– Та-ак… – протянул я, поощряя его к продолжению беседы.

– Голубей в Соболевске держат не так много людей. За всеми пришлось понаблюдать некоторое время, что и вызвало такую временную задержку. Однако ничего подозрительного найти не удалось. Тогда мы стали отслеживать привозящих голубей в наш морской порт – их ведь как ни прячь, а запахи и издаваемый птицами шум все одно выдадут. Вот мальчишки и выследили такого товарища, уже дважды получавшего в порту корзинку с голубями. Живет он, как я уже упомянул, на южной окраине, а потому я оформил и запрос на воздушное наблюдение, и поставил опытных сотрудников приглядывать за домом с земли. Это сработало – за две недели общими усилиями удалось засечь три отправки! А потом мы выяснили, кто является отправителем!

В этом месте весьма довольный собой Юрий сделал театральную паузу, ожидая от меня нетерпеливого вопроса.

– Неужели секретарь? – предположил я, не оправдывая ожиданий контрразведчика, которому явно хотелось триумфально «огорошить» меня результатом своей работы.

– Вы знали? – улыбка так быстро потухла на полном лице Сильянова, что мне моментально стало его жалко. Вот что я за сволочь такая – неужели трудно было подыграть поручику?

– Нет-нет, Юра, это только предположение! – поспешил успокоить я товарища.

На самом деле ошибиться с предположением было достаточно сложно. Сведения утекали прямиком из губернаторского дворца, то есть искать нужно было среди работников моей администрации, имеющих доступ к служебной информации. Обобщение известных мне фактов и докладов наших разведчиков в Ньюпорте указывало на преобладание у шпиона экономических данных, ну а руководство служб слишком уж на виду, чтобы так рисковать. А вот секретарь и доступ к информации имеет, и общается с коллегами из соседних служб, и всегда находится в тени – очень заманчивое сочетание для потенциального шпиона. Хотя могут быть и другие варианты.

– Право, Михаил Васильевич, скучно с вами, – всплеснул руками Сильянов, выслушав мои рассуждения, – все вы наперед знаете!

– Опыт, Юра, опыт! – усмехнулся я, не уточняя, впрочем, что мой опыт по большей части основан на книгах, фильмах и глобальной сети из прошлой жизни.

– Иван Андреевич Самсонов, двадцать шесть лет, служит секретарем в экономическом отделе администрации. Если прикажете, можем хоть сейчас его брать, но я бы предпочел дождаться очередной отправки письма. Тогда можно будет накрыть и шпиона, и голубей.

Я неспешно прошел через всю комнату к окну, оперся руками о подоконник, с минуту задумчиво смотрел на заснеженные улицы и крыши домов, на виднеющуюся вдали скованную льдом реку. Голуби. Все-таки голуби. Все не терял надежду выявить у противника какой-то передовой способ связи… Но что в этом мире может быть передового, коли электричество тут пока существует на уровне лейденской банки?

Кстати, я ни разу не знаток по части голубиной почты, но что-то сильно сомневаюсь в способности этих птах преодолевать столь большие расстояния, как между Соболевском и Ньюпортом. Тем более что кратчайший путь лежит либо через горы, либо через море, что сопряжено с дополнительными трудностями. Должна быть дополнительная точка. Может, даже две. Скорее всего, одна из них находится в каком-то из фрадштадтских фортов в районе Ратанского прохода, а вторая – где-то на Карайской равнине. Что нам даст полная летная карта крылатых почтальонов? Да практически ничего. Если уж сильно приспичит, то можно нанять любителей соколиной охоты – они с удовольствием оборвут эту линию связи. Но зачем? Чтобы противник обеспокоился, насторожился, стал искать другие способы, которые нам снова нужно будет отслеживать? Да ни в коем случае! Гораздо умнее «подключиться» к этой линии и использовать ее в своих интересах.

То же самое касается и самого шпиона. Арестовать-то его – дело нехитрое, только вот день-другой порадуешься, а потом – ищи следующего, ибо свято место пусто не бывает, с другой стороны – кто предупрежден, тот вооружен.

– Вот что, Юрий Сергеевич, спешить мы в этом деле не будем. Аккуратно понаблюдай за этим самым Самсоновым, выясни все: как живет, с кем живет, с кем дружит и общается, чем увлекается. Нужно знать о нем все! Только после этого решим, как нам поступить.

– Но, Михаил Васильевич, он же будет в это время еще отправлять письма!

– Если вдруг обнаружится получение им информации о военных разработках, сразу информируй меня. А так до весны вряд ли он что-то важное сумеет передать.

– Но он же предатель!

– Даже предателей можно использовать в своих интересах!

– Это понятно, – Сильянов смущенно почесал затылок, – но я думал, вы захотите наказать его за тот случай с хошонами.

Скорее всего, именно Самсонов и сообщил в Ньюпорт, что на борту корабля, направляющегося в Ларгуш, будет лично присутствовать князь Бодров с супругой. И именно эта информация побудила фрадштадтских кукловодов включить в свой план по вытеснению таридийцев с континента дополнительную опцию в виде попытки моего захвата. Но это еще не повод для принятия скоропалительных решений. В конце концов, месть – это блюдо, которое подают холодным. И объектом этой мести должен быть не предатель, а его хозяева.

– Накажем, Юра, обязательно накажем. Но сделаем это так, чтобы фрадштадтцы через своего же шпиона и пострадали.

После посещения Сильянова я перебрался в другое крыло здания, чтобы пообщаться с глазу на глаз с главой местного отделения внешней разведки поручиком Топольницким. Мой визит не стал для него неожиданным – явно предупредили начальника подчиненные, первыми обнаружившие меня в своих пенатах, но я этому был даже рад. Значит, служба поставлена хорошо.

– Ваше сиятельство! – разведчик сам распахнул передо мной двери при моем приближении к кабинету. – Прошу!

В отличие от своего коллеги-контрразведчика, Топольницкий был худым, несколько выше среднего роста брюнетом, всегда серьезным, немногословным и приторно вежливым. И, также в отличие от Сильянова, он докладывал о ходе наших дел в столицу, Бурову. Нет, я понимаю, что в Ивангороде должны быть в курсе происходящего в провинции, это нормальная практика. Но я сейчас говорю вовсе не об официальных отчетах, а о приватных, отправляемых напрямую начальнику службы внешней разведки Таридии. Может, дело тут в строгом соблюдении служебной субординации, а может, просто в желании выслужиться любой ценой. Но для меня-то это в любом случае было вопросом доверия! Поставь меня в известность – и никаких проблем, я бы даже читать эти отчеты не стал. Но нет, не поставил. А значит, видит во мне не только своего начальника, но и потенциального поднадзорного, о подозрительных делах которого нужно срочно докладывать в столицу. Вроде вот и неглупый человек, а полученная малая толика власти глаза застит, заставляет чувствовать себя чрезмерно важным. Пока его доклады не мешают мне работать, я готов это терпеть, а дальше посмотрим на его поведение.

Ну и в качестве мелкой мести я принципиально не раскрываю ему личность моего агента на фрадштадтской территории. В свое время я и Бурова в этот вопрос не посвятил, потому что предвидел вечные сомнения в верности бывшего сотрудника Тайной канцелярии Благословенных Островов Джона Олстона. А тот уже таких дел натворил, что, попадись с поличным – повесят его бывшие соотечественники без суда и следствия.

– Сергей Ильич, – я с улыбкой пожал протянутую руку, – вас Сильянов поставил в известность о шпионе в наших рядах?

– Да, я в курсе, – важно кивнул головой Топольницкий.

– На той стороне у нас по-прежнему хороший доступ к секретной информации?

– Вполне, – сначала очень уверенно заявил разведчик, но тут же замялся, – но, если бы была возможность дополнительно проверить, было бы лучше.

– Очень скоро такая возможность у вас появится. Пока же, будьте добры, все поступающие на этот счет сведения немедленно сообщайте мне и поручику Сильянову.

– Будет сделано, – медленно вымолвил Топольницкий.

– Теперь к вопросу о центральных землях, – поспешил я сменить тему, избегая уточняющих вопросов, которые оппонент мог задавать в неимоверном количестве. – Что удалось выяснить?