Рэтар повернулся. В его взгляде было столько сожаления, что Хэле захотелось обнять его, он так сильно винил себя, что плакать хотелось, потому что был не виноват.

— Да, — кивнул феран. — Я вынужден это скрыть.

— Зачем?

— Потому что надеюсь, что это поможет мне прижать убийцу, — ответил мужчина, но как бы Хэле не хотелось уверовать в это, было ещё что-то.

— Что-то ещё?

Рэтар колебался.

— Из-за тебя, — тихо ответил он, спустя как ей показалось вечность.

Хэла втянула воздух, замерла, потом выдохнула — ну, конечно, скандал, который учинила Найте Шера из-за камня. Ведьма ничего наложнице не сделала, но свидетелей этой сцены было предостаточно, да и разнеслось всё уже по округе… и стало похоже на снежный ком, о таком не молчат, и теперь, если люди узнают, что Шера мертва, то первым делом подумают, что это чёрная ведьма отомстила ей. И то, что Шера наложница ферана, и то, что сказала Хэле во время ссоры… и все эти домыслы о феране и его чёрной ведьме…

Она сжалась и зажмурилась.

— Хэла, — Рэтар сел рядом, погладил по голове и по руке.

— Прости, — выдавила она из себя.

— За что? — спросил он.

— Я… я… — она не нашлась что сказать и феран её обнял.

— Тихо, всё, не важно. Ты ни в чём не виновата, — стал успокаивать Хэлу Рэтар. — А я сделаю всё, чтобы её душа была спокойна за гранью. Не думай об этом, прошу тебя.

Ведьма силилась не рыдать, потому что уже бесилась от себя самой, хоть заговаривай от этого мерзкого ненавистного ей мокрого дела.

— И Хэла, дай мне слово, что ты не будешь искать того, кто это сделал, — попросил феран. — Ты не будешь пытаться понять, не будешь смотреть в каждого, стараясь узнать. Дай мне слово, родная.

И она так хотела сказать нет, потому что это было так неразумно. Если бы он сказал кого подозревает, то Хэла посмотрела бы и тогда не было бы всех этих сомнений. Почему нельзя? Но спорить она не стала, потому что в этой его “родной” было столько тоски и горя, столько мольбы, что она не могла отказать и связала себя обещанием, которое в этом мире нельзя нарушить:

— Хорошо, я даю тебе слово.

Рэтар поцеловал её в лоб.

— Помочь тебе одеться? — спросил он.

— Я сама, — мотнула головой Хэла.

Феран снова её поцеловал, а потом вышел в кабинет, оставив одну.

Сколько всяких мыслей полезли в голову и стали мучать, просто не было слов. А его? Боже, ему каково?

Хэла оделась и тоже вышла в кабинет.

— Пойду прогуляю своих мальчиков, — слегка улыбнувшись сказала она.

Рэтар ей кивнул и ведьма направилась к боковой двери.

— Хэла, — позвал её феран.

— А? — обернулась ведьма.

— Кинжал, — феран кивнул на стол.

Она вздохнула и подошла к столу, проведя пальцем по рукояти подаренного оружия.

— А может всё-таки вернём его? — с надеждой спросила она.

— Хэла!

— Я не сомневаюсь, что тот, который ты ему дал, — заупрямилась женщина, — намного лучше этого…

— Намного! — улыбнулся Рэтар, а она прищурила глаз с недоверием. — Очень намного, Хэла.

— Он был совсем простым, — заметила она.

— А я люблю простые вещи, — усмехнулся феран. — Он выглядел просто, но рукоять из кости сунги, а лезвие из тонга. Мальцу хватит на всю жизнь и нескольким поколениям после.

— Ну, а вдруг этот ему кто-то подарил? — не теряла надежды Хэла. — Вдруг…

— Он купил его себе сам, — ответил на её вопрос Рэтар. — С первого командирского жалования. Бери.

— А ты не боишься, что я с ним не справлюсь? — спросила она, приподнимая бровь.

— С ножом? Что-то говорит мне, Хэла, что с ножами ты умеешь обращаться, и уже тем более, не нужен особый навык, чтобы ковырять им мёрзлую землю, — феран встал и, взяв ремень с ножнами и кинжалом в них, обошёл стол, встав перед ведьмой. — Ковыряй от себя и всё будет хорошо.

Рэтар обнял её и закрепил ремень на поясе, как тут все носили — кинжал оказался на спине, немного наискосок.

— Жаль ковырять им корешки.

— Хэла, — кажется уже с невероятной титанической обречённостью в голове произнёс феран. — Ничего с ним не случится, это очень хороший сплав хилдской стали, прочный и добротный. Он не испортится и не затупится от ковыряния в земле. Но если тебя это смущает, и нужно что-то более внушительное, то я подарю тебе кинжал из тонга, таким можно и ветки рубить, и кости, и…

— Нет! — она положила руку ему на грудь и попросила: — Не надо мне больше ничего дарить! Всё, достаточно этого.

Но Рэтар рассмеялся.

— Хорошо, несносная моя ведьма, — согласился он, хотя было понимание, что так просто она не отскочит. — И не забудь, про еду.

— Приду я, приду, если время не перепутаю, — Хэла повела головой и плечом, потом мысленно себя за это отругала, потому что в глазах мужчины опять полыхнуло желанием.

Надо бежать! Чёрт, а так не хочется!

— Ушла, — встав на мысочки она поцеловала его в губы и вывернувшись из уже пошедших в наступление рук выбралась из кабинета ферана.

Дом только начинал просыпаться и Хэла решила сначала погулять с харагами, а уже потом проведать серых, которые как раз проснуться к её возвращению и будут собираться на работу.

Погуляв в поле, она устроилась на ветке дерева и увидела возвращающегося с реки Тёрка, махнула ему рукой.

— Братец? — улыбнулась она, когда он подошёл. — Река в такое время плохой признак. Что случилось, дорогой?

— Ведьмочка моя, — ухмыльнулся мужчина, приветствуя её. — Ничего такого, моя хорошая, просто сегодня подпираю собой дверь ферана нашего любимого, и считаю, что подпиралка должна быть чистой.

Она залилась смехом. Вот уж кого Хэла всегда любила видеть — Тёрк был невероятным.

Он был честным, простая грубость его дарила ей какую-то возможность не думать о том, что нужно себя сдерживать и думать о том, что говоришь и когда. Но мужчина не был глупым или простаком — она точно знала, что он достаточно образованный, разносторонне развитый человек. И ещё она была так счастлива, что его можно было обнимать, когда вздумается и ничего не было в этом такого, потому что Хэла была из тех кому был до невозможности необходим физический контакт, она кажется “подзаряжалась” им и, если бы не Тёрк, то она давно бы уже в этом мире ноги протянула.

Мужчина сел рядом с ней.

— И всё же тебя что-то волнует, милый, — заключила она, видя его внутренний огонь, который сегодня горел нервно, яростно и угрожающе, в отличии от привычного сильного, дарящего тепло, основательного пламени, похожего на вечный огонь.

Тёрк вздохнул.

— Шера? — осторожно спросила Хэла, понимая, что скорее всего Тёрк всё знал.

И тот глянул наискосок, с аккуратностью. Наверное пытался понять, что именно известно ведьме.

— Я вчера почувствовала смерть, — пояснила она. — Рэтар сказал, что это Шера.

— А что говорить об этом нельзя не сказал? — поинтересовался старший брат ферана.

— Я уверена, что ты в курсе, — пожала плечами Хэла. — Кто ж кроме тебя?

Тёрк усмехнулся.

— Ну, давай подумаем, — предположил он, — Роар, Элгор, Мирган, Гир…

Она наморщила нос:

— Не думаю, — ответила ведьма. — Роар слишком горяч, только если он сам узнал. Элгор, ну такое себе, Рэтар ему не доверяет. Мирган может быть, а вот Гир нет, он больше с Роаром водится, чем с фераном. Ты единственный на кого Рэтар может положится.

— И единственный, кто может за всеми прибирать, — невесело добавил Тёрк.

— Скажи мне на кого вы думаете?

— Ты же только что сказала, что я единственный на кого он может положится, — и мужчина пожал плечами. — А я его доверием дорожу. Если он тебе не сказал, то значит не надо тебе знать.

— Я ведь могу найти, — ответила на это Хэла.

— Мне кажется, что он об этом подумал и предусмотрел, предупредив твои необдуманные и упрямые действия.

— Брат от брата, — вздохнула она, понимая, что понятно дело ничего ей не светит узнать, а лезть в его голову она не может, потому что слово дала.

— Не надо тебе это, ведьмочка моя, не надо, — вздохнул Тёрк. — Боги с ней, красивая, но глупая. Жизнь была сытая, а чего-то хотелось ещё, ну, хоть смерть быстрая.