Только сон не шёл, тревога душила, а комната снова словно заполнялась водой и Рэтар начинал тонуть. А чутьё шептало ему — как было не станет.

— Достопочтенный феран Изарии, — заискивающе проговорил первый советник великого эла, сидящий перед Горанами за главным пиршественным столом. — А правду говорят, что ваша чёрная ведьма наслала вам тут всем немощь мужскую?

Великий спрашивал об этом, но вскользь, не делая упор.

— Хотите проверить, уважаемый советник? — спросил Рэтар, встречаясь взглядом с весьма раздражающим его человеком.

— Разве не наслала? — заинтересованно и очень неоднозначно спросил эла.

Кто бы сомневался, что они к этому разговору вернуться. Феран Изарии перевёл взгляд на правителя и криво ухмыльнулся.

— На ком хочешь проверить, великий? На своих девках или на наших? Или кого из благородных вытащим из-за стола? — Рэтар выдержал испытывающий взгляд правителя Кармии и почувствовал как напряглись сидящие по обе стороны от него Роар и Элгор. — Тут или в более располагающей обстановке?

— Рэтар, — покачал головой эла, усмехнувшись.

— Так мы не против, великий, — ответил он, — раз разговоры такие ходят, может оспорить. Просто вот прям тут, я не смогу, не молод уже, а вот бронар мой может, если так интересно на изарийскую мощь посмотреть.

— Значит наши сведения не верны? — уточнил эла, приподняв вопросительно бровь.

— Значит, — пожал плечами Рэтар.

— Хм, — и правитель снисходительно склонил голову набок. — А что до твоего “не молод уже”, друг мой, то думаю дело не в этом. Может в верности? Поговаривают, что у тебя появилась женщина?

Вот оно…

— Женщина? — удивился феран.

— Может ты верен ей? — улыбнулся великий.

— Не могу знать, великий эла, о чём ты, — ответил феран. — Я верен только одной женщине и достаточно давно. Новой вроде не было.

— Вот как? Давно? — заинтересовался правитель. — Почему мы о ней не знаем? Может представишь нас?

— Ты знаешь её очень хорошо. Как и многие здесь. И в представлении она не нуждается, — ответил Рэтар и с радостью для себя заметил замешательство на лице правителя и советника. Они оба нахмурились и перебороли себя, чтобы не переглянуться в недоумении.

— И где она? — приподнял бровь эла.

— Думаю чем дальше, тем лучше для всех, — ответил Рэтар. — Ну, кроме меня. Это же моя женщина. Я по ней скучаю.

— Достопочтенный феран Изарии, я ведь и приказать могу, — ядовито улыбнулся великий. — Нам всем отчаянно интересно кто она.

— Война, — спокойно ответил феран.

И какое же было удовольствие смотреть, как советник чуть не поперхнулся, а эла удостоил Рэтара одной из самых своих мерзких и таких знакомых улыбок.

— Ну, конечно, — рассмеялся он. — Ей ты никогда не изменишь.

— Да, — подтвердил глава дома Горан. — Храню верность ей всю жизнь. И если позовёт — никогда ей не откажу.

— Она тебя погубит, Рэтар, — наклонился к нему эла, говоря это словно между ними двумя, но так, чтобы слышали все.

Феран Изарии тоже слегка наклонился навстречу:

— Знаю, великий. И я готов к этому, — ответил он, перенимая манеру повелителя.

Эла рассмеялся, за ним рассмеялся весь двор.

Кто-то пошутил про то, что женщина эта тоже верна достопочтенному ферану Изарии Рэтару Горану и никогда ему не изменяла, да и не изменит. Кто-то ответил, что причиной тому изарийская кровь, вспомнили про фигурки феранов, изображённые один за другим в линию под потолком. Почти все — воины.

— В дороге достопочтенный митар Дризы Олвай Сэйд, с которым я имел счастье ехать рядом, — улыбнувшись, заметил первый советник, — пожаловался, что из-за того, что Гораны последние несколько тиров игнорируют двор и столицу, не появляются на пирах и не участвуют в турнирах, никак нельзя оспорить звание первого мечника Кармии.

— О, действительно, Рэтар, — присоединился к разговору эла, — без войны тебе скучно, но и на турнирах тебя не видно.

— Мне кажется нет ничего более унылого, чем поединок с моим участием, — ответил хозяин дома.

— Неужели? — игриво нахмурился правитель и махнул рукой. — Не списывай себя.

— Ну, второго мечника Кармии мы тоже не видим, — возразил первый советник.

Роар решил промолчать и дать возможность ответить своему ферану, но великий эла заметил:

— Роар хорош, но у достопочтенного ферана Изарии есть брат, который так же хорош, как и он. Так, Рэтар?

— От отца мне досталось много братьев, великий, — отозвался он, ощущая во рту вкус боя. — И все они хорошие мечники.

— Тот, что всегда был с тобой, — пояснил эла. — Он нас всегда смешил. Тёрк Таагран? Где он?

Рэтар улыбнулся. Вот оно, вот, ну давай…

— Тёрк меня покинул, — ответил Рэтар.

— Что? — удивился правитель.

— Он устал от войны и службы, я полагаю, — слабо повёл плечами Рэтар. — Он захотел тишины и покоя. Вероятно осуществил то, о чём мечтал ещё в юности. Отправился жить в горы, или в предлесье. Или может решил исследовать Сцирцу.

Внутри Рэтара всё билось, грызло. Зверь вышел из себя, ревел, скалился. Кто? Зеур, Элгор или…

— А разве он не в Тиере? — спросил невзначай эла.

…Шерга!

Феран Изарии улыбнулся.

— Великий, ты кажется знаешь о происходящем в Изарии больше, чем я. Но в этом вопросе, боюсь тебя снова ввели в заблуждение, — и надо было немедленно перевести тему разговора. — Что до выяснения, кто первый мечник, то на это я способен, где угодно и когда угодно. Турниры для этого не нужны. Хоть здесь и сейчас.

И Рэтар перевёл взгляд на сидящего за другим столом Олвая Сэйда. Тот был крепким молодым мужчиной, возрастом наверное чуть младше, чем Роар.

— Неужели? — восхитился эла. — Достопочтенный митар Дризы, примете вызов?

Тот явно опешил и был к такому повороту не готов, но ударить в грязь лицом и отказываться от слов, вполне возможно сказанных, чтобы просто поддержать беседу было уже нельзя. И парень с готовностью отчаявшегося и подначиваемый своим отцом-фераном, принял вызов:

— Только полагаю, что лучше сделать это завтра, — митар Дризы сделал слабую попытку уйти от поединка. — Достопочтенный феран Изарии нетрезв и…

Рэтар усмехнулся, а эла рассмеялся:

— Достопочтенный феран Изарии, давайте будем считать, что это пробный бой, учебный. Да и было бы странно сражаться с первым мечником, не одолев второго. Полагаю можно будет завтра посмотреть на поединки лучших мечников, которые здесь есть, — и правитель глянул на Роара.

— Как будет угодно великому эла, — отозвался тот покорно, стараясь не показать, как происходящее его выворачивает.

Рэтар же поклонился:

— Пробный бой, — ухмыльнулся феран, а правитель довольно улыбнулся. — Всё для твоей радости, великий, тем более, что весёлости мои навыки не приобрели, но раз уж я оказывается пьян, может так получится, что придётся сделать больше, чем три выпада.

— Да и крови присутствующие женщины полагаю не оценят, — снисходительно прокомментировал слова Рэтара эла.

Задетый словами изарийского ферана и великого эла митар Дризы достаточно бодро вышел на середину залы.

Рэтар встал. Он не был пьян. Он всегда точно знал, сколько можно выпить, чтобы всегда быть готовым принять бой. Кажется он вообще за всю жизнь никогда толком и не напивался.

Нет. Напивался.

Последний раз сидя с Хэлой в своих покоях. Она действительно его споила, но тогда было тихо, спокойно, было до безумия хорошо, тогда было можно отпустить себя, и она могла сделать его трезвым, если бы это понадобилось.

А ещё на кострах в честь Тэраф. Когда смотрел, как Хэла сидела на коленях у Тёрка, видел как брат на неё смотрит, слышал как они пели, шутили и смеялись, и не мог справиться с накатившей практически задушившей завистью и… ревностью.

Рэтар безумно ревновал Хэлу к Тёрку, а тогда, вот тогда, когда она всего пару луней была у них, когда безумию, которое он испытывал, глядя на неё, названия не находил. Он точно знал, что Тёрк как никто был близок к тому, чтобы эта женщина стала его.