хэлы обратно. — Ты же первый раз лечила?

— Да, — шепнула Милена.

— Тогда вообще замечательно, — одобрил Зеур. — Не так как у Хэлы получилось, но очень достойно. Начинает пробуждаться сила. Постарайся держать себя в руках в это время.

— Сказал тоже, малохольный, — фыркнула чёрная ведьма, пока он аккуратно осматривал её руки. — Она ещё тир не разберётся, как у неё это получилось. Кажется мне теперь век битой ходить.

— Хэла, ну, пожалуйста, — всхлипнула белая ведьма едва слышно.

Маг лишь ухмыльнулся, потом цыкнул недовольно:

— Вот за такое бы руки поотрывать… словно пол-ладони тебе отрезать хотели. Достаточно всего одного надреза, а они, — Зеур был зол. Видимо в нём говорила некая магическая солидарность. — Им бы так полоснуть, где надо. Бестолковые людишки.

Потом он ещё немного поругался про себя, когда осматривал вторую руку.

— Так, Хэла, я сейчас уберу боль. Но шрамы убрать смогу только через пару дней, хорошо? Сейчас у меня нет сил, меня выдернули из такой задницы, ты даже представить не можешь, — маг фыркнул. — Я в себя приду и вернусь. И руками пока ничего не делай, а то с такими ранами можно своей силой навредить себе.

Она зажмурилась в знак понимания и Зеур ушёл в себя, колдуя, а боль стала отступать. По телу растеклось приятное тепло, такое почти невесомое, обволакивающее.

Хэла хотела сказать слова благодарности, но не успела, потому что взметнулись тени, яростно, с визгом, невыносимым воплем, даже визгом.

Милена сжалась, даже маг дрогнул и обернулся.

— Ух, всесила, — выдавил он, прижатый тенями, — ярость, смерть…

— Рэтар убил Шерга, — проговорила чёрная ведьма, глядя в пустоту.

Хэла не знала, как видят маги, понятия не имела, но она видела.

Тени позвали её раньше, чем Милена и маг среагировали. Раньше того, как начали нещадно выть, поэтому сейчас чёрная ведьма прекрасно видела, что происходит.

Тени взметнул Рэтар. Столько злобного ураганного гнева, что хватило бы на сотню человек. Не зря все боялись этого его состояния — его и вправду было не унять. Хэла видела огонь Шерга. Под напором ферана ничтожно маленький, мелочный, почти потерявший хоть какую-то значимость. Рэтар его просто пожрал.

Это было так страшно и так завораживало. Можно представить себе стену огня, а на фоне маленький слабый тлеющий уголёк, который даже не стал единым с этой стихией, а просто исчез под её натиском.

Хэла отметила для себя, что внутри её пело торжество. Она бы посмотрела на это действо в реальности, хотя жестокой не была, сцены убийств и пыток никогда не радовали её, вызывали ужас и выворачивали, но сейчас она была другой. В ней была чернота её нынешнего ведьмовского естества и ничего кажется с этим не поделать. Но смотреть было и не обязательно, чтобы понять, что Рэтар просто сломал Шерга, в прямом смысле — зверь внутри него вырвался наружу и сейчас терзал и грыз беззащитного и такого слабого на поверку, несчастного, ничтожного человечка.

И, видя этот праздник жестокости, Хэла понимала, почему Рэтар не боялся теней. Они обожали его, они всегда были с ним, он сдерживал себя — они спали, но когда он отпускал контроль… у них начиналось пиршество.

Огромные, тяжёлые, ужасающие, восхитительно прекрасные в своей жути. Они могли задушить такую, как она, даже на таком расстоянии, просто поглотив и наверное Хэла не справилась бы, наверное они и её с собой забрали бы. Хотя…

Сейчас тени метнулись к ним, заполнили комнату, физически бесплотные, но такие реальные и ведьма знала, что видят их и Зеур, и Милена. Девушка побледнела, маг приготовился защищаться, втянул воздух. А Хэла улыбнулась.

Тени окутали её, словно кошки, когда льнут и труться о ноги, руки, о лицо. Тыкнулись в неё, боги, словно она была ими любима. Даже в воплощении чистейшего зла, которое сейчас породил Рэтар, он показывал, насколько она важна, любима. Тени были полны нежности! Это зачаровывало и тащило душу прочь.

Маг прочитал слова заклинания и тени рассеялись.

— У меня нет слов, — проговорил Зеур, смотря на неё с нескрываемым восторгом. — Никогда такого не видел…

— Помоги лучше девочке, — отозвалась Хэла с трудом, даже не желая понимать, что он там увидел и как это расценил.

Маг обернулся на белую ведьму, которая действительно была совершенно уничтожена тем, что случилось. Она растратила силу на лечение и, Хэла знала, что скорее всего растратила больше, чем нужно, потому что и сама чёрная ведьма так попала, когда спасала Эрону и её сынишку. Да и с Роаром вышло не очень, но там было упущено время.

— Как меня это утомило уже, — пробурчал маг, но взял Милену за руки и поднял на ноги. — Пошли, ведьма, отведу тебя. Отдыхать надо, отдыхать.

Девушка попыталась кажется сопротивляться, но в итоге глянула на Хэлу, женщина улыбнулась ей и ободряюще кивнула, после чего Зеур всё-таки Милену увёл.

Чёрная ведьма закрыла глаза. Невыносимо хотелось спать.

Она всё проигрывала события последних дней и пыталась понять, можно ли ей было поступить иначе. Пыталась осознать, что на самом деле произошло… а ещё так хотелось к Рэтару. До слёз хотелось. И Хэла понимала, что он сейчас не придёт, не сможет.

Она видела насколько ему было тяжело, когда увидела его с кнутом, когда поняла, что её палачом будет он. Мысли, болезненные и яркие окутали её. Затащили сознание в омут неприятных воспоминаний и из прошлой жизни и из вчерашнего, судя по всему, дня.

Едва уловимое движение в комнате вернуло обратно. Над ней стоял Рэтар и скорбь его была неизмерима. Хэла чувствовала её кажется каждой клеточкой своего тела, он словно прощался с ней. Рука его потянулась к ней, хотел прикоснуться, она видела… но потом одернул себя, убрал руку, словно обжёгся. Развернулся уйти.

С усилием Хэла повела рукой и поймала его рукав. Он замер, но обернуться не смог.

— А где мои целительные целовашки? — спросила она. — И взять на ручки, пожалеть? Или я была плохой девочкой и не заслужила?

Рэтар дрогнул. Он обернулся, на лице его застыло такое странное выражение. Словно он вообще не понимал ни слова из того, что она сказала, только причиняли невыносимую боль. С мгновение он смотрел на её руку, потом в развороте опустился перед ней на колени. В глазах его стояли слёзы.

— Хэла, — прошептал он глухо, будто сам себе.