— Причин может быть множество, — улыбнулся митар. — Главный их ему не понравится, и он их всех развернёт. Или, например, что-то в них его насторожит. С торговцами часто в селения или города приходят воры или шальные люди.

— Разбойники?

— Да, — согласно кивнул Роар. — Но, если пустит, то можешь сходить и купить, что тебе хочется.

— Мне бы пряжи, я бы вязала… — сказала Милена, а потом стушевалась, потому что он нахмурился — кажется она обнаглела в край.

— Что? — спросил митар, и нет, он не хмурился, он был удивлён.

— Пряжа, — пояснила девушка, не меньше Роара, потому что неужели слова “пряжа”с тут нет. Или никто не вяжет? Или ей нельзя вязать, она же серая! — Ну, я бы тогда вязала. Ведь мне можно вязать?

— Я не очень понимаю, что такое вязать, — ответил он, проподнимая бровь. — Точнее — вяжут стальные рубахи для воинов, но вязать из пряжи… что можно вязать из пряжи? Ткать.

Милена засмеялась его озадаченному выражению лица.

— Что? — спросил митар.

— Это просто невозможно, как я могу объяснить принадлежность вещей, которые в моём мире повседневны, а тут их даже в помине нет. Это так сложно… — и Милена задумалась. — Из пряжи можно вязать одежду. Но я не знаю можно ли мне вообще вязать?

— Хорошо, если тебе станет от этого легче, ты можешь вязать, — он поцеловал её руку и встал. — И вообще можно же купить не только пряжу.

Он подошёл к двери и девушку внезапно охватила паника — а как она вообще отсюда выйдет? Там же стража в коридоре и её увидят, но Роара, кажется это вообще не волновало.

— Кстати, остальные серые тоже могут пойти, — и он стал открывать дверь, чтобы выйти.

— Стой, Роар…

— А? — он обернулся на неё и застыл с дверью нараспашку.

— Как мне уйти? — она была готова простынь на голову натянуть.

Он уставился на неё в недоумении. Потом посмотрел на дверь и снова на неё.

— Эм… я ж тебя не закрываю, — он совсем не понял её беспокойства. — Как оденешься — просто выйди в дверь, Милена.

— А стража? — буркнула она и залилась краской.

— Ох… понял. Никого нет, все внизу, во дворе — тренировка же, Тёрк с Мирганом лютуют, можешь спокойно выходить и не переживать, что тебя увидят, если, конечно, не будешь слишком долго собираться, — он лукаво ей подмигнул. — Тогда придётся остаться жить здесь. И я совсем не против.

[1] Мельница "Прялка"

Глава 22

Иногда Хэла прям чувствовала, как тени захватывают её естество и становилось страшно, что, когда это происходит, она не сможет остановится.

И, пока они с серыми шли со стиркой обратно к дому, женщина отчаянно молилась, чтобы Шерга не попался ей на глаза. Она знала, что внутри сейчас тьма и можно сделать лишнего, того о чём потом пожалеешь, тем более, что и просто наговор на такого, как он, уже ой как плохо… по крайней мере без ферана.

Митар в рассчёт не шёл, и Хэла очень надеялась, что Тёрк, спасший Милену от выродка, Роару ничего о произошедшем не рассказал — это была бы катастрофа.

У обожаемого чёрной ведьмой светловолосого мальчика было много достоинств, но недостатков тоже хватало, и один из них был вспыльчивость — головой Роар был горяч до безобразия и в этой ситуации Шерга наверняка не поздоровилось бы. И конечно Хэла с удовольствием посмотрела бы, как митар превратил самодовольное холёное лицо возомнившего себя невесть кем недобратца ферана в кровавое месиво, но к чему это в конечном итоге могло привести? Сплошные трагедии…

А главное права у митара не было наказывать кого-то такого ранга и обладателя таких регалий, как это тут называлось, даже несмотря на то, что он сейчас замещал ферана, тем не менее, если и могло быть какое-то наказание, то исходить оно должно было только от самого ферана напрямую.

Но какое наказание могло быть за то, что он девку пощупал? Смешно же для них… до плохого не дошло! Тут, как и у Хэлы и Милки в мире, — вот что случится, тогда и крик поднимайте.

Она фыркнула про себя — жаль, что когда она делала отворот у Шерга от серых, чтобы он к девочкам больше не подходил, Милены тут не было. Можно было бы сделать этот отговор сейчас, но для этого Хэле нужно было столкнуться с ним вплотную, а он сейчас её ну очень усиленно избегал, а искать с ним встречи самой, у неё не было сил.

Вообще, столкнувшись впервые с этим мерзким носителем громкого звания “один из единокровных братьев ферана”, Хэлу в прямом смысле чуть не вывернуло. Тогда она ещё не очень понимала, что к чему, кто кем кому приходится и уж тем более кто и что из себя представляет. У неё не было тогда понимания насколько и кому вообще можно доверять, чего и от кого можно ждать. Да и магию свои она пока не очень могла разобрать — училась она тогда себя понимать и слышать, как чёрная ведьма.

И вот Шерга вызывал у неё весьма однозначную реакцию, да у всех вызывал. Даже феран, к её удивлению, относился к данному своему братцу с раздражением и ожиданием недоброго. По началу даже было странно, что именно он командир отряда ферана, но потом до Хэлы дошло, что тут Рэтар Горан действовал из расчёта на видимо работающее во всех мирах правило: “друзей близко, а врагов ещё ближе”.

Да и разобравшись Хэле стало понятно, что, например, Тёрк, который имел намного больше права быть командиром любого отряда, но был на позиции второго в отряде ферана, именно из-за Шерга. Он был тем самым контролем, глазами всегда смотрящего.

Знал ли об этом Шерга? Да знал, конечно, и к несчастью тех, кому он делал зло, у него получалось от этого контроля уходить.

Когда Хэла поняла, что за человек феран, она сделала заговор от злых побуждений Шерга — это была её благодарность за его отношение к ней, за то, что доверился, за то, что отнёсся по-доброму, когда мог бы поступить совсем иначе.

Тогда же она заговорила и серых.

А потом отряд ферана ушёл на границу, в самое проблемное место границы, плохое, опасное — Шер-Аштар. И было чудом, что вернулись почти все.

Однако истерика Милены была не единственной сейчас сердечной проблемой среди серых — Лорана была на грани, и Хэла, занимаясь белой ведьмой, чувствовала, что очень нужна и этой девушке тоже.

Вечером, оставив Милену, Хэла видела Роара. Спустившись вниз и проследив за его жизненным огоньком, с удовольствием обнаружила, что он добрался до Милки. Подождала, чтобы, если надо, остановить Роара от попытки прибить Шерга, но или Милка была умницей и догадалась, что о беде своей говорить не надо, или может одного присутствия достопочтенного митара было достаточно, чтобы девочка забыла о своих невзгодах, но огонь его взвился только полыхнувшим желанием и в результате белая ведьма оказалась у мужчине в комнате.

— Вот и славно, — буркнула Хэла себе под нос и заметила возьню в коридоре.

Пройдя в ту сторону, наткнулась на рыдающую, сидящую на лестнице в подвал Лорану и успокаивающую её Карлину.

— Что случилось? — спросила Хэла.

Взгляд бывшей ученой был очень сочувствующим, вообще насколько это было возможно, потому как способностью к эмпатии она не очень отличалась.

— Гент, — проговорила она только губами.

Хэла нахмурилась — паренька, который до умопомрачения обожал Лорану и волочился за ней, предлагая горы свернуть, она с возвращения отряда вообще не видела. Почему-то сразу подумалось самое плохое?

— Погиб? — спросила она у Карлины так же одними губами. Но к облегчению та отрицательно мотнула головой.

— Он на меня даже не посмотрел, — всхлипнула Лорана. — Я его так ждала, а он… он… Хэ-э-э-э-ла… чего так больно-то?

Она ещё раз всхлипнула и снова зарыдала, уткнувшись в юбку.

— Так, идите-ка спать, куропатки мои? Сил с вами нет уже никаких, — Хэла всплеснула руками.

Но от её слов Лорана разревелась пуще прежнего, и ведьма, сев рядом, запела первую пришедшую в голову песню, но, как всегда, попавшую в самую цель:

“У сестры моей косы светлые

Косы цвета льна.

У сестры печаль безответная –

Видно, влюблена…“ [1]

Допев песню до конца, она подумала, что сервис “окей, Хэла!” кажется можно уже патентовать, недовольно крякнула про себя и крепко обняла Лорану. После чего Карлине наконец удалось забрать рыдающую девушку в комнаты серых.