Глядя на ту библиотеку подпрограмм, которая была создана мной для моделей М-1 и 2 и увеличена для третьей модели при участии нынешних начальников двух наших программистских отделов, вы задавали себе вопрос — что такое планируется для М-4, если только в штате нашего НИИ 25 ставок программистов? Да и сам я, честно признаюсь вам сразу, не собираюсь прекращать собственную работу, как программист. Вот так… это число 25, товарищи, на самом деле, самое минимальное для того круга задач, которое предстоит выполнить… в течении этой пятилетки. Мы должны разработать совершенно иное ПО несуществующих пока вообще видов. Поясняю..

Из предисловия за авторством К.А.Семендяева к изданной в 1960-м на русском в Москве и на английском в Нью-Йорке, энциклопедии «Заря цифровой эры».

«..Вы, программисты НИИВТ, должны понимать… да-да, прямо с этой минуты, а не где-то там, в неопределённом будущем, что вашей задачей является не подменять программистов тех НИИ, заводов, фабрик и других учреждений, которые начнут использовать вычислители… вы должны разрабатывать комплекс системного, прикладного и инструментального ПО, которое:

а) облегчит работу других программистов на новой технике… начиная с модели М-4

б) даст им инструменты для решения ИХ задач.

Сейчас я расшифрую значения этих двух пунктов, как и то, что существующие названия наших отделов — не прихоть нас, вашего начальства, а самая суть..»

Собственно именно здесь мы и услышали от Рожкова то, что для М-4 должна быть разработана так называемая «операционная система».

Набор программ, обеспечивающих комфортную работу программистов разных профильных направлений, избавленных от необходимости глубокого вовлечения в работу самих вычислителей и сосредотачивающихся на собственных расчётных и управленческих и иных задачах. О которых мы впервые услышали в тот вечер.

Набор понятий из новой, устоявшейся позже терминологии, буквально вываленный на нас, был ошеломителен и вызвал множество вопросов, ответы на большнство из которых, как оказалось были предусмотрены Рожковым заранее и продемонстрированы на листах ватмана, содержащих «прототипы состояния экрана характрона» в разных режимах работы вычислителя и предлагаемого нового ПО для них:

* удобная «командная строка».

* стандартный ввод-вывод данных для запущенных программ.

* стандартный доступ в периферийным устройствам.

* понятия «файлов» и «файловой системы» — поименованных объёмов информации разных видов, сохраняющейся на внешних накопителях — магнитных барабанах и перспективных накопителях на магнитной ленте.

* идея с распределением ОЗУ между несколькими одновременно запущенными программами, их загрузка и выгрузка в ОЗУ.

* прочие, в тот момент плохо очевидные вопросы, которые в последствии неоднократно уточнялись и обсуждались в коллективе НИИВТ.

В тот момент многое казалось одновременно красивым, но и громоздким, и не нужным в практическом смысле. Но, в целом, это была новая СИСТЕМА взглядов и новая ЛОГИКА работа с вычислителями!

Уже в тот момент также прозвучали первые слова об организации совместной работы нескольких вычислителей, находящихся на разном расстоянии. Термин «сетевое взаимодействие» прозвучал в первый раз именно тогда.

«Прикладники» услышали в тот вечер словосочетание «текстовой редактор». Идея будущего вычислителя как пишущей машинки с возможностью безграничного «редактирования текста» для простой секретарши… на моделях той техники лет через 15–17 восхищала и вызывала большое недоверие. Даже к тому, кто всё происходящее и начал в 1940-м.

Хотя сразу на своё место и встали мысли о том, «зачем для расчётной техники характрон?» Идея «как на бумаге, на — стеклянном листе с возможностью редактирования массива текста или записей,» тут была вполне логична. Как и слова Рожкова о том, что «вычислители — не только для вычислений..»

Именно тут нам были предъявлены два листа с простейшими графиками, которые сейчас известны почти всем в мире, имеющим отношение к разработке ПО и ВТ.

График предполагаемого снижения стоимости вычислителей. График роста вычислительной мощности.

— Чуть позже мы покажем, товарищи, вам ещё один график… самый главный. Если всё пойдёт как задумано… лет через 10 — 15.

До сих поражаюсь тому предвидению в отношении интегральных микросхем.

— Можете считать нас, ваше руководство, фантазёрами и неисправимыми мечтателями, но мы считаем, что к 1960-му году советская семья должна иметь возможность за одну-две месячных зарплаты купить телевизор, ещё за одну — магнитофон, и ещё за одну — персональный, компактный вычислитель. И вся сия конструкция в сборе будет обеспечивать принципиально новый вид досуга советских людей. Имейте в виду, что так же, как и мы, считает руководство страны. И все блага, которые получил наш НИИВТ авансом, и продолжит получать в будущем мы будем отрабатывать сполна. Всем несогласным — не место в стенах нашего НИИ!

Пока мы вникали в это оглушительное и малопонятное на тот момент заявление, товарищ Рожков сразу же, парой фраз ответил на множество вопросов:

— ..Вместо «характрона» с выводом просто текста — телевизор, способный отображать изменяющиеся картинки, источник хранения развлекательных программ — магнитофон… вы ведь понимаете, что нет принципиальной разницы между новым типом накопителей на магнитной ленте для наших вычислителей и будущими бытовыми моделями? Тех, что подойдут для записи музыкальных произведений и… программ для таких домашних вычислителей! А что касается прозвучавших слов «развлекательные программы».. вы все, надеюсь, помните про пример программы для работы с индикаторным блоком из стандартной документации… да, игра в крестики-нолики. А теперь, сложите планируемый размер ОЗУ нашей М-4, наличие характрона, содержимое того «стандарта 256», который я разрабатывал в момент моей комадировки за океан… что мешает создать программу для игры в шахматы, отображающую игровую доску, фигурки и прочее на экране? Противником человеку в подобной игре будет выступать АЛУ вычислителя… а какие перспективы возникнут тогда, когда у нас будут экраны, дисплеи, называйте как хотите, которые будут способны отображать не только текстовую информацию, но и картинки?

Однако несмотря на развернувшуюся после столь впечатляющих заявлений насчёт «системного» и «прикладного» ПО бурную дискуссию, товарищ Рожков быстро пресёк, заявив, для обсуждений у нас — море времени впереди.

Слова об «языке программирования высокого уровня» прозвучали именно тогда. Сейчас же, в момент написания этой книги, «базовый язык программирования имени Ады Лавлейс» уже изучается, хотя и факультативно (в зависимости от оснащённости вычислительной техникой) в программе многих советских школ. Товарищ Рожков, которого мы все сейчас знаем как «первого программиста СССР» произнёс в стенах НИИВТ почти те же слова, которые, в урезанном виде, звучат сейчас для школьников на первом занятии по практическому программированию:

— ..Представьте, что вам нужно решить простейшее уравнение. Ваша программа должна представлять не то, что вы пишете сейчас напрямую в машинных кодах, или на усиленно внедряемом нами, на будущее, так сказать… автокоде- ассемблере, о котором речь будет ещё впереди и вы поймёте, как именно мы его собираемся внедрять, а вот что:

Итак,

x=1

y=2

z=x+y

печать z

И вы запускаете на выполнение программу, набранную вами с клавиатуры, в таком виде видимую вам на экране характрона, находясь внутри обслуживающей вас среды языка программирования высокого уровня, ожидающей ваших нажатий клавиш, проверяющей, не совершили ли вы какие-либо ошибки и даже указывающей перед запуском строку с ними, в случае их наличия.

И выводящую в итоге, на экран результат:

3

Именно такой язык должен быть основным для программистов, а не машинный код, со всем мучительным процессом отладки. Поиском ошибок и их исправлением..